Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Он мне нравится, — ответил король с улыбкой. — Он меня веселит.
— За счет ваших верных подданных.
— Какой еще счет? — вмешался Шут. — Садеас, я не припомню, чтобы получал от тебя хоть сферу. Впрочем, нет, и не предлагай. Я не могу взять твои деньги, потому что знаю, скольким тебе приходится платить, чтобы получить от них желаемое.
Садеас вспыхнул, но сдержал гнев:
— Шутка про шлюх? На большее ты не способен?
Шут пожал плечами:
— Светлорд Садеас, я всего лишь говорю правду. У каждого человека свое предназначение. Я нужен, чтобы надругаться над тобой. Ты — чтобы надругаться над шлюхой.
Князь остолбенел, а потом его лицо побагровело.
— Ты дурак.
— Если «шут» и «дурак» теперь означают одно и то же, не завидую я людям. Садеас, вот что я тебе предложу. Если сумеешь открыть рот и сказать что-нибудь несмешное, то я оставлю тебя в покое до конца недели.
— Ну, думаю, это будет нетрудно.
— И ты тут же потерпел неудачу. — Шут вздохнул. — Потому что употребил слово «думаю», а я не могу вообразить ничего более смешного, чем саму мысль о том, что ты способен думать. А что скажет юный принц Ренарин? Твой отец пожелал, чтобы я тебя оставил в покое. Сумеешь открыть рот и сказать что-нибудь несмешное?
Все взгляды обратились на Ренарина. Тот медлил, от смущения широко распахнув глаза. Далинар напрягся.
— Что-нибудь несмешное, — медленно проговорил юноша.
Шут рассмеялся:
— Да, полагаю, этого мне хватит. Очень умно. Если светлорд Садеас потеряет самообладание и наконец-то прикончит меня, возможно, ты мог бы занять место королевского остряка. У тебя, похоже, нужный склад ума.
Ренарин воспрянул духом, а Садеас еще сильнее помрачнел. Далинар наблюдал за великим князем: рука Садеаса потянулась к мечу. Не осколочному клинку, поскольку у него такового не было. Но он все же носил на боку обычный меч светлоглазых. Оружие вполне смертоносное; Далинар неоднократно сражался бок о бок с Садеасом и знал, что тот мастерски фехтует.
Шут шагнул вперед.
— Ну так что, Садеас? — негромко спросил он. — Окажешь Алеткару услугу, избавив его от нас обоих?
Закон позволял убить королевского шута. Но, поступив так, Садеас утратил бы титул и земли. Большинство считало обмен неравноценным. Разумеется, убийство шута, в котором нельзя было никого обвинить, — совсем другое дело.
Садеас медленно выпустил рукоять меча, резко кивнул королю и отошел.
— Шут, — сказал Элокар, — Садеас — мой приближенный. Это само по себе мучительно, честное слово.
— Не согласен, — возразил Шут. — Расположение короля — пытка для большинства, но не для него.
Король вздохнул и посмотрел на дядю:
— Я должен пойти и успокоить Садеаса. Но я хотел задать тебе вопрос. Ты проверил то, о чем я спрашивал раньше?
Великий князь покачал головой:
— Я был занят нуждами войска. Но собираюсь приступить к этому сейчас, ваше величество.
Король кивнул и поспешил следом за Садеасом.
— Отец, что случилось? — спросил Адолин. — Он опять думает, что кто-то за ним шпионит?
— Нет, это кое-что новенькое. Я скоро тебе покажу.
Далинар посмотрел на Шута. Человек в черном по очереди хрустел всеми костяшками пальцев, задумчиво глядя на Садеаса. Потом заметил, что Далинар на него смотрит, и подмигнул, а потом пошел прочь.
— Он мне нравится, — повторил Адолин.
— Я, возможно, вынужден буду с тобой согласиться, — сказал Далинар, потирая подбородок. — Ренарин, добудь мне отчет о раненых. Адолин, ты со мной. Нам надо разобраться в той проблеме, о которой говорил король.
Братья выглядели растерянными, но подчинились. Далинар направился через плато к туше убитого ущельного демона.
«Что ж, племянник, посмотрим, куда на этот раз заведут нас твои тревоги».
Адолин повертел в руках длинную полосу кожи. Шириной почти в ладонь и толщиной в палец, она заканчивалась неровным обрывом. Это была подпруга королевского седла, полоса, что охватывала брюхо лошади. Та самая, что внезапно лопнула во время битвы.
— Что думаешь? — спросил Далинар.
— Даже не знаю. Она не выглядит такой уж потертой, но, наверное, все же износилась, ведь иначе не лопнула бы, верно?
Далинар забрал ремень; лицо у него было задумчивое. Солдаты с мостовым расчетом все еще не вернулись, хотя уже темнело.
— Отец, зачем Элокару понадобилось, чтобы мы ее изучили? Он ждет, что мы накажем конюхов за то, что те недостаточно хорошо заботились о его седле? Это... — Адолин замолчал и вдруг понял, отчего отец не торопится с ответом. — Король думает, что подпругу перерезали, верно?
Далинар кивнул. Он вертел ремень в пальцах латной перчатки, и Адолин понимал ход его мыслей. Подпруга могла износиться и лопнуть, особенно если в седле находился воин в тяжелых осколочных доспехах. Этот ремень оборвался там, где крепился к самому седлу, так что конюхи легко могли ничего не заметить. Это самое разумное объяснение. Но если прислушиваться не только к доводам рассудка, то можно заподозрить нечто подлое.
— Отец, его одержимость растет. Ты ведь это понимаешь.
Далинар не ответил.
— Он видит наемных убийц в каждом темном углу, — продолжил Адолин. — Подпруги рвутся. Это не значит, что кто-то пытался его убить.
— Если король обеспокоен, нам следует все проверить. Край и в самом деле слишком ровный, как если бы подругу подрезали, чтобы она оборвалась, когда сильно натянется.
Адолин нахмурился:
— Может быть. — Он этого не заметил. — Но ты подумай, зачем кому-то понадобилось подрезать подпругу? Падение с лошади не причинит вреда человеку в осколочных латах. Если это попытка убийства, то неуклюжая.
— Если это попытка убийства, пусть даже неуклюжая, то нам есть о чем беспокоиться. Все случилось во время нашего дежурства, и за лошадью присматривали наши конюхи. Мы должны во всем разобраться.
Адолин тяжело вздохнул, отчасти выказывая недовольство:
— Все уже шепчутся о том, что мы стали телохранителями и ручными зверьками короля. Что случится, если они узнают, что мы проверяем любой его страх, каким бы безумным тот ни был?
— Меня никогда не заботило, что говорят люди.
— Мы тратим все свое время на бюрократию, когда остальные завоевывают богатство и славу. Мы редко делаем вылазки на плато, потому что занимаемся... этим! Нам надо быть там, надо сражаться, если мы хотим опередить Садеаса!
Отец посмотрел на него, мрачнея, и Адолин прикусил язык.
— Вижу, мы уже не о разорванной подпруге говорим.
— Я... я прошу прощения. Сказал, не подумав.
— Возможно. Но в то же время мне следовало это услышать. Я заметил, что тебе не очень-то понравилось, что я удержал тебя от ссоры с Садеасом там, в шатре.
— Я знаю, что ты его тоже ненавидишь.
— Ты знаешь не так много, как кажется. Мы этим вскоре займемся. А пока что... клянусь, эта подпруга действительно выглядит так, словно ее перерезали. Возможно, мы чего-то не замечаем. Это может быть частью большого плана, который сработал не так, как было задумано.
Адолин помедлил. Идея казалась чрезмерно сложной, но если и были те, кому нравятся запутанные замыслы, то к ним следовало отнести светлоглазых алети.
— Думаешь, это дело рук одного из великих князей?
— Возможно, — сказал Далинар. — Но я сомневаюсь, что кто-то из них желает смерти короля. Пока Элокар жив, великие князья могут сражаться в этой войне как хотят и набивать кошельки. Он от них ничего не требует. Им нравится такой король.
— Кто-то мог возжелать трон просто ради того, чтобы выделиться.
— Правда. Когда вернемся, проверим, не переусердствовал ли кто-нибудь в хвастовстве в последнее время. Узнай, по-прежнему ли Ройон злится на Шута за ту выходку на пиру на прошлой неделе, и пусть Талата перечитает договоры, которые великий князь Бетаб предложил королю для использования своих чуллов. В предыдущий раз он попытался вставить в текст оговорку, которая дала бы ему преимущество в вопросах наследования. После отъезда твоей тети Навани он осмелел.
Адолин кивнул.
— Узнай, нельзя ли отследить эту подпругу, — продолжил Далинар. — Покажи ее кожевеннику, и пусть он скажет, что думает о разрыве. Расспроси конюхов, не заметили ли они чего-нибудь, и обрати внимание, не получал ли кто-нибудь подозрительные сферы в последнее время. — Он помедлил. — И удвой охрану короля.
Адолин повернулся, посмотрел на павильон. Оттуда вышел Садеас.
Юноша прищурился:
— А ты не думаешь...
— Нет, — перебил Далинар.
— Садеас — настоящий угорь.
— Сын, прекрати это. Он любит Элокара, чего нельзя сказать о большинстве остальных. Князь один из немногих, кому я бы доверился в вопросах безопасности короля.
— Я бы этого не сделал, отец, вот уж точно.
Далинар ненадолго замолчал.
— Пойдем со мной. — Он вручил сыну подпругу и направился через плато к павильону. — Я хочу тебе показать кое-что, связанное с Садеасом.
- Сборник 'Пендергаст'. Компиляция. Книги 1-18' - Дуглас Престон - Детектив / Прочее
- Что движет Россией - Морис Бэринг - Путешествия и география / История / Прочее
- Полвека без Ивлина Во - Ивлин Во - Прочее
- The Grail Quest 1 - Harlequin - Bernard Cornwell - Прочее
- Stonehenge - Bernard Cornwell - Прочее
- Проект 'Дружина'. Притча о талантах. - Piri Reis - Альтернативная история / Боевая фантастика / Героическая фантастика / Городская фантастика / Прочее / Прочие приключения / Периодические издания / Технофэнтези / Разная фантастика / Фанфик
- История искусств. Просто о важном. Стили, направления и течения - Алина Аксёнова - Прочее
- Москва изнутри. Роскошные интерьеры и архитектурные истории - Елена Юрьевна Крижевская - Прочее / Архитектура
- Если сходятся звезды… - Анастасия Андреевна Зорина - Прочее
- Жизнь и приключения Санта-Клауса - Лаймен Фрэнк Баум - Зарубежные детские книги / Прочее