ее поведения, но в этот момент Дафна как-то смешалась, точно невинная дева на первом свидании.
— Вам, наверное, стоит что-нибудь съесть, — предложил незнакомец. Чарующий тон его голоса казался Дафне музыкой, которую хотелось слушать бесконечно. — Иначе наутро вам может стать плохо. “Икеланский взрыв” очень бьет по мозгам. Он рассчитан на слабо восприимчивых к дурманящим веществам икеланцев, а не на представителей другой гуманоидной расы с иными особенностями метаболизма.
— Спасибо за непрошенный совет, господин...
— Просто Лори, без "господина". И можно на "ты", — улыбнулся икеланец, прожигая землянку взглядом, в котором сквозило неприкрытое восхищение. А еще... удивительная забота и тревога за перебравшую с алкоголем и одиноко сидящую грустную женщину, которых не ожидаешь от первого встречного инопланетника. Тем более если этот разумный является мужчиной из расы высокомерных и холодных икеланцев.
— Дафна, — переводчица несмело подала мужчине руку в земном жесте приветствия, а потом спохватилась, вспомнив правила общения с этой расой, и приложила кончики пальцев правой руки к переносице.
Однако ее новый знакомый совершенно неожиданно и стремительно сцапал ее ладошку и осторожно сжал в своей большой и удивительно теплой руке, из-за чего по коже госпожи Маас прошла волна приятных горячих мурашек.
— Ты ведь прибыла с экспедицией из галактики Млечного пути, Дафна? — спросил ее Лори, приподняв уголки фиолетовых губ в намеке на улыбку.
— Какая наблюдательность, "просто Лори", — пробурчала землянка. — А какие еще могут быть варианты с учетом того, что, как видишь, я не икеланка?
— Ты вечная, спустившаяся с лучезарной блуждающей звезды? — хитро прищурился этот... привлекательный, какой-то даже завораживающе притягательный тип.
Икеланцы, насколько помнила Дафна, не верили в безымянные и могущественные высшие силы, как современные люди, верданцы или брианцы.
У них существовали свои верования и, как у древних землян когда-то, был в ходу целый пантеон божеств с труднопроизносимыми именами, которых местные величали “вечными”, живущими на сказочных блуждающих звездах.
“А он ничего,” — подумала женщина. — “Есть в нем что-то...эдакое. Какая-то загадка, которую хочется разгадать”.
— Да ты тот еще льстец! — хохотнула Дафна кокетливо, тряхнув рыжими кудрями, а потом задумалась на миг и, наплевав на все нормы морали и быстротечность их знакомства, заговорщически и с отчаянной решимостью продолжила: — Хочешь проводить меня до моих апартаментов? У меня там припасены лакомства из родной галактики.
Слово “лакомства” женщина выделила так, чтобы икеланец понял, что говорит госпожа Маас совсем не о еде.
Да-да, вот так просто и откровенно Дафна предложила понравившемуся мужчине "продолжить вечер в более интимной обстановке".
Хотя грольские шоколадные конфеты в жилом отсеке переводчицы тоже имелись — Дафна специально забрала вожделенный бокс с ними из блока снабжения “Невуса”, так как та гадость, которую подавали в качестве сладостей в Икелане, годилась, по ее мнению, разве что верданским ящерам на корм.
— С радостью, — отозвался икеланец, сверкнув глазами, в которых Дафна на миг уловила странный сверхъестественный отблеск, похожий на маленькую молнию.
Женщина неграциозно и чуть покачиваясь поднялась с места.
Ее спутник поддержал госпожу Маас за предплечье, а затем, не спрашивая разрешения и без малейшей капли сопротивления со стороны Дафны, снова мягко ухватил ее за руку и повел за собой на выход из бара.
“О, космос, вот это я, конечно, вляпалась в приключение прямо с первого дня посещения Икелана,” — покачала головой переводчица, с нарастающим волнением глядя на широкую и почти по-военному прямую спину ярковолосого икеланца, уверенно ведущего ее сквозь толпу.
В последний момент госпожа Маас развернулась и нашла взглядом компанию военных с “Невуса”, которая уже разбавилась представителями местного станционного руководства, а также похожими на ярких экзотических птичек (правда, немного ощипанных), весело щебечущих и льнувших к сослуживцам Дафны икеланок.
Дайнагиант Икелана оказал дорогим гостям все возможное почтение, предоставив измотанным долгим полетом разумным Содружества даже спутниц для развлечений.
Ничего необычного или подозрительного в подобном "подарке" от местных властей, который теоретически икеланцы впоследствии могли бы использовать для, например, дискредитации делегации, не было.
Наоборот, в связи с очень вольными нравами и легкомысленным отношениям к сексу, царившими в Икелане, представителям экспедиции обязательно следовало подобный дар принять и с благодарностью использовать в качестве своеобразного жеста доверия и взаимовыгодного сотрудничества. Чем изголодавшиеся по живым женщинам мужчины из Содружества с удовольствием теперь занимались.
Ведь, несмотря на отсутствие запрета на личные отношения во время миссии, больниство членов экипажа мужского пола провели всю дорогу на голом телесном пайке с андроидами для утех в обнимку.
Просто с учетом малого количества женщин в команде и того, что те служащие женского пола на судне, кто, как Дафна, все же искал себе на "Невусе" временных партнеров, в основном не перебирали мужчин, приглашая их по очереди в свою постель, а останавливали свой выбор лишь на одном конкретном сослуживце.
Так что госпожа Маас почти не осуждала коллег за сегодняшние шалости.
Из особенностей Икелана в плане интимных отношений, к слову, следует катастрофическая перенаселенность планет и станций этой системы, так как местные не привыкли даже пользоваться предохраняющими от беременности инъекциями.
Они просто считают, что раз вечные подарили их стоящей на вершине вселенной разумной расе очередного ребенка, значит, так нужно и правильно.
“Вот же... самцы, распушили перья, чтоб их! Только бы про инъекции от нежелательных последствий не забыли, мало ли что,” — усмехнулась Дафна Маас, а потом ее улыбка завяла, когда переводчица с раздражением обнаружила в компании военных и дипломатов и Амори Бишара, смотрящего на нее с вызовом и неприязнью.
На коленях младшего Советника примостилась икеланка с ярко-розовыми волосами, призывно тычущая ему в лицо свой скудный бюст, почти не прикрытый прозрачными одеждами.
“Хм... недолго, однако, ты страдал по мне, гаденыш,” — мысленно выругалась землянка, еще больше убеждаясь в правильности своего выбора и своих действий.
Она, в отличие от мягкой и в какой-то степени романтичной Лайлы, не спешащей строить новые отношения после измены и болезненного развода, всегда предпочитала древнюю земную мудрость про "огонь, которым борятся огнем".
Члены экипажа ее фрегата проводили рыжую роковую красотку недовольными и подозрительными взглядами, но она радостно улыбнулась, а затем игриво подмигнула им, демонстрируя, что уходит с икеланцем добровольно и если и пьяна, то не до такой степени, чтобы не контролировать свою волю.
Госпожа Маас твердо и однозначно решила для себя, ЧЕМ для нее и ее спутника, к которому она неожиданно испытала острое притяжение практически с первого взгляда, закончится эта ночь.
***
В совершенно
