то, что у него на запястьях и лодыжках сдерживающие его бледную ворожбу руны-путы…
Княжич не сомневался, что Серебряный его подставит. Уже через мгновение весь Лунный Терем будет трындеть о том, что Узник решил бежать сам, и что ему помогли какие-то-там сомнительного вида друзья, и надо бы его найти и вернуть… Именно так всё и будет выглядеть. И Лучезар, несмотря на свою ненависть к этому человеку и презрение к самой ситуации, позволит ему это сделать. Потому что у Лучезара на это свои планы. И свои счета. Он больше тридцати лет вынашивал план мести. Разве стоит отказывать себе в удовольствии расслабиться и посмотреть, как будет напрягаться тот, который сам же, расставив ловушки, в них же и угодит?
В общем, сюжетец с его побегом такой, что впору садиться и книгу писать. Или рифму слагать. А, кстати, как там у Кощея в другой балладе:
… И силился он скинуть с крепких плеч,
Печальный груз друзей своих, врагов.
Распутать путы на своих руках,
Сотканных ложью из гниющих слов…
Н-да, у брата Кощея тоже с рифмой и смыслом порой трудности были, чего уж греха таить…
Лучезар поднялся из-за стола и направился в опочивальню. Окинув её придирчивым взглядом, будто был тут первый раз или же просто давно не захаживал, прошёл до высокого, пузатого комода, проигнорировав сундук и шкаф. Кажется заплечный мешок он клал сюда. Порывшись в нижнем ящике, он открыл следующий, но и там ничего не нашёл. Тогда открыл третий, устроил беспорядок там. Когда открыл четвёртый и разворошил аккуратно сложенные вещи, нашёл то, что искал. Некоторое время смотрел на лежавший на дне мешок, думая о том, почему же ему для его поиска пришлось перерыть весь комод, затем вытянул мешковину с большим стягивающим горловину шнуром, расправил, встряхнул и вновь задумался, что с собой брать.
А почему бы ему не сбежать без дорожной сумы?
Однако мысль тут же померкла в голове, стоило ей появиться, и в сумку полетели зубная паста, щётка, мыло, мочалка… Пузырёк туалетной воды, которому было уже сто лет в обед — это правда — некоторое время побыл в его ладони, потом без стеснения был отставлен в сторону; на дно мешка упал гребень, затем запасных три резинки для волос, несколько лент. Два банных полотенца Лучезар вытянул из открытого ящика комода, следом за ним потянулась простыня, но её он запихнул обратно, сделав из аккуратно сложенного ситца бесформенный комок. В шкафу нашёл трусы, носки. Глянул в маленькое окно, потом подошёл к нему. Некоторое время всматривался в цветастые стёклышки, затем потянул ручку и открыл створку. На улице стояла хмарь, в обед или после пойдёт снег. Зима. И несмотря на то, что вампиры были не такими мерзляками, как люди или же оборотни, Лучезар открыл сундук и вытянул оттуда свитер. Вязала Клара, служанка. Вместе с ним в суму влезли пара маек, футболка и две рубахи-вышиванки: из льна и алая из шёлка. Немного подумав, Княжич кинул жилетку и ещё одну сорочку. Положил запасные кожаные штаны.
Когда мешок наполнился, Лучезар утрамбовал его рукой, затем второй, вернулся к окну, закрыл его. Сел на кровать и уставился на открытые створки шкафа. Одежды было достаточно. Осталось подумать о духовном. Книги, он, конечно же, брать с собой не собирался, хотя стоило бы. Потому Лучезар спустился в библиотеку и прошёл между стеллажами. Когда ощутил, что мешок знатно потяжелел, опустил глаза и некоторое время смотрел на вываливающиеся из него бумажные издания и на те, что держал в руке и подмышкой. Забылся. Княжич вернул почти все книги на место, кроме двух: «Новые Боги. Их вершина и падение» том третий и «Вечное забытье. Мёртвые нашего мира» Власина Историка. Их Лучезар считал справочником, а справочники, пусть даже и наизусть выученные, всегда пригодятся в дороге.
Остановился Лучезар возле своих девяти томов и спрятанного за ними десятого. Некоторое время думал, а затем вытянул пятый, шестой и седьмой, аккуратно сложив их на полу друг на друга, взял в руки тот, что запретили печатать большим тиражом. Запретили, потому что хоть как-то надо было укусить Лучезара Тихого, а не потому, что там было нечто такое, что могло бы привести к катастрофе. И сами судьи и те, кто накидывал на него руны-путы, так и не поняли, что сам Лучезар, благодаря Графине Светланы и её помощнику Харитону Не-Ясному отозвал книгу из печати. Когда было выпущено несколько экземпляров, Лучезар взял в руки свой трактат и обнаружил то, что ввергло его самого в шок. Он пропустил важную информацию, но переписать этот том так и не смог.
Книгу он положил в сумку и вернул другие тома на место. Так ему будет спокойнее.
О деньгах Княжич подумал вскользь, потом решил так: у него денег нет, а тот, кто нанимает, пусть платит. У Серебряного много денег, даже очень. Больше, чем у Графини Светланы, и больше, чем было у семьи Лучезара. Впрочем, не все те деньги, что были у Тихих перекочевали в карманы Серебряного и его друзей. Сейчас некоторые счета заморожены. Графиня Светлана успела вовремя их сложить в другой ящик, оттого Серебряный получил лишь часть того, что имели Тихие.
Княжич несколько раз прошёлся по библиотеке, насмотрелся на экспонаты. Если бы сегодня эти вещи работали так же, как в прошлом, наверное, человечество опять бы ввергло мир в хаос и уничтожило себя. Сейчас кое-что работало только благодаря ворожбе. Лампочки загорались потому, что на них нарисованы колдовские знаки. Холодильник и хроникус — радио — тоже морозили и воспроизводили звук из-за символов, коими они были разрисованы. И антенны, которые работали благодаря всё тем же колдовским знакам и ловили волны, дабы хроникус балаболил голосом Петрушки-кормушки. И поезда, единственное чудо техники, работали на пару и двигались благодаря демонам. Очередная странность мира, ведь демоны — это зло. Были газовые печи, что работали без рун, а иные и благодаря им. И спроси, почему другую технику нельзя оживить, почему выборочно всё, не смог бы ответить никто.
Однажды он пробовал оживить микроволновку с помощью ворожбы, так та взорвалась. Лучезар долго сокрушался, пока Потап не нашёл ему новую. Он пробовал оживить даже старую, уже практически сгнившую машину, та рассыпалась ржавым песком, и Княжич снова расстроился, ведь чудо чудесное могло бы стоять в его музее. Потом они нашли другую, и она теперь стоит в музее, поддерживаемая колдовскими знаками, чтобы
