и проведём целый день вместе, если получится, — мягко сказал я и поцеловал девушку, притянув её к себе.
Попрощавшись с красоткой, я отправился к Дректару, чтобы сообщить ему приятные новости о снабжении и рассказать о новых тактиках. Вождь отлично отреагировал, все гоблины были в полной боевой готовности и вовсю тренировались, несмотря на поздний час.
Убедившись, что здесь всё в порядке, я пошёл за своими вещами, переоделся, использовал свиток Очищения и отправился к Мароне. Помимо интересного вечера, нам ещё предстоит обсудить, какова тактика и стратегия у армии в целом.
Баронесса, как и ожидалось, продолжала работать без сна и отдыха. Неужели она всерьёз решила довести себя до изнеможения? Госпожа Гарена встретила меня у входа и попросила привести леди в чувство, чтобы она отвлеклась хотя бы немного и отдохнула.
Учитывая, ради чего я пришёл сюда — дать такое обещание было не очень трудно. Главная помощница заверила, что справится со всеми делами сама, так что все слуги и она уйдут подальше, чтобы не мешать нашему «отдыху».
Шагнув в палатку, я получил подтверждение своей догадки. Марона сидела за своим столом, погружённая в кучу бумаг. Выглядела она уставшей и слегка нервной, но держала себя в руках, возможно, из последних сил. Белинда продолжала, тем временем, зачитывать какой-то отчёт о снабжении войск.
— Прошу прощения, но, кажется, госпоже пора отдыхать, — сказал я и мягко направил драконидку к выходу. Она посмотрела на Марону, та кивнула ей, и она поспешила наружу.
— Теперь ты командуешь моими горничными? — сказала баронесса без единого намёка на протест. Скорее даже она насмехалась надо мной, но по-доброму.
Я кивнул и пожал плечами, подходя к леди ближе.
— Только когда это необходимо и очень важно, — отшутился я и помог женщине встать, притягивая её к себе.
К моему удивлению, Марона совершенно не протестовала, явно наслаждаясь каждым моим прикосновением. Мы страстно поцеловались, активно поглаживая друг друга. По настоянию леди я применил на ней свиток Очищения и мы переместились на кровать.
Однако, торопиться и переходить к «главному блюду» я не хотел. Удовольствие нужно растягивать… Сняв с леди одежду, мне захотелось сделать ей мягкий расслабляющий массаж всего тела. Женщина очень удивилась, но протестовать не стала. Как всегда, она выглядела великолепно, хоть в одежде, хоть совсем без неё.
Я не упускал ни единой детали, проводя руками по её телу мягкими, плавными движениями, уделяя особенное внимание плечам, рукам, ногам, ягодицам и спине.
После получасового массажа женщина полностью расслабилась и тяжело дышала, покраснев словно спелый помидор. Она накинула на себя ночную рубашку и мы позвали горничных, чтобы они принесли нам ужин. Как я узнал, баронесса совершенно ничего не ела целый день. Прямо как и я. В животе предательски урчало, что сбивало весь позитивный настрой…
Быстро поужинав, мы вернулись в кровать и прижались друг к другу, наслаждаясь теплом наших тел.
— Знаешь… я бы с радостью продолжила, но сейчас, боюсь, у меня совсем не осталось сил, — сказала Марона, её голос звучал немного виновато. — Может, отложим до утра? Просто поспим немного вдвоём? Обещаю, я вознагражу тебя за терпение… так, как умею, дорогой.
Пусть набирается сил. А утро… утро обещает быть интересным.
— Конечно, дорогая. Отдыхай, — мягко ответил я, укрывая нас одеялом и прижимая её к себе.
Марона почти мгновенно уснула в моих объятиях, положив голову мне на грудь. Я ещё некоторое время гладил её по спине, чувствуя, как усталость наваливается и на меня. С мыслями о том, что принесёт завтрашний день, и о тепле рядом, я погрузился в сон. Надеюсь, завтрашнее утро будет жарким…
Глава 32
Я проснулся от холода. Рука нащупала пустоту рядом — Мароны уже не было. Простыня, недавно хранившая тепло её тела, остыла, словно это всё было лишь сном, мимолётной иллюзией. Я провёл ладонью по мягкой ткани — ледяная, как вода из горной реки.
За тонкой стенкой палатки доносились голоса — громкие, горячие, раздражённые.
— Я просто говорю, что вам нужно подумать о практичности этого, миледи, — прозвучал сухой, почти язвительный голос Джуррина.
Я затаил дыхание. Его голос ни с чем не спутаешь. Советник. Придворный крысёныш, прячущий когти под перчатками приличия. Говорил он медленно, с нарочитой точностью, словно отмерял каждое слово, чтобы ранить, но не попасть под клинок.
— Практичности? — в голосе Мароны звякнула сталь. Опасная, вкрадчивая. — Он снял с моих плеч груз, когда это было нужнее всего. А вот чьи-то вчерашние… выходках. Детские, если уж на то пошло.
Пауза. Я знал этот её тон — ледяной внешне, но внутри буря. Представил, как она стоит: прямая спина, приподнятый подбородок, брови сведены в тонкий изгиб гнева.
— Если уж говорить о детских выходках, — не отставал Джуррин, — то как насчёт того, что он нёс вас через весь лагерь как невесту? Он достаточно молод, чтобы быть вам сыном. Знаете, какие слухи сейчас ходят?
Наступила тишина — тяжёлая, гнетущая. Жрец. Узнал по мерзкому кашлю — сухому, цепляющему. Как всегда, не вовремя:
— Я лишь хотел сказать…
— Возможно, вам стоит меньше говорить и больше слушать, — перебила Марона. Теперь её голос был ледяной, идеально ровный — как гладь замёрзшего озера. — Да, я едва держалась на ногах. Артём проявил уважение и заботу. Отнёс меня в палатку. А те, кто предпочитает сплетни — пусть подумают, сколько у них осталось времени, пока орда не сотрёт нас с лица земли.
Пауза. Долгая. Весомая. Та, после которой никто не осмелится возразить.
— Конечно, миледи, — пробормотал Джуррин, без капли раскаяния. — Мне нужно собрать отряд. Если вдруг встретите мастера Артёма — передайте, чтобы направился туда, где мы вчера тренировались.
Шаги. Голоса стихли. Тишина повисла над лагерем.
Но ненадолго.
Ткань у входа колыхнулась, и внутрь стремительно влетела Марона — одетая, закутанная в меховую накидку, волосы распущены, в глазах огонь. От неё пахло холодом, ветром и… чем-то тёплым, родным. Домом.
Она заметила, что я не сплю, и тихо вздохнула.
— Прости, что разбудила, — сказала, садясь рядом.
Я приподнялся на локтях, тёр лицо, голос сипел:
— Жаль, что услышал ваш разговор.
Она усмехнулась уголками губ:
— Потому что не хотел? Или из-за того, что было сказано?
Я встретился с ней взглядом. Нежность, вызов, лёгкая усталость.
— Да, — улыбнулся я.
Она сбросила плащ и скользнула ко
