на ногу и сцепил руки в замок, обхватывая ими свое колено, словно Мишка, когда пытался удержаться и не хватать Светлану за пальцы.
Светлана предложила:
— Давайте дальше. Уже, наверное, само жертвоприношение в Сосновском. Верно? Больше же обсуждать про возможную жизнь Дмитрия не надо?
— Не совсем. Я думал, почему Дмитрий и госпожа Вырезова приехали именно сюда. В Суходольск.
— Это как раз просто. Князь Волков. Он тронодержатель. Он тот, чей род всегда сажал на трон Рюриковичей. Дмитрий и Вырезова приехали сюда за его поддержкой, но что-то пошло не так. Волков им отказал.
Саша качнул головой:
— Не совсем отказал. На царствие не помог венчаться — это да. Возможно, из-за того, что знал, что Дмитрий стал упырем. Но с документами и домами, а то и деньгами помог.
Он замолчал, что-то обдумывая, а потом резко сказал:
— Ладно… Тут мы пока ничего узнать не можем. Подозреваю, что и не узнаем… Давайте о жертвоприношении. Дмитрий прилетел сразу на капище.
Светлана согласно кивнула:
— Именно поэтому следов на самом капище нет. Я думала, их затерли эфиром, а их в принципе быть не могло. Жертву привез на сером «Рено» про́клятый медведь…
Саша как-то странно наклонил голову на бок, и Светлана осеклась:
— Что-то не так?
— Вы впервые при мне произнесли «медведь», а не бер.
— Но мы и не в лесу. — Она вспомнила домашние, чистые туфли убитой на капище и нахмурилась: — хотя, возможно, жертву и не привез медведь…
Саша, понимая её с полуслова, продолжил:
— … Дмитрий сам мог притащить жертву — упыри сильные и выносливые, могут поднимать в воздух вес взрослого мужчины запросто. Это подтверждают домашние туфли жертвы. Что касается самой жертвы… — Саша нахмурился и замолчал.
— Что-то не так?
Он посмотрел Светлане прямо в глаза:
— Я могу рассуждать исходя из своего предположения, возможно ошибочного, что вы великая княжна? Так легче объяснить все, чем изъясняться экивоками.
Держа свой голос под контролем, она твердо сказала:
— Давайте попробуем. — Она же почти призналась, так зачем запутывать Сашу дальше. Только бы он не предал. Черная балтийская вода так и стояла над Светланой, пугая холодом и ожиданием смерти.
Он как военный наклонил голову вперед в жесте признательности:
— Я не подведу вас. Жертва подобрана идеально — очень похожа на вас. Дмитрию почему-то было важно, чтобы убитую признали за вас. Возможно, он так отводил подозрения от себя — царская кровь лежит на капище, другого носителя царской крови не будут подозревать в убийце. Возможно, он так обезопасил себя от ваших притязаний на трон. Мертвая царевна не может на него претендовать. Возможно, он так спасал вас. Если вы официально мертвы — вас не будут больше искать, чтобы разузнать о ритуале или чтобы принести в жертву.
Светлана опустила голову вниз, вспоминая веселого мальчишку, так любившего смеяться и запускать в небеса воздушных змеев. Что же так его искорежило, что свободу для неё он искал с помощью убийства?
Саша вся так же вкрадчиво, утешающе, продолжил:
— Возможно, это странное проявление заботы, но нельзя забывать — его душа была искалечена, он стал упырем — там другие понятия, там искореженное мышление… Поверьте — я нечисть, я знаю о чем говорю… В любом случае, он сделал все, чтобы Елизавету опознали в убитой — он даже ожерелье с эфиром Елизаветы дал в качестве твердого доказательства, что это именно третья великая княжна.
— Почему у убитой мое лицо? — Светлана очень ждала ответа: она последние десять лет смотрела в зеркало и не могла поверить, что это все еще она. Если кто и разгадает загадку, то только Саша.
Он понятливо кивнул:
— Что ж, у меня есть предположение… Идя на капище, Екатерина и дети, скорее всего, надели эфирные маски, чтобы их не узнали. Екатерина погибла — маска слетела. Дмитрий погиб — маска слетела.
— Но я жива… — все же прошептала Светлана.
Он снова накрыл своей ладонью её холодные пальцы:
— Вы единственная, с кого маску сняли, а не одели. Вы тринадцать лет жили под маской, чтобы никто не догадался, кто на самом деле является вашим отцом.
Она, вырывая руку из ладони Сашки, стремительно встала и подошла к окну. Она задыхалась. Ей надо побыть одной. Она бы и на улицу выбежала, но огромные туфли Александра этому мешали. Вой, кого бы не оплакивал волк на горе́, наконец-то, смолк. Наступила настороженная, опасная тишина. Город словно замер в странном предчувствии. Светлана не выдержала: черная вода захлестнула её с головой, горечью вливаясь в горло — воздуха не хватало, и она рванула за ручку раму на себя в попытке открыть окно. Стекло звякнуло, но не поддалось — и эфир не спас. Видимо, рамы тут были заговорены от эфирного нападения. В принципе, верно — полицейский же участок.
Из-за её спины возникли руки, побеждая упрямые шпингалеты и открывая окно. Пахнуло сыростью. Ночной холод обдал Светлану, но руки исчезли, чтобы вернуться с пледом — он тяжело опустился на хрупкие, сдавшиеся в борьбе с судьбой плечи. А потом вместо того, чтобы обнять и согреть, Сашка, вот же воспитанная нечисть, шагнул прочь. Открылась дверь, по ногам ударило сквозняком, и Светлана все же сказала, все так и смотря в темноту, дышавшую страхом:
— Не надо уходить. Я в порядке.
— Мне казалось, что вам хочется побыть наедине с самой собой и своими мыслями, — раздалось уже откуда-то от стола — Саша дисциплинированно вернулся в кабинет.
— Вам не показалось.
— Тогда я…
Она нелогично попросила:
— Не уходите… Давайте лучше продолжим.
— Хорошо, — невидимый Саша легко согласился с ней. — Медвежьи следы в Сосновском. Мы с вами думали, что это берендей, но это оказался про́клятый медведь — проклятый с помощью гроша, который потом подсунули вашему письмоводителю, когда оказалось, что из-за следов в Сосновском я и Владимир стали искать берендея. Думали, что Ивашка уничтожит сперва меня и Владимира, а уже его по протоколу убьет Смирнов, но вышло иначе: Смирнов в нарушение всех инструкций первым подошел к Ивашке, не боясь его, и пошутил о берендее. Проклятье сработало, и перепуганный Ивашка убил ближайшего — Смирнов ничего не успел сделать, он не боялся Ивашки.
Светлана собралась с мыслями — об отце, который так не узнал правду о ней, о предавшей отца матери, о Кошке она подумает потом:
— Я
