золотых цепочек, браслетов и колец. Нам не понравился этот обычай: согласно сибирской традиции, на достойном преступнике нет ничего, кроме татуировок; остальное смиренно, как учит Господь.
Мы поприветствовали присутствующих и вошли. Мужчина встал из-за стола, за которым хозяин играл в карты со своими друзьями. Это был худощавый мужчина лет тридцати, украшенный золотом и одетый в красную куртку, которая благоухала так же сладко, как весенняя роза, или, как сказал бы мой дядя Сергей, «как у шлюхи между ног». Он обратился к нам очень агрессивно: одного его вступительного слова, согласно нашим законам, было бы достаточно, чтобы заслужить поножовщину.
Он был возмутителем спокойствия; люди его вида подобны собакам, которые лают, чтобы напугать прохожих. Это единственная их функция. Воспитанный, опытный преступник знает это и игнорирует их; он даже не смотрит на них, так что сразу ясно, что он не фраер, не клоун.
Мы прошли дальше и направились к столу, оставив идиота кричать и ругаться.
Старик Павел внимательно посмотрел на нас и очень грубо спросил, чего мы хотим.
Гагарин отсидел три срока в тюрьме для несовершеннолетних, а годом ранее убил двух полицейских. За свои семнадцать лет жизни он уже накопил достаточно опыта, чтобы знать, как разговаривать с людьми подобным образом, поэтому он вкратце обрисовал ему ситуацию.
Он рассказал ему о деньгах и о необходимости найти виновных.
Мгновенно все изменилось. Павел встал и агрессивно распахнул рубашку, обнажив грудь, покрытую татуировками и золотыми цепями. В то же время он закричал:
«Не может быть прощения тому, кто совершил такое преступление! Клянусь Богом, если я найду его, я убью его собственными руками!»
Гагарин, хладнокровный и спокойный, как покойник в день своих похорон, сказал, что нет необходимости убивать его — мы бы это сделали; но если бы он мог распространить информацию повсюду и помочь нам найти его, это было бы очень полезно. Затем он повторил, что мы дадим большое вознаграждение любому, кто сможет нам помочь.
Павел заверил нас, что сделает все возможное, чтобы выяснить, кто этот ублюдок. Затем он предложил нам выпить, но мы попросили разрешения уйти, поскольку нам еще предстояло сделать много звонков.
Уходя, мы заметили, что к бару уже начали подъезжать машины и скутеры: очевидно, старина Павел созвал жителей своего района, чтобы объяснить им суть дела.
Нашим вторым пунктом назначения был Железнодорожный район. Железнодорожные преступники специализировались в основном на квартирных кражах. Их сообщество было многонациональным, с уголовными правилами, которые также применялись в большинстве тюрем Советского Союза. Все это было основано на коллективизме; высшая власть, Воры в законе, распоряжались деньгами каждого.
Железная дорога, как я уже упоминал, была районом, где доминировали Черные семена, каста, которая официально управляла российским криминальным миром из-за большого числа своих членов и, прежде всего, своих сторонников.
Между Black Seed и нами всегда была некоторая напряженность; они называли себя лидерами преступного мира, и их присутствие было очень заметно как в тюрьме, так и за ее пределами, но основы их криминальных традиций, большинство их правил и даже их татуировки были скопированы у нас, урков.
Их каста возникла в начале века, воспользовавшись моментом большой социальной слабости в стране, которая была полна отчаявшихся людей — бродяг и мелких преступников, которые были счастливы отправиться в тюрьму ради бесплатного питания и уверенности в том, что у них ночью будет крыша над головой. Постепенно они превратились в мощное сообщество, но с большим количеством недостатков, как признавали сами многие авторитеты Black Seed.
На Железной дороге все было организовано более или менее так, как это было у нас. Был Страж, ответственный за то, что происходило в его районе, который был подотчетен Ворам в законе; и были проверки тех, кто въезжал в район и покидал его.
И действительно, на границе железной дороги нашу машину остановил блокпост из молодых преступников.
Чтобы показать, что мы расслаблены, мы ждали в машине, пока один из них не подошел и не заговорил с Гагариным. Остальные прислонились к своим машинам, курили и время от времени бросали на нас рассеянные взгляды, но вскользь, как бы невзначай.
Я знал одного из них; я ударил его ножом в драке в центре. Однако впоследствии все было улажено, и, согласно правилам, после того, как все было улажено, этот вопрос больше никогда не должен упоминаться. Он посмотрел на меня; я помахал ему из машины, и он скривился, как будто у него все еще болело то место, куда я его ранил. Затем он рассмеялся и сделал мне знак указательным пальцем, что означало «осторожно» — игривый жест, как бы говорящий, что он на меня не сердится.
Я ответил ему усмешкой, затем показал ему свои руки: я показал их пустыми, ладонями вверх, позитивный жест, который сделан для того, чтобы подчеркнуть вашу скромность, прямоту и безразличие к происходящему.
Пока я обменивался жестами доброй воли с этим парнем, Гагарин объяснял одному из них причину нашего визита. Они позвонили кому-то по мобильному телефону, и через несколько минут приехал мальчик на скутере. Он был нашим гидом; он должен был отвести нас к Стражу этого района Барбосу, которого так прозвали, потому что он был карликом, а барбос — это шутливое название для маленьких, слабых собак.
Барбос был замечательным человеком — очень хорошо образованным, умным, проницательным и с редким чувством юмора, которое позволяло ему смеяться над всем, даже над своим ростом. Но в его характере была и менее положительная сторона: он был очень вспыльчив и за сорок шесть лет жизни накопил не менее четырех судимостей за убийство.
О нем рассказывали много безумных историй. Например, что его мать была ведьмой и сделала его бессмертным, накормив пеплом алмазов. Или что он сожрал своего брата-близнеца в утробе матери, и из-за этого она прокляла его, задержав его рост.
Мой дядя, который знал его всю свою жизнь, рассказывал, что, когда он был мальчиком, Барбос ходил к мяснику, чтобы попрактиковаться в том, как бить людей по голове железным прутом: он бил освежеванных животных, подвешенных на крюках, и таким образом совершенствовал свою технику владения железным прутом, пока не стал опытным убийцей.
Было очень странно, что в сообществе Black Seed, где убийство почти презиралось как преступление, по крайней мере, высшими властями, такой человек, как он, преуспел в достижении такого важного положения в иерархии: я подозреваю, что ему была отведена роль Опекуна, чтобы держать всех в покое в сложный период для Black Seed, который в последнее время
