шеф? Зачем мы таскаемся с ними по диким землям уже полдня? Столько возможностей было прикончить их поодиночке — они бы даже не поняли, что произошло.
— Я отвечу, — медленно протянул Богдан, грея руки у костра. — Ты знаешь, чья это дочь?
— ?
— Это дочь Белова.
— Белова? — переспросил Шмыга.
— Именно! Ее отец — бывший глава Ордена Паладинов, — Богдан слегка поморщился при этих словах, и сам не замечая того, потер старый шрам на ключице. — Убить паладинов средь бела дня на глазах у свидетелей — ты представляешь последствия? Хочешь, чтобы за нами потом весь их орден охоту устроил?
— Но мы же… — хотел возразить Шмыга.
— Нет, это не вариант, — прервал его Богдан. — Поэтому поступим хитрее. Сделаем так, чтобы их смерть никто не связал с нами.
— Например? — теневик вопросительно приподнял бровь.
— Если мы их убьем, то наше участие в этом смогут определить по магическому следу. На нас тут же устроят облаву. Сам знаешь, что за ищейки работают в имперской канцелярии.
— Не понимаю, — скривился Шмыга, слушая командира. — Нахрена тогда мы согласились на этот контракт, если все так сложно?
— А вот если с ними произойдет какой-нибудь несчастный случай… — Богдан загадочно улыбнулся.
— Несчастный случай? — Шмыга напрягся. — Какой, например?
— Например на них могут обрушиться камни вон с той скалы. — Богдан быстро стрельнул глазами вверх.
Шмыга проследил за его взглядом и увидел нагромождение валунов на склоне, под которым так удачно расположился их с паладинами ночной лагерь. На его лице расплылась улыбка:
— Так вот почему ты весь день водил их вокруг этой скалы? — заржал он. — Эти напыщенные индюки, даже не поняли, что их водят по кругу, словно стадо баранов.
— Да, ты все правильно понял, — кивнул ему Богдан. — Когда трех забредших в дикие земли паладинов найдут под обвалом, никто не подумает связывать это с нами.
— Попросим Фрола, он должен справиться с этими глыбами.
Шмыга хотел было позвать самого «весомого» члена их отряда, но не успел.
— Нет, — остановил его Богдан, резко схватив за рукав. — Никто, кроме нас, не должен знать о заказе. Беловы — влиятельный род, и если информация просочится, заказчик нас не похвалит.
— Хорошо, я понял, — не стал спорить Шмыга, и попытался аккуратно высвободить руку из захвата.
— И еще одно… — чуть тише и чуть более ледяным тоном произнес командир охотников, продолжая держать Шмыгу за локоть и заглядывая ему прямо в глаза. — Все должно выглядеть достаточно правдоподобно.
— Правдоподобно? — переспросил Шмыга. — Я не совсем…
— Сам посуди, — продолжил Богдан, отводя того в сторону. — Когда канцелярские крысы начнут сновать везде в поисках информации, то очень быстро узнают, что у Беловой и ее остолопов были провожатые. А когда они это узнают, то им не составит большого труда, выяснить, что этими провожатыми был наш отряд.
— Что ты хочешь этим сказать?
— А теперь сам подумай, что придет в голову канцелярским, когда они поймут, что паладины мертвы в результате обвала камней, а их провожатые в дикие земли — все каким-то чудом остались живы?
— Ну…
— В имперской канцелярии не верят в чудеса. Мгновенно попадем в их подвалы. А оттуда еще никто не выбирался, насколько мне известно.
— Я все еще не понимаю, что ты предлагаешь? — наморщил лоб Шмыга.
Он пытался переварить услышанное и разложить по полочкам у себя в голове, но это, судя по всему, получалось у него не очень хорошо.
— Наш отряд тоже должен пострадать. — прямо сказал Богдан.
— Но парни…
— Они все должны погибнуть под обвалом. Вместе с паладинами.
Шмыга в ужасе отшатнулся, но Богдан схватил его за грудки и мощным рывком притянул обратно.
Их возню, на периферии костра, там где круг света уже плавно переходил в ночной полумрак, заметил Фрол. Посмотрел в их сторону, вопросительно мотнув головой. Мол, что они там делают, все ли порядке?
Богдан помахал ему рукой, давая понять. что волноваться не о чем, и утащил все еще пребывающего в легком шоке Шмыгу подальше в полумрак.
— Послушай, — надавил на него голосом Богдан, — ты работаешь на меня уже несколько лет. Ведь так?
Шмыга затравленно кивнул, соглашаясь.
— А этот сброд, — Богдан кивнул в сторону костра, где расположились охотники, — я собрал буквально месяц назад. И собрал для одной лишь цели.
— Ты хочешь сказать, что… — кажется до Шмыги начало что-то доходить.
— Именно, друг мой. Именно! — Богдан отпустил Шмыгу. Провел ладонью по вороту его рубахи, разглаживая заломы после своей хватки. — Вся цель этого отряда была заключена одном этом контракте. И сегодня каждый из них исполнит свою роль.
— Но, за этот месяц, наш отряд успел побывать в нескольких рейдах. Мы сплотились как команда. Даже сегодняшняя стычка в той дрянной забегаловке…
— Хочешь сказать, что тебе их жалко? — в голосе Богдана послышался лед. — Успел привязаться? Может быть ты стал слишком сентиментальным для нашей работы? Может тебе пора на отдых?
Шмыга поежился от его недоброго прищура.
— В жопу привязанности! — горячо выпалил он. — Прикончим их всех и завершим контракт.
Глаза Шмыги загорелись фанатичным огнем, а лицо исказила гримаса ненависти.
— Вот это другое дело, — похлопал его по плечу Богдан. — Узнаю старого Шмыгу.
— Что нужно делать?
— Пройди сквозь тени и подтолкни пару камней, на том склоне. А я же пока…
Кафе «Сохатый лось».
— Вот тебе мое предложение, Багур — пятьдесят процентов от выручки «Сохатого лося».
Мы с хозяином придорожного кафе уже переместились от барной стойки за один из свободных столиков.
Точнее свободных столиков как таковых не было. Просто Макар любезно попросил парочку бедолаг объединится, освобождая нам один из столиков. Сам же он тоже подсел за наш столик. С самого края, чтобы не мешать обсуждениям.
Ну а мы с Багуром, как и все остальные посетители, смогли наконец спокойно насладиться коктейлями в моем авторском исполнении.
Вот таким коктейлем и поперхнулся Багур, когда услышал обозначенные мной цифры.
— Пятьдесят процентов⁈ — возмущенно воскликнул хозяин кафе, подставляя огромную ладонь под пошедший носом коктейль. — Да это же половина! Половина, понимаешь?
— Отлично понимаю, — кивнул я и улыбнулся. — Я хочу стать совладельцем твоего кафе.
— Ч… что⁈
В этот раз Багур не пил коктейль, но застрявший в его горле сдавленный хрип, заставил Макара начать беспокоиться за его здоровье.
Я же обеспокоен не был и продолжал улыбаться.
Багур откашлялся и вперил в меня вопросительный взгляд своих узких глаз.
— И с какого рожна я, по-твоему, должен соглашаться на это? Почему должен отдавать половину от всего, что так долго строил и создавал еще мой дед. А затем и мой отец…
— Багур, ну ты это…
