Форма входа
Читем онлайн Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
«Нацбест — вообще про другое, он не про состояние современной прозы, он про выдвижение важных (как кажется организаторам) на данный момент трендов и имен. И еще ему важнее других резонанс — эта премия отчего-то по-прежнему, который уж год, ощущает себя угловатым подростком, не принятым в высшем свете» (Майя Кучерская).
Вот, собственно, все результаты. Теперь — краткие комментарии с последующими заключительными выводами.
Итак, все вопросы группировались вокруг двух, основных. Отражают ли премии состояние современной русской прозы? Влияют ли они на нее?
То, что большинство респондентов следят за работой трех премий, позволяет ответить утвердительно (иначе не следили бы, наверное). Но влияние их считают не слишком значительным.
Среди тех, кто ответил, что следит за работой всех премий (и что премии влияют на литературу), преобладают критики либо прозаики, занимающиеся критикой. «Чистые» прозаики, а также литературоведы отвечали, что следят только в случае, если сами каким-то образом оказывались причастными к премии. Более скептично оценили они и влияние премий на литературу.
«Я ответил сгоряча на первые два вопроса: „Надеюсь, что не влияют, а иначе что это за литература”, а потом меня застопорило. Что я знаю о влиятельности премий? Я сижу в углу и пишу буквы. Мне свои бы перечесть столько раз, сколько нужно, а уж чужие читать! — нет, только в случае крайней необходимости. Конечно, я просматриваю тексты-победители, но в какой степени справедлива их победа, судить не могу, потому что обычно не читаю прочих» (Андрей Волос).
Было также высказано мнение, что премии оказывают влияние не столько на литературу, сколько на книгоиздание и книгопродажи.
«Все равно в шорт-листах одни и те же персонажи, и я не верю, что в большинстве случаев это всерьез имеет отношение к настоящему литературному состоянию. К издательскому процессу скорее» (Инна Булкина).
«Это влияние, если оно и есть, стоит поискать в сфере, до сих пор наименее исследованной, — в области социологии книжного рынка и книжных продаж» (Ольга Лебёдушкина) .
Итак, три премии отразили как процессы, происходившие вокруг литературы (развитие книжного рынка, распространение интернета…), так и институциональные процессы в самой литературе (влияние «спортивной» модели). Из второстепенного института русской словесности превратились в один из ключевых. Особенно в ситуации неразвитости других механизмов поощрения. Грантов, стипендий, персональных пенсий.
Отразили они и особенности ее, литературы, жанровой эволюции. А именно — доминирование романа. Хотя только в Букере оговаривается, что премия вручается за роман, de facto «премиями романов» являются и две остальные. Не за романы становились лауреатами и в Нацбесте, и в Большой Книге лишь четверть авторов.
Впрочем, эти премированные «не-романы» зачастую оказываются не чем иным, как романами. И «Борис Пастернак» Быкова, и «Алексей Толстой» Варламова, и «Лев Толстой: Бегство из рая» Басинского — документальные романы, а не просто жизнеописания. Роман, в начале нулевых несколько потесненный нон-фикшном, затем гибко синтезировал его в себе. И не только в чисто документальном романе, но и во вполне вымышленном. Романы с письмами («Даниэль Штайн, переводчик» Улицкой, «Письмовник» Шишкина), с фрагментами дневника («Венерин волос» Шишкина), интервью («На солнечной стороне улицы» Рубиной)… Стилизованные под интернет-чат («Шлем ужаса» Пелевина), под мемуары («Клоцвог» Хемлин).... Что повторило, на новом витке, аналогичные стилистические поиски прозы двадцатых (Пильняка, Мариенгофа, Вагинова).
Роман — если вспомнить известную характеристику Бахтина — «единственный становящийся и еще неготовый жанр» [13] . Всегда становящийся, добавлю, и всегда неготовый. Роман продолжил свое становление в девяностые, когда остальные жанры не проявляли никаких признаков формального обновления (в драме лед тронулся лишь в середине нулевых, под влиянием документального театра). Он накрыл собой малые жанры, впитал их в себя. Романы, состоящие из рассказов («Хуррамабад» Волоса), из повестей («Малая Глуша» Галиной, «Игра в ящик» Солоуха).
Роман «вытесняет одни жанры, другие вводит в свою собственную конструкцию, переосмысливая и переакцентируя их» [14] .
Кроме того, в нулевые именно роман стал мостиком между литературой «высокой» и «низкой». В нем интенсивнее всего шли поиски «сочетания изощренной эстетичности с приемами массовой литературы. <…> фэнтези и жесткого реализма, „продвинутой эстетики” и острой социальности» [15] .
И в этом отражении, вероятно, и состоит основное влияние премий. Эта мысль, кстати, тоже была высказана в комментариях респондентов. «Литературные премии призваны не столько влиять на литературу и задавать для нее векторы, сколько объективно отражать литературную ситуацию. И премия тем влиятельней, чем лучше она справляется с этой задачей» (Вадим Муратханов).
Что касается иного влияния — скажем, финансового (превращение премии в один из наиболее важных источников оплаты труда прозаика), — то это уже тема не литературной критики и даже не социологии литературы, а ее политэкономии. И совсем для другого разговора.
P. S. Когда писал статью, успели объявить победителя Нацбеста-2012 (Александр Терехов с романом «Немцы»). Когда дописал — длинный список Букера-2012. Отклики, комментарии. Комментарии на комментарии. Шумок в сети…
Читатель как эксперт
Сергеенко Маргарита Романовна родилась 15 октября 1990 года в г. Ельце Липецкой области, выросла в г. Чаплыгине, закончила чаплыгинский лицей № 1 в 2008 году. В тот же год уехала в Москву и поступила в Российский Государственный гуманитарный университет на специальность филология, новейшая русская литература: творческое письмо. Защитила курсовые работы: «Премиальный сюжет в современной русской литературе (на примере премии „Студенческий Букер — st1:metricconverter productid="2006”" 2006” /st1:metricconverter )», «Грань фантастики и мейнстрима в современной русской литературе». Защитила итоговую квалификационную работу на тему «Критическая рецепция современных русских литературных премий: „Русский Букер”, „Национальный бестселлер”, „Большая книга”». В 2011 году проходила производственную практику в секретариате премии «Большая книга». Проживает в Москве. Бакалавр филологии. В «Новом мире» печатается впервые.
В современной России ежегодно присуждается несколько сотен литературных премий. Но только некоторые из них являются значимыми и формирующими литературное поле; критики и литературные обозреватели говорят уже не о какой-либо конкретной премии, а о премиальном цикле в целом или об отдельных его этапах. Основанные для поддержки и пропаганды «большой литературы» в условиях рыночной экономики, эти премии воспринимаются как части одной системы, причем осознание существования премий как системы пришло вместе с констатацией того факта, что она переживает кризис и упадок.
Помимо очевидных признаков кризиса (премии дублируют друг друга, не выполняют свои функции и не соответствуют своим же установкам), есть и один — неочевидный, и состоит он в том, что в последние годы система литературных премий претерпевает некоторую трансформацию. Каждая из трех наиболее репрезентативных премий («Русский Букер», «Большая книга» и «Национальный бестселлер») обзавелась дополнительным проектным компонентом, который не предусмотрен в традиционной премиальной схеме. Каждая так или иначе прибегает к мнению альтернативных демократичных (иными словами, не экспертных ) групп.
Голосование членов жюри — это основа и суть премиального процесса. Сам акт членства в жюри есть не что иное, как вложение символического капитала [1] . Судьи не только делегируют свой авторитет премии, но со временем и сами пополняют свой капитал престижа за счет членства в жюри. А администрация премии обеспечивает этот оборот и следит за сохранением равновесия. Однако наряду с этим уже устоявшимся механизмом появляется другой, опирающийся на квалифицированного читателя, читателя подготовленного и знакомого с материалом, который сознательно делает выбор.
«Квалифицированный читатель» так или иначе присутствует в «официальном» жюри каждой из трех крупных наших литературных премий. Для «Русского Букера» это представитель «смежных» культурных профессий в жюри из пяти человек, которое — цитирую устав премии — «ежегодно избирается Букеровским комитетом из числа видных литераторов и деятелей культуры». Для «Национального бестселлера» это, в сущности, Малое (семь человек, включая почетного председателя) жюри, почти полностью состоящее из тех же «деятелей культуры», а порой и контркультуры. Для «Большой книги» таким квалифицированным читателем, в сущности, выступает состав Большого жюри — Литературной академии, куда, опять же цитирую устав, «могут быть приглашены профессиональные литераторы, деятели культуры, научные работники, общественные, государственные деятели, журналисты, предприниматели». Речь, однако, не о том, а о дополнительном, изначально не предусмотренном уставом включении в премиальный процесс читателя, так сказать, нестатусного. Результаты читательского голосования — это своего рода аналог приза зрительских симпатий, и он не имеет денежного эквивалента.
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир бесплатно.
Похожие на Новый Мир ( № 10 2012) - Новый Мир Новый Мир книги
- Французское завещание - Андрей Макин - Современная проза
- Экватор. Черный цвет & Белый цвет - Андрей Цаплиенко - Современная проза
- Сингапур - Геннадий Южаков - Современная проза
- Стихотворения и поэмы - Дмитрий Кедрин - Современная проза
- Игры хакеров - Анатолий Сигов - Современная проза
- Страсти по Вечному городу - Всеволод Кшесинский - Современная проза
- Дом слепых - Марина Ахмедова - Современная проза
- Кипарисы в сезон листопада - Шмуэль-Йосеф Агнон - Современная проза
- Голова моего отца - Елена Бочоришвили - Современная проза
- Оранжевый туман - Мария Донченко - Современная проза
