Форма входа
Читем онлайн Ночной корабль: Стихотворения и письма - Мария Вега
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
Но вернемся к Вашему письму и к стихам. Я так люблю сухие цветочки, которые нахожу, то в письме, то в Левитане, то в Фете. За присылку последнего благодарю, но… право, сухие цветочки все-таки мне больше говорят, чем, простите, Фет, у которого, для моего уха и пониманья, местами чудесный проблеск, находка, чаще всего звуковая, – но в общем я никак в него не могу войти. Возможно, всё дело в вибрациях, вероятно, мои вибрации не соответствуют, так, например, я искренне ненавижу стихотворение «На заре ты ее не буди…», а еще больше знаменитое «Рояль был весь раскрыт», где у поэта нет иной цели, как ее любить и над ней плакать. Посижу над книгою еще, авось, завибрирую в лад… А вот – четыре строчки одной совсем неизвестной авторши, которые для меня – и музыка, и картина, и душа, и ритм, и бесконечные вереницы встающих из-за образов мыслей:
Видите эти луны?Слышите звоны моря?А уходящие шхуныПолны серебра и горя.
Такая же необъяснимая «магия стиха» и у Георгия Иванова:
Пахнет Волынью,полынью,Пахнет тюрьмойи сумой, –
казалось бы, ничего особенного, ни нового, ни поражающего душу, а самый подбор магический, как у Бетховена, – фраза проще простого, пять нот, а так распределены, что за них и симфонию отдашь…
Что до Ваших стихов, то в них художник всё больше и больше выступает на первый план. Интересно, что Ваша стихотворная палитра нередко обходится без полутонов, без светотеней, и что в ней властно и размашисто разгуливают преимущественно сиреневый, синий, желтый и красный, на котором снопами и клубами буйствует снежно-белый, и по этой палитре видна и ощутима Ваша большая молодость, проходящая мимо полутона. Думаю, что Вам знаком художник Коро? Я очень люблю его дымную серебристость и мягкость, но особенно в нем очаровательны те связующие, трудно определимые полу– и четверть-нюансы, которыми, выходя из глубокой тени, он доходит до загорающегося солнечного пятна, и вот засветился неожиданно угол каменной стены, или ветка в чаще. Ветка как бы пылает красным золотом, а ни красного, ни золота в ней нет, как таковых: они получились от постепенного подкрадыванья тихих, нейтральных пятнышек, влившихся одно в другое, т.е. не от самого положенного красочного пятна, а от соотношенья тонов (если я правильно перевожу непереводимый французский термин). Кстати, позвольте дать Вам один совет, он из очень ценных и сразу помогает совсем по-новому смотреть и видеть. Дал мне его, в моей ранней юности, один большой художник, и я научилась «правильно смотреть» буквально в одну минуту. Я училась у него живописи. Кроме меня, было еще несколько учеников и учениц. Писали маслом. Задача была: окно, серенький день, на подоконнике толстая подушка снега, а в комнате, рядом с окном – темный деревянный пюпитр и на нем лист белой бумаги. Мазали честно «как видели» и получалось что-то странное. Одна девушка в отчаянии говорит художнику: «Ведь бумага белая, правда? Я ее сделаю белой, как вижу, а получается бурая». – «А вы, – говорит, – на нее не смотрите, смотрите между нею и снегом, в пустоту. Таким образом, глядя мимо обоих, вы видите и снег, и бумагу. А нука, бумага сейчас какого цвета?» – «Кобальт? – кричит та. – Частый кобальт!» – «Ага, – говорит, – увидели? Ну и валяйте кобальтом, не бойтесь». Он давал очень трудные задачи, уча именно соотношенью тонов. «Если, – говорил, – ваша отравная точка синяя, идите от нее так, чтобы соотношеньем следующих красок дать нужный колорит». Был у нас натурщик, какой-то бородатый цыган с серьгой в ухе. Его укладывали на гипсовую подставку, на которой он лежал, облокотясь, сам очень смуглый, как из бронзы, и вот с этим живым памятником нас совсем замучили, со знаменитой «отправной точкой». Где-то – зеленый блик. Начинай с него. Бери веронез и иди постепенно от веронеза, всё дальше и дальше, находя связующие. На одном холсте получился человек из шпината, на другом из шоколада, а когда учитель стал поправлять шпинат и шоколад, ученики приходили в ужас: откуда он берет какие-то серые кляксы и другие, ни на что не похожие, однако от его неожиданностей натура оживала и превращалась в смуглое человеческое тело.
Эта лекция о живописи клином врезалась в мое письмо. В заключение хочу Вас повеселить, рассказав анекдот, очень неплохой. В 30-х годах Джоконду раза два как-то ухитрялись выкрасть из Луврского музея, потом ловили воров и она возвращалась на место, и вот, по этому поводу тут же придумали такое: шайка ловких молодцов выкрала «Джоконду» и отправляет ее в Лондон своим соучастникам, для продажи. Чтобы она благополучно дошла в нужный адрес, ее поручают художнику, и тот пишет на ней пейзаж. Картина едет в Лондон и вместе с этим отправляется туда телеграмма: «Уберите пейзаж, очистите то, что под ним, и продайте в Америку». Приходит ответ: «Убрали пейзаж, соскоблили Джоконду. Кому предлагать портрет министра внутренних дел?»
Целую Вас крепко, искренно Вас любящая Вега.
9.
26 сентября 1969
Дорогой мой Свет-Поэт, отчаянно запаздываю с ответом и прошу не думать, что Вас забываю, или ленюсь, или разлюбила. У меня было удивительно суматошное время.
Рада, если понравилось посланное Вам с оказией итальянское ожерелье, и очень хорошо Вас в нем представляю рядом с новогодней елкой, наверно такой же длинненькой и стройной, как Вы сами.
Спасибо Вам и Алене за участие в квартирном вопросе, но он для нас недосягаем, увы, из-за цены. И все-таки, несмотря на неодолимые препятствия, мы не теряем веры в возвращение домой.
Тут приезжала очень немолодая и глубоко несчастная моя приятельница из Парижа, и, чтобы ее развлечь, мы повезли ее в Розенгартен (сад роз), одно из прекраснейших мест в Берне, где около 600 разновидностей роз, самых удивительных оттенков и форм. Сплошное царство красоты и запахов, и все это на дымном фоне далеких гор. Там с нами заговорила группа советской молодежи – туристы, студенты, почти все с Кавказа. Рассказывали о Кавказе, куда я так мечтала попасть и не попала, а я, беседуя с ними, подумала, что ведь может же так случиться, что Вы попадете в Берн? Почему бы нет? Сколько писателей повидали чуть не всю землю?
Цветок с Урала, как и цветочки из Фета, вклеены в московский альбом с фотографиями незабываемых дней. Квартира наша совсем больше не швейцарская: куда ни взглянешь – всё русское, и корешки книг, и войско матрешек, и самовар, и пачки писем, и лица друзей в рамках. Киса Куприна прислала мне чудный подсвечник на две свечи, бронзовая девушка в кокошнике с подвесками, которая редких посетителей приводит в восторг. А Ваша присылка книги шаржей еще не кончила нас забавлять. Есть очень удачные, особенно удачен Евтушенко. Лучше такому остряку на зубок не попадаться!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Ночной корабль: Стихотворения и письма - Мария Вега бесплатно.
Похожие на Ночной корабль: Стихотворения и письма - Мария Вега книги
- Неизданный дневник Марии Башкирцевой и переписка с Ги де-Мопассаном - Мария Башкирцева - Биографии и Мемуары
- Я умею прыгать через лужи. Это трава. В сердце моем - Алан Маршалл - Биографии и Мемуары / Русская классическая проза
- Маленький принц и его Роза. Письма, 1930–1944 - Антуан де Сент-Экзюпери - Биографии и Мемуары
- Белые призраки Арктики - Валентин Аккуратов - Биографии и Мемуары
- Обед для Льва. Кулинарная книга Софьи Андреевны Толстой - Софья Толстая - Биографии и Мемуары
- Московские адреса Льва Толстого. К 200-летию Отечественной войны 1812 года - Александр Васькин - Биографии и Мемуары
- Просто об искусстве. О чем молчат в музеях - Мария Санти - Биографии и Мемуары / Прочее
- У стен недвижного Китая - Дмитрий Янчевецкий - Биографии и Мемуары
- Письма последних лет - Лев Успенский - Биографии и Мемуары
- Оно того стоило. Моя настоящая и невероятная история. Часть II. Любовь - Беата Ардеева - Биографии и Мемуары
