улицы, отчего казалось, что наступил вечер. Теплое приглушенное сияние словно висело в воздухе под потолком. Оно мягко озаряло пуфики, портреты в изящных резных рамах, большой камин в углу, огромный диван и низкий овальный столик перед ним.
На столике стояли подносы с фруктами, два бокала и запыленная бутылка. В камине горел огонь, и его рыжие отблески путались в густом и длинном ворсе ковра, что устилал почти весь пол до самой двери.
Ну и ну.
Может, я что-то не понимаю со своим не очень большим опытом попадания за решетку? Может, в этом мире принято в уютной обстановке накачивать спиртным подозреваемых, пока языки не развяжутся? Но что-то мне подсказывало, что это не так.
Тогда с чего вдруг вместо чая дознаватель решил распивать вино? Неужели тёмный маг пойман? То-то он давно не появлялся…
А меня срочно вызвали потому, что дознаватель вспомнил о моём участии в расследовании и решил совместно отпраздновать успех…
Нет, я, конечно, рада, если этого гада поймали. Но пьянствовать с Салахандером точно не собираюсь.
Стоять возле двери надоело, я отлипла от косяка и осторожно побрела вдоль стены, с любопытством рассматривая портреты. Короны, короны… короны. Похоже, сплошь королевские родственнички. Кстати, вполне симпатичные, ни одной постиранной физиономии. Нынешний-то в кого такой неудачный получился?
От окна донесся шорох, я вздрогнула и обернулась. Из-за портьеры вышел…
Нет, не королевский дознаватель.
Сам король.
– А где Салахандер? – нарушая все мыслимые и немыслимые приличия, ошалело спросила я.
Король рассмеялся:
– Забудь о нём. Он даже не знает, что ты во дворце.
– Но… почему? Зачем? – не понимала я.
– Ты ведь теперь замужняя дама, – бесцветные глаза странно блеснули, губы раздвинулись в улыбке, хищной, нехорошей. – Я должен был позаботиться о твоей репутации.
Репутации?!
О господи… Не может же он опять… Мгновенно стало не по себе.
Король прошёл через комнату, разлил вино по бокалам и один протянул мне.
– Спасибо, не хочу, – выдавила я, делая шаг назад, а потом ещё один. – Зачем вы меня вызвали?
– Соскучился, – хрипло сказал король, буквально раздевая меня глазами. – Хотел увидеть.
Его масленый взгляд жадно проехался сверху вниз, снова поднялся и прилип к груди. Король буквально раздевал меня глазами, и я уже пожалела, что отправилась во дворец в форменном платье, обтягивающем и даже не прикрывающем колени.
Я поспешно завернулась в мантию. От отвращения потряхивало, и желание оказаться отсюда как можно дальше, забиться в душ и хорошенько отмыться от этого взгляда стало почти невыносимым.
– Мне кажется, что ты не рада меня видеть, – прищурился король.
Я промолчала, хотя ужасно хотелось ответить, что ему очень правильно кажется. И уж точно я предпочла бы допрос у Салахандера.
– Зря, очень зря…
Он отпил вина, в несколько шагов приблизился и буквально сунул мне в руки второй бокал.
– Слышал, твой благородный супруг отправился на войну?
Я стиснула зубы, чтобы не закричать: «Потому что кто-то неблагородно оскорбил принцессу!»
– Это, наверное, очень печально? – продолжал король. – Ты же не из тех жён, кто пускается во все тяжкие, как только муж выходит за порог?
– Разумеется, нет! – воскликнула я.
Король протянул руку и коснулся моей щеки. Его пальцы были холодными и влажными, как жабьи лапы. Меня передёрнуло, и я снова отступила.
– Полагаю, ты очень хорошая жена, готовая на всё, чтобы спасти своего мужа? На передовой весьма опасно…
– Вы это к чему?
Король снова приблизился, обхватил одной рукой мою талию и резко дёрнул, прижимая меня к себе.
– Я хочу сказать, что в твоей власти вернуть его прямо завтра.
От неожиданности я застыла. Это было как в страшном сне. Хотелось вырваться, стряхнуть с себя его мерзкую руку, но я не могла даже пошевелиться.
– Проведёшь сегодняшнюю ночь со мной – и завтра же он будет дома… – вкрадчиво проговорил король. – И никто ни о чём не догадается. Ты ведь во дворце по уважительной причине.
Он ещё сильнее прижал меня. Бокал, который я так и держала в руке, чуть не треснул, и оцепенение моментально прошло. Я со всей силы оттолкнула короля, расплескав вино. Оно попало и на его расшитый камзол, и на мою мантию.
Но это было уже неважно.
– Разве что вы возьмёте меня силой! – крикнула я. – Как вы вообще могли додуматься предложить такое?!
Король посмотрел на испорченный камзол и поморщился:
– Не в моих правилах брать женщин силой. Я предпочитаю, чтобы они отдавались мне добровольно.
Наверное, мне следовало бы помолчать, но я не смогла:
– Добровольно – это шантажом и угрозами? Взять в заложники мужа – такое у вас представление о добровольности?
Бесцветные глаза полыхнули гневом и тут же стали по-змеиному холодными.
Он сделал едва уловимый жест рукой, и на пороге появился тот самый стражник, который привёл меня сюда.
– Доставь леди обратно в Академию, – велел король.
Неужели так просто? Он меня выпустит и всё?
Не веря в такое везение, я бросила взгляд на короля.
– Я хочу, чтобы ты помнила, – тихо, почти ласково сказал он и улыбнулся. А у меня почему-то волосы на затылке встали дыбом. – У тебя был шанс всё исправить. Так что никто кроме тебя не виноват. Ступай.
Я выскочила вслед за стражником, не желая ни одной минуты находиться рядом с его величеством.
Глава 27
Чёртова девка!
Король содрал с себя испачканный камзол, швырнул его на пол и с яростью рванул ворот рубашки. Несколько жемчужных застёжек брызнули в стороны и со стуком раскатились по всей комнате.
Бордовое вино на белоснежной ткани смотрелось, как пятно крови.
Кровь…
К горлу подкатила тошнота. Он с детства не выносил вида крови. Даже разбитая коленка вызвала дикую панику.
– Ты трус, Голайн, ревешь как девчонка… – прилетел издалека насмешливый мальчишеский голос.
Чёртов, чёртов Рониур!
Король в бешенстве пнул рубашку под кресло подальше с глаз и выругался.
Он был властителем целой державы, его слово становилось законом, как только срывалось с губ. Но сейчас снова чувствовал себя мальчишкой, с которым старшие не хотят играть.
Старшие… Им все давалось легко: проказы, шалости, дружба, учеба.
Даже его собственные родители больше любили своего первенца, наследника престола. А его, Голайна, снисходительно баловали, не возлагая особых надежд на того, кому по праву рождения всегда суждено быть вторым. Чья участь – как там говорил Алард? – стать вечным принцем.
Они просто терпели его. Играли, требуя соблюдать свои правила, болтали о том, как будут управлять королевством, даже должности распределили. Он не забыл то распределение, в котором ему не нашлось приличного места.
Брат уже поплатился за
