Форма входа
Читем онлайн Журнал Наш Современник 2008 #9 - Журнал современник
Шрифт:
-
+
Интервал:
-
+
Закладка:
Сделать
На совещании молодых писателей множество прозаиков, поэтов и бардов с большим интересом наблюдали за Колей. В гостинице "Спутник", где жили участники совещания, я познакомился с интересным бардом из Ленинграда - Виктором Федоровым, чья песня про Егорушку, который "перелистывает сказки, лежа на животе", нравилась Коле еще в Новосибирске; видел интересного прозаика Петра Краснова. Куча народу приходила пообщаться с Ши-пиловым, послушать его песни и посмотреть на "сибирского самородка". Ночи напролет участники совещания вели бурные споры на самые разные темы. Коля был в центре любых дискуссий. Помню, кто-то из писателей часа этак в два ночи вдруг выдвинул дикий тезис: "Россия сегодня проституирует!" Что он хотел этим сказать - понять было трудно, однако Шипилов вскипел: "Чем ты можешь доказать свои слова?" Тот мычал что-то невнятно-демократическое (во всем своем "блеске" либеральная риторика на тот момент еще не сложилась). Николай вмиг свел разговор к тому, что за свои слова надо отвечать конкретными поступками. "Либерал" в ответ попытался атаковать: "А ты сам-то как можешь подтвердить свои убеждения?" Коля выскочил из-за стола и удалился в ванную комнату. Когда он вернулся, мы даже не сразу поняли, что в нем изменилось. Покрасневший и взволнованный, он с вызовом сообщил оппоненту: "Вот, смотри: я сейчас совершил поступок - сбрил усы, которые никогда в жизни не сбривал. Я отвечаю за себя и за свои убеждения.
Раз я их сбрил, значит - отвечаю усами. А ты чем можешь ответить?" Спорщик сразу сник, засуетился и спешно покинул компанию - отвечать за свои слова он не был готов. Николай был удовлетворен победой в споре, хотя, когда поглядывал в зеркало, скептически хмыкал. Видно было, что потеря усов далась ему непросто. Кстати, усы действительно были абсолютно необходимым элементом шипиловского образа и очень украшали его.
Когда я приезжал в Москву, то всегда старался встретиться с известным литературоведом и критиком Вадимом Валерьяновичем Кожиновым, с которым еще в 1980 году познакомился и общался мой отец. Я относился к Кожи-нову с огромным уважением. Позднее мне предстояло проработать с ним бок о бок в одном отделе Института мировой литературы около десяти лет. А в тот раз я твердо решил вывести на него Колю, тем более что Кожинов очень любил гитару, сам играл на ней и неплохо пел. Я позвонил Вадиму Валерьяновичу, передал привет от отца и как бы между прочим поинтересовался, следит ли он за совещанием молодых писателей. "Особо не слежу, на нем вроде бы нет крупных открытий, кроме даровитого прозаика Шипилова из вашего Новосибирска", - ответил мне Кожинов. Я тут же рассказал Вадиму Валерьяновичу о своей дружбе с Николаем, а также о том, что он - не только талантливый прозаик, но и очень интересный бард русского направления. "Я уверен, Вадим Валерьянович, что вам нужно его послушать", - сказал я Кожинову. "Позвоните мне завтра, договоримся о встрече", - ответил тот.
И вот мы с Николаем в знаменитой квартире Кожинова на Арбате. Коля немного волновался и был не совсем в голосе. Кожинов рассказал нам, что у него часто бывали самые разные поющие поэты. Вскоре перешли к Колиным песням. На старой, не лучшего качества гитаре Николай, как сейчас помню, успел исполнить восемь песен - "После бала", "По углам млеет мгла", "Юных надежд моих конь", "Пехотурушку" и еще несколько. Помню, я очень попросил Колю спеть "Черное число", почему-то думая, что Кожинову эта песня особенно понравится, но тот отказался, сославшись на подсаженное горло. Реакция Кожинова была, в общем, весьма положительной, но все же несколько неожиданной для меня. Он сказал примерно следующее:
"Да, у вас очень сильные песни, вы хорошо играете и поете. Однако в целом ваша поэтическая и музыкальная интонация не выходит за пределы того, что создали Окуджава и Высоцкий. Хотя, конечно, ваши песни намного чище - они русские, глубоко национальные. Но есть такой бард Васин, у которого каждая песня - настоящий шедевр".
Затем Кожинов взял гитару и сам спел две-три песни - насколько я помню, на стихи современных русских поэтов. Напоследок он пригласил Колю попеть для своих друзей, когда ему удастся это сделать. Кожинов куда-то спешил, и потому встреча получилась недолгой - около часа. Николай поблагодарил Кожинова, сказав, что для него честь - услышать от такого человека любое мнение. Однако, когда мы вышли, Коля признался, что несколько разочарован манерой поведения Кожинова: "Конечно, он очень умный и тонкий. Но все-таки слишком категоричный и с большим самомнением".
Через лет десять-двенадцать мы с Кожиновым вернулись к разговору о Шипилове и авторской песне. Как я убедился, Кожинов свои убеждения и оценки менял редко. Для него по-прежнему кумиром был бард Васин. Он поставил мне видеокассету студии Васина, где вместе с ним пели какие-то молодые люди. Помню, также он ставил васинскую песню на слова Передреева и был в восторге от его игры и пения. Но, хотя песенное творчество Васина было интересно и симпатично, я все же остался при глубоком убеждении, что шипиловские песни - намного ярче и талантливее.
Летняя поездка по России
В начале июля 1984 года мы вместе с Колей небольшой компанией совершили "круиз" по сибирским городам - посетили Томск, Барнаул и Сростки, где проходили Шукшинские чтения. Помню, Николай восхищался речью Валентина Распутина, с горечью констатировавшего, что человеческая природа мало меняется к лучшему, несмотря на "тысячелетнюю власть религии и столетие новейшей философии". В Барнауле мы много общались с местными ли-
тераторами - Толей Кирилиным, Женей Гавриловым (теперь уже покойным). Состоялось Колино выступление на барнаульском телевидении. Кстати, там же, в Барнауле была написана Колина песня "Возле звенит, летает комар", а в купе поезда из Барнаула в Москву - ставшая знаменитой "Станция Куеда". Во время этой поездки я убедился, насколько популярно было творчество Николая в народе. Он все время потихоньку пел в купе, что-то сочинял. И вдруг однажды, когда наш поезд стоял в Барабинской степи, мы услышали в противоположном конце вагона гитарный перебор, и зазвучало: "Никого не пощадила эта осень…". Молодежная компания и не подозревала, что автор этой песни находится рядом, в нескольких шагах. Когда я сообщил об этом ребятам, они страшно обрадовались и, конечно, тут же явились посмотреть на Колю, послушать его песни. Сам же Николай в этой ситуации был скромен, спокоен и абсолютно естествен.
Июль 1984 года в Москве был богат интересными встречами и событиями. Одно из них - наша совместная поездка в Троице-Сергиевскую лавру, где Николай впервые в жизни встретился со православным старцем - отцом Кириллом. Нас сопровождал тогда еще неофит, а ныне настоятель Сретенского мужского монастыря и духовник президента Георгий Шевкунов (отец Тихон). Коля знал его давно - по-видимому, через Анну Горбову, свою хорошую знакомую - в ее большой квартире у метро "Новокузнецкая" перебывал чуть ли не весь московский бомонд. Наш путь в лавру сопровождался бурными спорами о религии, духе и творческой свободе. Однако Николай вел себя тихо, сдержанно - видимо, внутренне готовясь к встрече со старцем. Помню, когда все мы беседовали с отцом Кириллом Павловым, Коля стоял вытянувшись в струнку, как часовой у Мавзолея. Чувствовалось, что Православие очень влечет его, но принять строгие церковные каноны он пока не готов. Тем не менее встреча со старцем произвела на него очень сильное впечатление, и он долго молчал на обратной дороге в электричке.
Еще мне запомнилась очень интересная поездка вместе с Колей в подмосковный город Старая Купавна, где жила моя знакомая - Сусанна Петровна, пожилая женщина, обладавшая даром ясновидения, и при этом почти слепая. В ее квартире нашли себе приют несколько десятков бездомных кошек, но - удивительно - не было никакого запаха. Когда Коля спел несколько военных песен, Сусанна Петровна так растрогалась, что заплакала. "Вы ведь прошли войну?" - спросила она его. "Да нет, что вы. Мне 37 лет", - смутился Коля. Тогда она стала страстно убеждать Николая, что он обязательно должен петь как можно большему числу людей, потому что у него очень большой дар. Помню, что на Колю ее слова и сама она произвели сильное впечатление и в чем-то внутренне укрепили.
Концерты и выступления
Летом 1984 года в лесу под Новосибирском проходил фестиваль бардовской песни. Колю там встречали как корифея, и всем нам возле каждой палатки подносили выпить. А во время его выступления произошел памятный в бардовских кругах скандал с кагэбистами. Народу в лесу перед сценой собралось тысяч десять, Коля пел с огромным успехом, а на бис лихо исполнил "Самогонщицу", чем вызвал бурю восторга. Но едва отзвучали овации и Коля сошел со сцены, как его под белы рученьки потащили в кусты на разборку идеологические кураторы фестиваля. Где-то там, в лопухах и крапиве комсо-мольско-гэбистская братия долго прорабатывала его: "Что вы себе позволяете?! У вас парторг мается похмельем! Вы умудрились опорочить и партийных работников, и советскую милицию, и деятелей культуры! Да вы понимаете, на что вы замахнулись?!" Помню, Коля потом был удручен и все повторял: "Ну, все, теперь они мне перекроют кислород".
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Журнал Наш Современник 2008 #9 - Журнал современник бесплатно.
Похожие на Журнал Наш Современник 2008 #9 - Журнал современник книги
- Россия за Сталина! 60 лет без Вождя - Кремлев Сергей - Публицистика
- Мехлис. Тень вождя - Юрий Рубцов - Публицистика
- Участники Январского восстания, сосланные в Западную Сибирь, в восприятии российской администрации и жителей Сибири - Коллектив авторов -- История - История / Политика / Публицистика
- Советский Союз, который мы потеряли - Сергей Вальцев - Публицистика
- Россия - Швеция. История военных конфликтов. 1142-1809 годы - Алексей Шкваров - Публицистика
- Журнал Наш Современник №2 (2003) - Журнал Наш Современник - Публицистика
- Журнал Наш Современник №1 (2002) - Журнал Наш Современник - Публицистика
- Журнал Наш Современник №5 (2002) - Журнал Наш Современник - Публицистика
- Журнал Наш Современник №8 (2004) - Журнал Наш Современник - Публицистика
- Журнал Наш Современник №5 (2004) - Журнал Наш Современник - Публицистика
