Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Победоносцев вскочил и подбежал к носилкам. Князь был обезображен огнём и уже бредил в предсмертной агонии. Но когда обер-полицмейстер поравнялся с носилками, князь вдруг открыл глаза без ресниц и схватил Победоносцева горячей липкой рукой за кисть:
– Papá, я не виноват, papá…
Князя закинули в подоспевшую извозчичью пролётку.
– В госпиталь его срочно! – скомандовал Победоносцев.
Пролётка тронулась и исчезла за поворотом.
Виктор Георгиевич огляделся. Дюпре уже и след простыл. Граф Шереметев с женой и дочерьми счастливо плакали и обнимали наследника. Тот удивлённо оглядывал мир блестящими чёрными глазками. Вокруг них вились люди и благодарили в голос Господа.
Вдруг центр здания с грохотом провалился внутрь. Толпа ухнула. Через мгновение раздался новый грохот, будто выстрел из пушки, и в небо выстрелили тысячи ослепительных искр. Потом ещё и ещё. Небо прорезали разноцветные всполохи, причудливо разлетаясь в чёрном московском небе.
– Эх, видать, «ферверки» в подвале вспыхнули, – сказал какой-то перепачканный в саже мужик, снимая шапку и с шальной улыбкой глядя на расписное небо.
Победоносцев с удивлением всмотрелся в цветные точки, линии и их пересечения.
* * *
Сознание вернулось к Полю. Он посмотрел на дьявольские физиономии пожарных. Те, держа в руках сияющие рогатые каски, смотрели ему вслед.
Сердце слабо пульсировало, выталкивая кровь из образовавшегося в теле отверстия. Жизнь вместе с паром, шедшим от плоти, покидала его.
Он увидел, как что-то просачивается через дырочку в животе. Он уже знал, что это его душа. Но душа уже не была похожа на ту чёрную пузырящуюся массу, которую он видел тогда в подвале трактира. Душа повисла над ним светящимся перевёрнутым колоколом. Сквозь неё князь видел просиявшее звёздами небо, в котором парили безучастные созвездия.
– Эх, барин, в рот тебе малину, вот и свиделись! – услышал он над собой смутно знакомый голос. Но силы уже покидали его, и он не смог вспомнить, кому тот принадлежит. Сквозь пелену перед глазами он увидел лавандовый луг, залитый солнцем, и церкву, которая блестела куполами в отдалении. Пролётку потряхивало на ухабах. Не было сомнений, что она везла его в далёкое загадочное царство. Царство, в котором его ждало что-то настоящее, что-то выпуклое, что-то совсем непохожее на этот мир, который он без сожаления покидал.
Кто-то, находящийся где-то близко и одновременно бесконечно далеко, завёл грустную песню. В ней пелось о великой матери, что кормит слабых и угнетённых. Руки её укрывают сыновей от невзгод. Из слёз её материнских разливаются моря и реки. Песня была хорошая, искренняя.
И тут он увидел её.
Это была тучная нагая женщина с торчащими из-за спины золотыми крыльями. Глаза её были закрыты белой тканью, из-под повязки по щекам струились слёзы. Но Поль знал, что она видит его. И что именно ему она и улыбается. Женщина протянула к нему полные руки, обхватила за голову и притянула к себе. Князь почувствовал её тёплый запах, почувствовал, как душу его омывает благодать, как все тревоги и мысли уходят.
– Любовь долготерпит, – заговорила женщина хмельным голосом отца Серафима, – милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится, не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла, не радуется неправде, а сорадуется истине; всё покрывает, всему верит, всего надеется, всё переносит.
Он прикрыл глаза и вытянул губы трубочкой, готовый навсегда припасть к её смуглой обвисшей груди.
Глава IX
Machiniste
Пролётка на дутых шинах подъехала к кованым воротам с гербами, увитым плющом и малиной. Победоносцев скрипнул дверцей и на дрожащих ногах спустился со ступеньки. Перебинтованная голова саднила. Он посмотрел на неприветливое подмосковное небо и по привычке взялся было за ус, но пальцы его нашли лишь пустоту. Обер-полицмейстер поморщился и обратил взгляд на подоспевшего секретаря. Лицо Зыбкина было бледнее, чем обычно. И, судя по влажно мерцающим глазам, он с утра успел сделать укол.
«А вот ведь раньше и не замечал, – подумал Победоносцев. – Старею».
Брейстер расхаживал вдоль рядов жандармов и был похож на колобок с ногами. Победоносцев осмотрел своих людей. Все они выглядели как призраки самих себя. Он даже подумал, что с ним приключилось очередное видение, но нет. Просто все были измучены событиями последних дней и долгой ухабистой дорогой.
Из полицейской кареты вытащили худого старика в парадном мундире прошлого века. Глаза его смотрели гордо и с вызовом. Он и в наручниках не потерял достоинства, хоть ночные допросы и пригибали его теперь к земле. Бакенбарды его торчали в разные стороны острыми иглами, будто представляя из себя последний редут отчаянной обороны. «Позволь себе конвой чего лишнего, – подумал Победоносцев, – пожалуй, что и искромсает их этим своим орудием».
Победоносцев подошёл к нему вплотную и заглянул в его упрямые и умные глаза.
– Ну что, так и будешь молчать? Или расскажешь всё как было?
Дворецкий посмотрел Победоносцеву в глаза, всем видом показывая, что ему нечего бояться и нечего терять.
– Ну молчи-молчи… Сами всё узнаем.
Обер-полицмейстер развернулся по-военному на пятке и зашагал к калитке ворот. Остальные молча двинулись за ним.
Вдоль фасада особняка скучилась и замерла покинутая барыней дворня. Люди с ужасом смотрели, как на них надвигается отряд полиции. Бабы теребили платки, мужики смотрели тупо, не моргая, красными похмельными глазами. Детки плакали, прижавшись к мамкиным бёдрам.
Все уже понимали – с барыней случилось что-то нехорошее.
Победоносцев кивнул им неловко, с неудовольствием осмотрел разбитое при попытке задержания князя окно и вошёл в дверной проём.
В прихожей было темно.
– Где? – спросил он плетущегося справа Зыбкина.
– Вот сюда, прошу. – Студент повёл Победоносцева вверх по лестнице, которая сразу почти упиралась в массивную дверь с простреленной личиной.
Зыбкин зажёг керосиновую лампу, толкнул дверь, и они вошли внутрь. Победоносцев увидел обычный старомодный кабинет. В центре стоял секретер с зелёной мраморной лампой, пресс-папье с ручкой в виде льва, чернильницей и кипой лежащих в беспорядке бумаг. По периметру были разбросаны несколько кресел. Всю правую стену занимали полки, заваленные старыми книгами.
Обер-полицмейстер подошёл к столу и взял несколько листков, но не нашёл в записях ничего примечательного. Он обмерил комнату шагами, заглянул в каждый угол, но так и не смог догадаться.
Зыбкину плохо удавалось скрывать ликование на своей бледной физиономии.
– Ну, Пётр, не томи!
Остальные, которые не решались войти, но заполнили своими лицами раму двери, тоже смотрели на юношу с интересом.
– Когда я первый раз вошёл сюда, – начал он, шагая по комнате со сложенными за спиной руками, чем
- Скверная жизнь дракона. Книга четвертая - Александр Костенко - Городская фантастика / Попаданцы / Периодические издания / Фэнтези
- Три мира одиночества - Валерий Рыжов - Фэнтези
- Академия Тьмы "Полная версия" Samizdat - Александр Ходаковский - Фэнтези
- Дорога висельников - Наталья Резанова - Фэнтези
- Скверная жизнь дракона. Книга пятая (СИ) - Костенко Александр - Фэнтези
- Лунный Зверь - Игорь Вереснев - Фэнтези
- Бисер для вепря - Татьяна Гуськова - Детективная фантастика / Любовно-фантастические романы / Периодические издания
- Серебряная река - Шеннон А. Чакраборти - Фэнтези
- Ухватить молнию - Кэтрин Азаро - Фэнтези
- Злой город - Дмитрий Силлов - Фэнтези