— Капитан Руэль, у меня стойкое ощущение, что ваш процветающий форт только что подвергся опустошительному нападению и его гарнизон полностью истреблен. Я больше не ощущаю присутствия множества живых людей. Где все ваши подчинённые? — спросил мужчина в мантии.
— Уважаемый магистр Винзор, вы меня пугаете. Куда же вдруг могли деться мои бездельники, если совсем недавно все они были здесь?
— Ответ на удивление прост, мой дорогой друг. Эта коварная Высшая эльфийка оказала вашим воинам сопротивление и уничтожила их всех своей чудовищной магией. Вон кстати, лежат трое из тех, кого она убила последними прямо на моих глазах.
— Вздор! — возмутилась Вилайлай, специально использовав для заявления людскую речь, чтобы её хорошо поняли все собравшиеся во дворе люди.
— Кто вы и что произошло с моими подчинёнными? — удивленно озираясь по двору форта и, наконец, заметив лежащие в стороне тела зомби-стражников, спросил пожилой мужчина.
— Капитан Руэль, — борясь с труднопроизносимыми для всех эльфов сочетаниями согласных букв, начала Вилайлай, — я прибыла в ваш форт с наставником, уважаемым избранником Небесных богов, героем Лайтом, но ваши люди неожиданно напали на нас. Они ранили меня и господина Лайта, и только его природная ловкость и другие выдающиеся таланты позволили ему выжить в неравном бою. Чем вызвана эта атака?
Похоже, я единственный, кто понял смысл слов Вилайлай, так как звучала её фраза почти неотличимо от журчания ручья и шелеста листвы. От волнения и возмущения эльфийка съела окончания у половины слов, что-то сказала на эльфийский манер, и будь я на месте мужчин, тоже бы не понял и четверти сказанных ею слов.
— Говорите на эльфийском, — предложил мужчина в мантии.
Когда эльфийка повторила фразу слово в слово на эльфийском, мужчина перевёл и озвучил её для спутников, но зачем-то добавил в неё отсутствовавшие в оригинале претензии и оскорбления, намеренно превратив слова Вилайлай в ультиматум с требованием огромной материальной компенсации, сдобренной унизительными извинениями на коленях. Дружелюбное ранее выражение лица капитана Руэля приобрело враждебные, суровые черты.
— Я не намерен терпеть угрозы, и заставлю вас пожалеть, что вы коварно вторглись в мою заставу и убили честных слуг Герцога Вуда, — заявил старик, извлекая из ножен свою длинную рапиру.
Одновременно, он дал знак могучему воину в доспехах, и они вместе двинулись к эльфийке, намеренно заходя с противоположных сторон. Вилайлай вздрогнула всем телом и невольно сжалась от явной демонстрации намерения двух незнакомцев её атаковать. Она обратилась на эльфийском к демонстрирующему нейтралитет магу, пытаясь до последнего разрешить ситуацию переговорами и вообще выяснить, что тут происходит.
— Капитан Руэль желает отомстить за своих людей. Он собирается убить вас, — скучающим тоном, разглядывая ногти на пальцах правой руки, сообщил Винзор.
Не понимая, чего добивается этот странный маг, я шепнул Вилайлай, что это он настроил старика против неё и будет лучше не вступать с ним в настоящий бой, а использовать «воздушную стену», чтобы временно нейтрализовать. Я же брал на себя здоровяка. Вернее, я сказал об этом эльфийке, а сам мысленной командой поднял затаившихся до поры зомби и кинул их на всех троих противников, желая понять, с кем мы имеем дело.
Здоровяк в доспехах показал себя пугающе. Он одним ударом сокрушил напавшего на него мертвеца, превратив его своим огромным молотом, буквально, в мокрую лепёшку. Старик тоже оказался не промах. Ловко уклоняясь от неуклюжих атак противника, он мастерски перерезал ему сухожилия на руках и ногах и почти отрубил голову, заставив её болтаться на одном хребте. А когда увидел, что всё это не возымело должного эффекта на создание, движимое исключительно таинственной некромантской магией, то просто лишил противника конечностей, заставив барахтаться ставший совершенно не опасным обрубок под прижатой к спине стопой.
Хуже всех себя проявил высокомерный маг. Он делал вид, что нейтрален, что не имеет к происходящему никакого отношения, поэтому совсем не ожидал ответной атаки. Зомби смог накинуться и повалить тщедушного магистра на землю. Действуя нехитрыми способами, вроде обычных укусов, и тычков пальцами в рот и глаза, мой неказистый слуга чуть не перегрыз ему горло, предварительно лишив мага зрения, носа и половины кожи лица. Магистр Винзор вообще ничего не смог скастовать от охватившей его паники. Он только визжал, орал, а если бы ему на помощь не подоспел здоровяк, скинувший и уничтоживший зомби своими сокрушительными ударами, высокомерный магистр Винзор стал бы кормом для червей.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Борьба с нежитью заметно утомила собиравшихся мстить мужчин, и я решил, что настало самое время внести ясность и вскрыть истинного виновника текущего недоразумения. Я думал, что мои признания помогут уладить ситуацию, но куда там. Завидев разговаривающего на людском языке гоблина, два полудурка, не сговариваясь, кинулись в атаку. Если эльфийку они хоть немного побаивались, так как любой воин боится коварства мага, то крохотный гоблин был для них словно красная тряпка для быка. Пришлось без колебания убить их обоих, а когда всё было закончено, я не увидел и крупицы осуждения в глазах моей высокоморальной спутницы. Она всё ещё пребывала в шоке от того, насколько сильно люди здесь ненавидят гоблинов. Настолько сильно, что не дают им ни одного шанса на жизнь.
На ночь мы остановились прямо в этом истребленном форте. Я имел на его склады вполне определенные планы. Форт ждала участь королевского замка Северной Шилдарии. Я загрузил в хранилище со складов и арсенала всё, что физически помещалось в ячейках и не почувствовал из-за этого ни малейшего угрызения совести. Кто без раздумий готов убивать и угнетать тех, кто кажется слабым, должен быть готов к тому, что его философия и действия обернутся против него самого.
Первая попытка стать благородным героем в мире, где меня изначально считали мерзким отбросом, не увенчалась успехом. Вилайлай впервые ощутила на своей шкуре, каково это быть спутницей гоблина, и это ей совсем не понравилось. Похоже, человеческий мир уже настолько болен, что неспособен принять чужака, даже не пытается его узнать и понять. Дальнейшие попытки встроиться в такое больное человеческое общество будут приводить лишь к повторению уже случившейся резни.
Обсудив за скромным ужином с Вилайлай, что скорее всего доступ в человеческие города для меня нормальным способом закрыт, мы пришли к консенсусу, что я буду действовать скрытно из тени. Она будет официальным членом гильдии авантюристов, а я тайным её напарником. Так в будущем мы сможем избегать постоянных, ненужных конфликтов. Конечно, подобное положение вещей было оскорбительным для избранника богов, героя, но моей наивысшей милостью как раз и было то, что я компенсировал несовершенство общества людей жертвуя своей публичностью. Раз я могу быть скрытным, придется этим пользоваться постоянно.
Однако, на главный план это решение не влияло. Мы, как и раньше, будем собирать данные, искать выгодные заказы и информацию о появлении новых монстров, а как соберем нужную информацию, отправимся на родину Вилайлай, чтобы раздобыть крупную сумму средств. Возможно, есть смысл на время разделиться, чтобы действовать параллельно. Необязательно двоим волочиться на корабле на юг, куда путь занимает целых полгода. Если я всё же смогу встроиться в какую-то другую команду, чтобы выполнять заказы под её прикрытием, то это время лучше потратить на заработок дополнительных средств и постоянную разведку. В любом случае, Вилайлай пообещала сделать всё, чтобы обеспечить меня доступом к заданиям и наградам гильдии авантюристов.
Мы обсудили очень многое, перед тем, как я уложил эльфийку спать и отправился обносить склады, но один сложный вопрос остался нерешенным. Что делать с пленником, магистром Винзором? До сегодняшнего дня он был главой одного из отделений магической гильдии Герцогства Вудслив, о чем свидетельствовал его золотой жетон, но сейчас он превратился в опасного, желающего кровавой мести, слепого инвалида. Пришлось связать его и нацепить на грудь и голову обручи антимагии. Только так была хоть какая-то гарантия, что он не сожжет форт, желая разделаться со своими обидчиками, то есть с нами.
