Сразу становится невероятно одиноко и неловко.
“Конечно, я мешаю. Эх, сама виновата”, — прихожу к выводу.
Но Дэннис встает, подходит справа от меня и, протискиваясь между мной и своей мамой, извиняясь перед ней, перемещает меня на свое ранее занятое место в углу удобного дивана.
— Прости, мам, — шепчет он, садясь на моё прежнее место. — Я хочу, чтобы моя девушка была слева, мне так удобней.
— Девушка? — спрашивает Зоса, поднимая брови и с удивлением поглядывая в мою сторону.
— Ага, — коротко отвечает Дэннис, кладя руку мне за спину, так что теперь мы сидим ещё ближе.
Да, он сказал своей матери, что я его девушка. Чувствую себя изумительно. И парень у меня изумительный.
Я бесшумно целую его в щёку, убедившись, что никто на нас не смотрит. Даже в этой темной комнате с огромным плазменным экраном, в качестве единственного источника света, я вижу любовь в его глазах, когда он смотрит и улыбается мне в ответ. Затем я сворачиваюсь калачиком рядом с ним, кладу руку ему на грудь и чувствую его ровное сердцебиение. Ладонь Дэнниса лежит на моей бедропе. Ещё одно новое слово, которое легко понять.
Всё идеально. Мне кажется, что могу провести так годы — наслаждаясь самым крутым фильмом, обнимая своего любимого мужчину и чувствуя, что он обнимает меня в ответ. Никакие семейные проблемы не могут испортить мне это.
Ладно, мысли о реакции моего отца могут немного, и я опять начинаю волноваться, но пока гоню тревоги прочь. Сейчас не хочу думать ни о чём плохом. Теряю все свои заботы в океане счастья и умиротворения текущего момента. Я набираю полную грудь воздуха и закрываю глаза.
“Лаб-даб-лаб-даб-лаб-даб”, я чувствую песню жизни своей ладонью, и сейчас это лучшая музыка для меня. Особенно зная, что в этом сердце есть место для меня.
***
— Эй, Спящая красавица, — слышу шёпот и чувствую щекотку под подбородком. — Просыпайся. Мама хочет, чтобы я помог ей, а я ничего не могу сделать, пока ты меня оккупируешь, — беззаботно посмеивается Дэннис.
Я открываю глаза, и сон как рукой снимает. Мы оба полулежим на диване. Я уже предполагала, что это место волшебно удобное для отдыха, но это, определенно, не входило в мои планы.
Во-первых, я в шоке от того, что заснула не ночью и не у себя в кровати. Во-вторых, я в шоке от того, что заснула, обнимая своего парня, с которым начала встречаться всего пару часов назад. И, в-третьих,…
— Неужели я проспала весь фильм? О, нет… Это ужасно. Меня исключат из всех фан-клубов Гарри Поттера, в которые я так и не вступила.
— Я отправлю им нашу фотографию, и тебя простят.
Дэннис показывает мне свой телефон с нашим селфи: Он с ослепляющей улыбкой победителя, а я мирно сплю у него на плече, положив руку ему на грудь. Рука Денниса покоится на моём бедре, моя прическа почти идеальна, а губы слегка приоткрыты. Миленько. Это было бы нормально, если бы я не знала, насколько отвратительными все могут быть во сне. Я знаю. Как-то разрешила Слюнозавру спать в моей кровати… Блин. Я кладу руку на плечо Дэнниса и прикасаюсь к нему, проводя пальцами по ткани, пытаясь понять, пускала ли я тоже во сне слюни. Если окажется, что я это делала, я уеду прямо сейчас, покину страну, сменю имя и… Я подумаю о том, что ещё надо будет предпринять позже. Плечо сухое, поэтому я опускаю руки ниже к его груди, просто чтобы проверить и там тоже. Этим белым, мягким рубашкам нельзя доверять без тщательного осмотра, а учитывая тусклый свет, приходится полагаться на осязание. И я благодарна за то, что у меня есть такое оправдание.
Дэннис сильный и отлично сложен. Легко почувствовать его крепкую, мускулистую грудь, я бы с удовольствием взглянула на неё. Хм… Хотя рано, наверное. Что ж, лучше подумать о чем-нибудь другом, пока я решаю, нужно ли мне бежать из страны или нет.
Я резко прекращаю думать об этом, почувствовав затвердевший сосок под кончиками пальцев. Упс…
— Это, действительно, приятно, — говорит Деннис, ухмыляясь. — Если мы перешли на другой уровень отношений, то, пожалуйста, не останавливайся, — добавляет он заговорщицким шёпотом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Я… Думать… Не… Да, — говорю заикаясь.
Не лучшая моя речь, признаю. Жар на моих щеках говорит о том, что я краснею. Нет, приобретаю здоровый свекольный оттенок — это будет более точное определение.
Заметив мою реакцию на внезапное осознание того, что он — настоящий мужчина, а не бесчувственная наволочка, которую можно гладить как угодно, он смеётся.
— Я тащусь, Элис. Какая же ты милая, — Дэннис прикрывает рот, пытаясь заглушить свой смех. — Ладно, шутки в сторону, — говорит он через полминуты с абсолютно серьезным лицом. Более или менее. Он садится ровнее, поднимает руку и располагает раскрытую ладонь в половине дюйма от моей груди так, что я чувствую жар своей кожей. — Теперь моя очередь? — спрашивает, пытается выглядеть деловым, но потом не может сдержать широкой улыбки. — Пожалуйста, пожалуйста, ну, пусть теперь будет моя очередь! — клянчит он так же, как мои племянники, когда они сводят мою тетю с ума, постоянно требуя чего-нибудь сладкого.
Я хихикаю и шлепаю по протянутой руке.
— Как ты смеешь так думать обо мне?! Я не из таких девиц! — говорю как оскорбленная британская аристократка из романов Джейн Остин. — Если я сплю с тобой на втором свидании, это не значит, что… — не могу закончить предложение, потому что мы оба начинаем хохотать.
— Дэннис, подойдите на кухню с Элис, пожалуйста, если все проснулись, — доносится до нас голос Зосы, которая нас, видимо, услышала.
— Сейчас идём, — отвечает Дэннис своей матери. Потом он говорит мне:
— Ты не пускал слюни, не волнуйся. — Он чмокает меня в щёку, пока я пытаюсь вспомнить, где оставила свои туфли. — Но храпела ты как трактор!
Что?! Нет, пожалуйста, только не это! Я не могла.
— Я не храпела! — почти кричу, пытаясь убедить его в том, что он до боли ошибается.
— Конечно, храпела. Причём настолько неистово, что нам пришлось увеличить громкость колонок до максимального уровня. Это было так громко, что наши соседи позвонили нам, прося быть потише, потому что твой храп мешал им наслаждаться грохотом взрываемых петард. У нас у машины сигнализация сработала в гараже, можешь сама представить!
Дэннис ржёт и извивается, чтобы уклониться от моих щипков, которые далеки от того, чтобы быть любящими. Говорю же, он до боли ошибся. Я унижена и мне приходится бороться за свою честь. Он же просто хохочет. Затем он легко перехватывает мои руки и, заведя их мне за спину, прижимает меня к себе.
Я упрямо пытаюсь сесть, обдумывая варианты прохождения границы между Канадой и США в канун Нового года, если узнаю, что я действительно храпела, но эта близость делает меня безвольной. Мы просто дышим быстро и глубоко, и наш смех постепенно затихает. Моё лицо находится на уровне его шеи. Я провожу по ней носом, вдыхая аромат. Вся эта сногсшибательная свежесть его парфюма и волнующий запах его кожи с теплом и электричеством, которые он производит. Я уже забыла, из-за чего была вся эта суета. О. Вспомнила.
— Я не храпела, — говорю я тоном, не допускающим возражений.
Ну, в этот момент я также кусаю его за мочку вкусного уха, зажав её зубами и демонстрируя, что могу сомкнуть сильнее, если он захочет ещё поспорить. Старый добрый шантаж. Классика.
— Дэ-э-эннис! — снова кричит Зоса. — Иди сюда или я приду за тобой.
— Ты не храпела, — выдыхает мой пленник, не обращая внимания на слова матери.
И тут я чувствую, что мы движемся в приятно неправильном направлении. Я отпускаю его, он без вопросов отпускает и меня, мы оба встаем, смущенно оправляя на себе одежду.
— Кхм… Пойдем, я познакомлю тебя с папой, — говорит Дэннис с улыбкой, беря меня за руку.
Я мгновенно начинаю нервничать. Я совершенно забыл о Джеке МакГилле, спортивном герое моего отца. Блин, я ведь ещё забыла и о своем отце.
— Хорошо, — говорю, кусая губы от накатившего волнения. — Как я выгляжу?
