именно по человеческим качествам совершенно группе не подходит – неумный, ненадежный или совершенно на своей волне… И это, наверное, самое страшное, что может произойти в группе, ведь тогда, несмотря на весь его профессионализм, сработаться все равно будет невозможно.
Нам до этого как-то везло – в целом на протяжении предыдущих лет люди, играющие в «Арии», были вполне адекватными. И поэтому очень не хотелось сейчас столкнуться с такой проблемой. Забегая вперед, скажу, что с Сергеем в этом плане все получилось, как хотелось – он оказался таким, каким и казался мне со стороны, и сейчас, спустя 21 год, я могу точно сказать, что ни разу не вставал вопрос о том, что он чем-то нас не устраивает – напротив, я бы назвал его даже скрепляющим звеном в «Арии».
И тогда, в 2002-м, в ответ на мое предложение пригласить Попова Владимир не возражал. У меня был номер телефона Сергея, я позвонил ему и начал с того, что сказал:
– Ты, наверное, слышал, что группа «Ария» распалась?
– Нет, – ответил Сергей, – ты знаешь, я отошел сейчас от тяжелой музыки. И на гитаре уже с год не играю, вообще другим занят.
Чем именно – я тогда уточнять не стал. Это потом уже узнал, что он тогда пробовал себя в электронной музыке, записывал каверы с использованием сэмплов и тому подобное. Меня его ответ, конечно, немного смутил, однако я все же озвучил наше предложение:
– Серега, – сказал я, – мы с Володей хотим возродить группу «Ария», бросать не собираемся, тем более что вся «арийская» музыка на 90 % написана нами. Пойдешь к нам гитаристом?
– Вы так же будете называться «Ария»? – поинтересовался Сергей.
– Надеюсь, что да, – ответил я.
– Предложение для меня очень неожиданное, – признался Сергей. – Я не хочу тебе сразу говорить «нет», но и сразу согласиться не могу… Мне надо подумать!
Я, конечно, огорчился после разговора с ним, так как сразу в голову полезли мысли: вот в итоге он откажется, и что делать? Надо искать кого-то другого, а кого? Объявлять конкурс? Это долго и муторно, начнется бесконечное изучение кассет с демо-записями и живые прослушивания. И, кроме того, как раз и может возникнуть проблема несовпадения музыкальных и человеческих качеств, ведь совершенно неизвестно, кто к нам в итоге придет…
Сергей попросил дать ему на раздумья два дня. И через два дня он сам позвонил мне и просто сказал:
– Я хочу прийти с вами пообщаться.
Сергей пришел к нам на студию, где в тот день на студии был и Андрей Храмов, мы представили их с Сергеем друг другу, сказали, что на ударных у нас будет Макс Удалов, поговорили, включили демо Храмова…
И Сергей говорит:
– Ну, я согласен, давайте попробуем!
И мы начали с того, что на первых репетициях принялись играть наши старые песни. Игра Сергея нам всем пришлась по душе, однако в процессе работы возникла другая проблема, и она была связана с Андреем.
Ситуация оказалась очень непростой. С одной стороны, бесспорно, Андрей Храмов – замечательный певец, по-настоящему рок-н-ролльный, симпатичный, длинноволосый, всегда нравился девушкам, а это немаловажный плюс для рок-вокалиста! Работая в кавер-бенде, он умел петь в разных стилях, и это, конечно, тоже было его большим плюсом. Но и до этих репетиций у нас были сомнения, потянет ли Андрей наш репертуар, ведь у нас в песнях предполагается теноровая тесситура, и все вокальные партии очень высокие. А у Храмова, как я уже упоминал раньше, тесситура, скорее, баритональная. Мы обрадовались, когда на Fender-party летом он спел несколько наших песен и у него все получилось. Это нас очень воодушевило, мы решили, что нашли своего вокалиста, а ведь все понимают, что классный вокалист – это львиная доля успеха группы.
Но вот теперь на репетициях мы начали пробовать исполнить в новом составе и другие наши песни, которых не было на Fender-party,– те же «Штиль», «Ангельскую пыль». И я стал понимать, что Андрею нелегко дается их исполнение, я слышал это. Вот если бы мы пели на терцию ниже, для Андрея это было бы то, что нужно и его голос раскрылся в этих песнях по максимуму. Но на терцию ниже мы играть не могли. Ведь, во-первых, все эти песни уже не раз звучали, и публика их знала именно в том, первоначальном варианте. А во-вторых, если перекладывать песню, скажем, на терцию вниз, то это уже будет совершенно другая аппликатура[73] на гитарах. Почему у нас чаще всего тональность Ми? Потому что мы играем через открытую струну Ми, и это гораздо удобнее для исполнения рифов и других музыкальных ходов. Плюс ко всему – это самая низкая для гитар тональность, и песни в ней звучат очень мощно. Наши рабочие тональности – Ми минор, Си минор, иногда Ре и Ля минор (да, сплошной минор!). Таким образом, о том, чтобы как-то адаптировать песни под Андрея, мы даже не думали. А на репетициях все это в исходном виде звучало не очень. Безусловно, накладывалась и усталость, ведь Храмов работал в своем кавер-бенде и, возможно, просто не успевал отдохнуть между выступлением и репетицией. Через несколько репетиций он пришел охрипшим от перенапряжения и просто не мог петь. После этого мы задумались, как нам быть. Подождали несколько дней, вскоре ситуация повторилась.
И тогда я сказал всем музыкантам, что у меня появились большие сомнения насчет того, что Андрей сможет петь в «Арии», и прежде всего на концертах. У нас в песнях все время присутствуют высокие ноты – си, си бемоль 1-й октавы, до 2-й октавы, а для него, чувствуется, это очень высоко. И даже если Андрей сможет спеть их на одном или двух концертах, то дальше велика вероятность и того, что потом он на несколько недель выпадет из концертной деятельности, и того, что это в целом негативно скажется на его голосе, есть опасность вообще угробить его как вокалиста.
В итоге было принято решение расстаться с ним, несмотря на то что нам этого очень не хотелось. Нет, мы не сказали ему, что он не подходит «Арии» здесь, скорее, «арийские» песни не подходят для него, для его голоса.
Вернувшийся какое-то время назад из Израиля Александр Елин в тот период не только продолжил писать тексты, но также решил заняться продюсированием музыкальных групп. Он взял под свое крыло Артура Беркута, который тогда собрал свою группу, и они хотели назваться чем-то вроде «Автограф-XXI»[74]. У них уже на тот момент
