сели, поехали. Нас привезли на место, которое было мне знакомо еще с семидесятых (
как-то прогуливался там с девушкой),– Московский проспект, 4, где с 1972 года и до начала 90-х располагался Штаб юных пожарных (
ЮДПД – юная добровольная пожарная дружина). На огороженной территории находилось двухэтажное здание, украшенное мозаиками, а вокруг было еще несколько домиков – комплекс наподобие пионерского лагеря.
Выходим из «Мерседеса», видим – перед зданием стоят два «Харлея», новые, сверкающие, невероятные просто. Я такие видел впервые в жизни, потому что на байк-шоу мы тогда наблюдали в основном другие мотоциклы – «Уралы», «Ижаки»… Да, иногда встречались и иномарки, но именно «Харлеи», да еще в таком состоянии мне попались в первый раз за мои почти 40 лет.
«Что-то тут не то…», – снова подумал я тогда.
Зашли в здание, поднялись на второй этаж. Оказалось, что от самого Штаба юных пожарных там уже ничего не осталось, а теперь это офис бизнесмена – как я узнал позже, Александра Николаевича Шамраева. И вот там они вдвоем с Сергеем Александровичем Шуняевым нас встретили, оба в крутых байкерских прикидах, выглядели очень впечатляюще. Мы с Манякиным переглянулись, и мое первоначальное недовольство стало исчезать, т. к. окончательно выяснилось, что перед нами совсем не простые байкеры. «Это какие-то неправильные пчелы…».
Мы поздоровались, познакомились, и я у них спрашиваю:
– А что вы вообще хотите от группы «Ария»?
Они отвечают:
– Мы хотим вам помочь. Вот скажите, что вам нужно?
Я отвечаю:
– Да нам, в принципе, ничего не надо…
А как раз перед этим мы с участием Moroz Records сняли клип «Отшельник» в поддержку нового альбома, и одного клипа было, как тогда казалось, вполне достаточно для промоушна. Поэтому я подумал: клипы нам не нужны, альбом только что вышел, что еще? Даже и не знаю…
– Вы все же подумайте, – не отступали Сергей с Сашей, – мы бы вот хотели вам сделать шоу!
– А что вы имеете в виду? – уточнил я.
– Ну вот, смотрите: это мы ведь дали Хирургу деньги на ваше выступление на байк-шоу, мы хотели, чтобы вышло классно, а в результате получилось то, что получилось… Мы чувствуем себя как-то неудобно после этого, а кроме того, считаем, что ваша группа достойна гораздо большего, чем имеет на данный момент.
Я задумался. Шоу – это, конечно, хорошо, но, в принципе, самое главное, пожалуй, чего нам сейчас не хватает, – собственных мощностей, чтобы проводить туры. Как мы тогда их делали вообще? В пределах Москвы мы еще могли подойти в какой-то клуб, сказать: «Мы хотим у вас сыграть», договориться с ними об аренде и прочих условиях. А выезжать в другие города тогда было очень сложно, потому что каждый организатор сидел, что называется, на своих аршинах, во дворце спорта, клубе или в ДК, и сторонних людей туда никоим образом не пускали. Поэтому мы всегда были вынуждены ждать, когда кто-то позвонит из другого города сам и позовет нас выступить. Звонят, например, из Воронежа:
– Здрасьте, мы из клуба такого-то, приглашаем вас дать у нас концерт. Сколько вы стоите?
Договорились о цене и о времени, поставили галочку, забили дату. А следом звонят, допустим, из Красноярска, и получается, что 1 апреля мы едем в Воронеж, а 5-го должны быть в Красноярске. То есть это были абсолютно бессистемные гастроли, а с точки зрения логистики – просто ужасные. И нам, конечно, хотелось, чтобы было так: выехали мы из Москвы в какой-то город, начали с него определенный территориальный кусок гастролей и довели его до логического конца. Если стартовали с выступления в Воронеже, значит, дальше двигаемся вниз, чтобы объехать южные города или Поволжье и вернуться домой до следующего аналогичного выезда. То есть чтобы все это происходило с логичной географией движения и с нашим комплектом аппаратуры или хотя бы бэклайна. А тогда мы брали с собой инструменты, гитарные «примочки», малый барабан и тарелки и так ехали, а остальное нам должны были предоставлять на местах. Но у нас ведь у самих были усилители, кабинеты, барабаны, даже клавиши – на них играл наш техник Евгений Шидловский. Поскольку мы не использовали плей-бэк, как сейчас – то есть не забивали клавиши под метроном в компьютер, не проигрывали потом эти файлы, – то Евгений нам еще подыгрывал на клавишах и в целом получалось хорошо. И вот все это наше оборудование привезти с собой было практически невозможно, так как организаторы экономили на проезде группы и на аппарате.
Все это в общих чертах я и обрисовал Шуняеву с Шамраевым. И подытожил:
– Я понимаю, что это не просто… Но вот если бы вы нам помогли сделать такой тур, концертов 10–15, чтобы мы поехали по заранее намеченному маршруту со своим бэклайном и задником, в общем, были бы сами себе хозяева, – вот это, пожалуй, то, чего нам сейчас действительно не хватает.
– Ну, что же, – говорят они, – прямо сейчас ответа не дадим, но подумаем, как это можно сделать.
Потом Сергей спрашивает у Александра:
– У тебя выпить нет ничего?
– Есть, – отвечает Саша и обращается к нам с Манякиным: – Может, отметим знакомство?
Можно, – отвечаем, – раз такое дело!
Шамраев достал бутылку какого-то никогда не виданного мной раньше коньяка. Мы выпили ее на четверых, а потом они предложили:
– А теперь давайте поужинаем?
Мы с Манякиным, в принципе, уже были готовы на все, и все вместе мы отправились в ресторан «Националь», где продолжили скреплять наше знакомство порциями спиртного и закуски, в конце встречи уже практически признались друг другу в любви и договорились, что увидимся через несколько дней для продолжения обсуждения идеи, а они пока подумают и уже дадут нам конкретные ответы на наше предложение.
Здесь необходимо подробнее рассказать о том, кто такие были Шамраев и Шуняев. Познакомились они за 2 года до знакомства со мной, в 1996 году, в одной из общих компаний. Они оба моложе меня: Сергей – на 5 лет, Саша – на 7, и на момент их знакомства им обоим было чуть больше тридцати. Оба любили тяжелую музыку и все, что с ней связано. Шуняев вообще был одним из первых металлистов Москвы, у него даже была кликуха в металл-сообществе – Принцип. На знаменитом концерте «Арии» в ДК МАИ в 1986 году присутствовала вся его тусовка, его друзья. Тяжелая музыка всегда была очень значима для Сергея. Саша Шамраев тоже с ранних лет любил такую музыку, в школе он играл на гитаре, у него была своя группа, и позже, уже
