Зейд часто приходит на могилу Лейли и Меджнуна. Он слагает повесть об их любви и всем рассказывает ее. От него эта повесть и пошла по миру… Зейд все думает о влюбленных — где они? Спят под землей, или они — украшение рая? Как-то раз он видит во сне райский сад. В этом саду на берегу ручья стоит трон. На троне восседают два ангела. Они пьют вино, ласкают друг друга. У трона стоит старец, осыпающий временами ангелов драгоценными камнями. Зейд спрашивает у старца имена этих ангелов. Старец отвечает, что ото души верных влюбленных, на земле их звали Лейли и Меджнун. При жизни они не добились счастья, здесь же они вкушают вечное блаженство. Зейд просыпается и раскрывает людям тайну, поведанную ему старцем. Глава завершается рассуждениями о бренности этого мира и о том, что вечное счастье достижимо лишь в мире потустороннем, путь же к нему — самоотверженная любовь (предположительно — интерполяция).

Заключение

Низами снова обращается к шаху Ахситану. Он надеется, что шах милостиво взглянет на поднесенную ему поэму, и просит разрешения заключить ее несколькими советами. Хотя Ахситан и справедлив, но будет неплохо, если он еще умножит свое правосудие. Пусть он не доверяет врагам, пусть советуется с друзьями, пусть не торопится катить того, кто в его власти. «Впрочем, — заключает Низами. — ты не нуждаешься в таких советах. Я же буду молиться о твоем благополучии», Глава завершается пожеланиями успеха и долголетия.

Семь красавиц

Перевод В. Державина

Восхваление

Ты, чьей благодатной мощью создан мир живой,— Все в тебе! Во всех явленьях виден образ твой. Ты — начало сотворенья и конец вещей, В бесконечном — завершенье и конец вещей. Это ты привел в движенье вечный круг светил, Мир и жизнь в нерасторжимый круг объединил. В беспредельном светит щедрость вечная твоя, О создавший, населивший лоно бытия, Зодчий мира, устроитель всех частей его, Ты — во всем, ты — созидатель сущего всего! Жизнь и смерть — и все начала мира и концы — Всё в тебе, — так в откровеньях молвят мудрецы. Но не в зримой оболочке ты — всегда, везде — В бесконечности явлений, в вечной их чреде. Тайной сутью жизни живы в мире существа, Но тобой — твоею сутью, жизнь сама жива, О великий, сотворивший мир из ничего, Ты питаешь все живое и хранишь его. Имя — всех имен начало — тайное творца — Начинания начало и конец конца. Самый первый ты средь первых на счету веков. И последний из последних при конце концов. Необъятный круг свершая, льется бытие, Возвращаясь снова в лоно вечное твое. На незыблемых, ведущих к истине вратах Никогда не оседает разрушенья прах. Ты вовеки не рождался, породив других… Ты велик. Другие — ветер на путях твоих. Ты единой мыслью дальний озаряешь путь. Ты предвидения светом наполняешь грудь. Но врата твои закрыты множеством замков Пред мольбою лицемерной низких и лжецов. Утру ты даешь сиянье, цвет и блеск — весне. Ты повелеваешь солнцу, звездам и луне. Черный ты шатер и белый над землей простер,— Белый — солнцу дал, а черный — месяцу шатер. Как рабы твои, посменно пред твоим дворцом Ночь и день чредой проходят пред твоим лицом И добро и зло твоею волею творят, Ничего своею волей в мире не вершат. Разум яркий, как светильник, ты в мозгу вместил — Он светлее всех горящих на небе светил. Но светящий ярко разум — так устроил ты — Смотрит в глубь себя и светит вне своей черты, Если разум будет твердым на твоем пути, Не забудется в сомненьях на любом пути. Жизни суть — душа, и в тело наше вмещена, Но никто из нас не знает, где живет она. В мире всё — от мрака ночи до дневных лучей,— Все нуждается в могучей помощи твоей. Ты рождаешь из гранита и бесплодных глин Жар огня рубиноцветный, огневой рубин. Весь вращающийся в мире звездный небосвод Суетится и кружится у твоих ворот. Разве доброе и злое людям — от светил? Сами звезды под влияньем злых и добрых сил. Среди многих звездочетов разве ты встречал Одного, что путь по звездам к кладу отыскал? Тайны звездного движенья и пути планет Изучал я — и в науке мне открылся свет. Но напрасно в древних книгах тайну я искал… Ты открылся мне! И новый путь мне заблистал. Ты, под чьей благой защитой дух живой окреп, Сам для нас в печи бессмертья выпекаешь хлеб. У ворот своих, о боже, ты меня возвысь, У ворот людской гордыни в прахе не унизь. Сам, о боже, дай мне хлеб мой — не из рук чужих, Ты — кормящий птиц небесных и зверей степных. С юных лет не отвращал я от тебя мой взгляд, Не ходил к вратам другим я от заветных врат. И дверей своих пред нищим я не закрывал, Ибо хлеб мой и достаток сам ты мне давал. Я состарился на службе у тебя в саду, Помоги мне — чтобы вновь я не попал в беду! Ты, могучий, чьей защиты просит Низами, У него своей опоры ты не отними. Ты возвысь его превыше всех земных владык, Пусть он будет благородством истинным велик До поры, когда предстанет он перед тобой Вместе с сонмом пробужденных судною трубой.

1 ... 67 68 69 70 71 72 73 74 75 ... 136

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Пять поэм - Низами Гянджеви бесплатно.

Похожие на Пять поэм - Низами Гянджеви книги

Чжуан-цзы Бронислава Виногродского. Книга о знании и власти - Бронислав Виногродский - Древневосточная литература
Дополнение к Путешествию на Запад - Юэ Дун - Древневосточная литература
Хокку. Японская лирика. Плакучей ивы тень… - Антология - Древневосточная литература / Поэзия
Повесть о прекрасной Отикубо - Средневековая литература - Древневосточная литература
Parzival - Wolfram von Eschenbach - Древневосточная литература
Баопу-Цзы - Гэ Хун - Древневосточная литература
Повесть о старике Такэтори (Такэтори-моногатари) - Средневековая литература - Древневосточная литература
Многоценная жемчужина - Сергей Сергеевич Аверинцев - Древневосточная литература / Религия: христианство
Спор  о соли и железе (Янь те лунь) - Хуань Куань - Древневосточная литература
Самаведа - Автор Неизвестен -- Древневосточная литература - Древневосточная литература

Оставить комментарий