не будут беспомощными, поэтому ценность лекарей невозможно переоценить, — сказал я и улыбнулся.
Мужчина кивнул и тяжело вздохнул.
— Да, отлично сказано. Немногие понимают это, хотя во время битвы нас всегда стараются защищать. Даже бойцы ближнего и дальнего боя рискнули бы жизнями, лишь бы не дать нас в обиду. Однако ни Жрецы, ни Целители обычно не имеют такого же влияния, как защитники, поэтому в спорах очевидно, на чьей стороне будет толпа. Так произошло и с тобой. Поэтому спасибо, что спас моего товарища и выслушал меня. Это было очень важно.
Интересный вышел разговор… Всё-таки Данзель не такой уж и мерзавец. Даже не так. Он вообще выглядит полностью адекватным человеком. Что же тогда с ним происходило в шатре баронессы? Либо его кто-то взбесил до моего появления, и он не сдержался, вымещая злобу на мне, либо он просто был настолько напуган предстоящей битвой… Хотя в любом случае это не может служить оправданием.
Интересно, найдёт ли он в себе силы извиниться лично передо мной, а не только перед Мароной? Не то чтобы это было важно, но сложно полностью доверять человеку с возможными странностями в голове.
Ладно, чтобы ему такое ответить для налаживания контакта? О, придумал!
— Да, полностью согласен с вашей фразой: «Никогда не связывайтесь с целителями»!
Бросив на меня последний оценивающий взгляд, Жрец улыбнулся и повёл меня к остальным, где мы сразу же друг другу представились. Признаться, я совершенно не запомнил имена. Некоторое время мне наверняка придётся называть их по названию класса. По крайней мере до тех пор, пока я не привыкну к ним и не стану рассматривать как своих товарищей, а не проблемных незнакомцев.
— Никогда раньше не встречала настоящего Монаха, — воодушевлённо сказала девушка лет двадцати, накручивая волосы на пальцы и откровенно пялясь на Илина. — Разве это не один из самых сложных классов в мире? Даже не представляю, как освоить все эти ваши штучки.
Илин мягко улыбнулся и слегка поклонился.
— Да, вы полностью правы, — сказал он и выпрямился. — Чтобы стать Монахом, недостаточно просто выбрать этот класс. Это стиль жизни, требующий постоянных тренировок разума, тела и души. Весь наш путь состоит из желания самосовершенствоваться, повышать дисциплину и нести добро каждому, кого встречаем. Большинство наших техник передаются из поколения в поколение опытными мастерами. И я хочу уточнить, что упоминаю это лишь потому, что вы спросили, а не чтобы похвастаться.
— Да нет, я бы и не подумала о том, что ты хвастаешься. Выглядишь таким скромным душкой, что тебя хочется затискать, — откровенно подшучивала девушка.
Монах прочистил горло и посмотрел на меня и Данзеля, показывая, что хотел бы перевести разговор в другое русло.
— Итак, если мы представились, то, возможно, нам следует поговорить о чём-нибудь другом? — мягко сказал он.
— Да, не будем терять времени зря, — сказал командир и внимательно осмотрел Илина. — Поскольку ты один из самых низкоуровневых бойцов ближнего боя, ещё и не имеющий достойной защиты, я вынужден спросить… Понимаешь ли ты, что тебе придётся драться с тварями, которые сильнее тебя на восемь уровней? Это серьёзный разрыв в навыках, который может привести к неминуемой гибели.
Илин кивнул и указал на себя.
— Я прекрасно осознаю риски, так как был с этим уважаемым Охотником в одной разведывательной группе. На небольшой период времени у меня получится стать сильнее за счёт навыков, называемых Внутренние Замки, — спокойно сказал он. — Хотя если дойдёт до использования Пятой ступени этой способности, то вам придётся бросить меня и сражаться дальше, так как я нанесу себе этим столько вреда, что боюсь, ни одно исцеление мне уже не поможет.
— Звучит ужасно, Илин! Одно дело — получить по голове от монстра, но если ты сам себе нанесёшь больше урона, чем они… это же безумие! — не выдержала девушка, что всё утро не сводила с него глаз. — Ты серьёзно готов уничтожить себя? В разгаре боя это ведь просто самоубийство!
— Ради общего дела и защиты людей — да, — спокойно ответил монах. — Такой у нас путь. И не забывайте: опасность грозит каждому из нас независимо от того, используем мы навыки или нет.
Илин был прав. Повисла тишина — тяжёлая, сосредоточенная. До боя оставалось совсем немного.
Глава 31
Тяжёлую тишину, повисшую после слов Илина, нарушил громкий смех. Один из бойцов, стоявший неподалёку, видимо, решил, что пора развеять гнетущую атмосферу. Мужчина был крепким и атлетично сложенным, и когда он смеялся, всё его тело, казалось, вибрировало, излучая заразительную жизнерадостность. Не удивлюсь, если он окажется тем ещё весельчаком, способным поддержать группу в самую трудную минуту.
— Стелария, так ты действительно ничего не знаешь о тех, кто посвятил жизнь пути монаха? — весело подначил Боец. — Разве не слышала? Никогда не спрашивай монаха, на какие жертвы он пошёл. Говорят, они даже дают обет безбрачия… Я бы так не смог даже ради самых мощных навыков.
Илина эта шутка совершенно не смутила. Возможно, за время странствий он наслушался подобного о себе и своих братьях по ордену. Видимо поэтому и не стал на неё остро реагировать.
— В твоих словах есть доля истины, друг. Ценю твою прямоту, — спокойно ответил Илин, слегка улыбнувшись.
Стелария на мгновение опешила и бросила на монаха разочарованный взгляд.
— Так это правда? Ты дал обет безбрачия? Как такое вообще возможно? — удивлённо спросила она и выпрямилась, словно желая подчеркнуть свою привлекательность. Ох, Илин, держись. — Разве это не грустно?
Монах выглядел безмятежно, хотя я-то знал его не первый месяц. За его спокойствием я чувствовал скрытое веселье и задумчивость. Главное, что он не грустит, а остальное не так уж и важно.
— Да, это так. Я принял обет безбрачия очень давно, как только достиг нужного возраста, — мягко объяснил монах. — Ничто не должно отвлекать меня от самосовершенствования разума и тела, от духовного пути. И это не хвастовство, а лишь объяснение, раз уж вам всем это так интересно.
Услышав это, Боец не сдержал смех, подошёл к Илину и радостно похлопал его по плечу.
— Да, брат, серьёзный ты мужчина. Мне такое не по душе. Даже представить не могу, как жить без самых ярких прелестей жизни! — сказал он и усмехнулся, бросая игривый взгляд на девушку.
Данзель встал перед нами и прочистил
