допустить. Однако, я хорошо знала, что в поместье мне никто не позволит ничего сделать с отродьем хозяина. Вот именно тогда мы с Лили и начали готовить побег.
Лишенец поворочался в кресле.
Внезапно ему захотелось, перевернув к такой-то матери, столик, выдернуть из кресла стремительно пьянеющую магичку, и прижать к себе. Сказать ей, что всё это в прошлом! Что кошмар закончился, и больше уже никогда не вернется.
Да только это было не так. И он это отлично знал.
— А эта Лили, — спросил он, хрустнув пальцами — Почему вы доверились именно ей?
— Потому, что у неё тоже имеется зуб на Оттиса. Зверь то ли купил где-то девчонку, то ли получил за долги… Я, если честно, не знаю. А только в первый же день её пребывания в поместье, она опрокинула на Грендаля поднос, когда подавала обед. Оттис замахнулся на неё, Лили ответила. И ответила достаточно грубо. Ну, вы знаете, она может… Оттис рассвирепел. Дело могло закончиться плохо, но я упросила супруга не трогать бедняжку. Сказала, что сама её воспитаю. Слава Богам, он поверил, и подарил девочку мне. Таким образом, Лилиане досталась её жизнь, а мне — надежный союзник.
Страдалица вновь шумно перевела дыхание.
Коньяк согрел кровь, и развязал язык, поэтому она тут же заговорила вновь:
— И вот, спустя несколько месяцев, мы всё же рискнули бежать. Всё было готово, и деньги, и одежда. Ко всему прочему, Лилиане удалось подкупить конюха, так что повозка уже стояла в условленном месте. В ту ночь я пришла к Оттису сама. Мне пришлось ублажить дорогого супруга, а потом подлить ему в вино шерского ореха. Его настой неразличим в любом напитке, и замедляет оборот. Потому дракон не смог вырваться наружу, когда горел особняк… Ахххаха! Это было так смешно! Но смешнее выглядело, наверное, когда мне пришлось во всю прыть нестись в лес, где ждала меня Лили с повозкой. Поверьте, я бежала бы гораздо быстрее, но мешало проклятое брюхо. Знаете, когда мы ехали, я всё время оглядывалась на пожар. Светло было, как днем… Мы даже боялись, что кто-нибудь может нас заметить. Но Боги были снисходительны, и вскоре мы скрылись в лесу.
— Что случилось с ребенком, джейта? — лишенец ощутил яростное желание нажраться в сопли — Он ведь всё таки родился?
— Да. Родился. В лесу, возле того самого треклятого болота. Лили, как умела, приняла роды, перевязала пуповину. Правда, верещала всё время, что раньше делала это только с козами и овцами. Но ничего, она отлично справилась и со мной. Джейт, я знаю, о чем вы думаете. Так вот. Ничего подобного не было. Лилиана просто унесла младенца в ближайшую деревню. Положила на крыльцо какого-то дома, потом спряталась и ждала, пока его заберут. После она вернулась ко мне. "Всё, — сказала — Забрали, барышня, вашего мальчика!" Моего мальчика… Нет у меня никаких мальчиков. И не будет. Никогда не будет! Я лучше ещё сотню раз утону в том вонючем болоте, чем вновь произведу кого-нибудь на свет…
И тут она разрыдалась.
Вульгарно и некрасиво. Тряся головой, дрожа всем телом, и заламывая руки.
Больше Айвер терпеть не смог. Пнув ногой столик, он шагнул к девушке. Грубо, вовсе по мужицки выдрал из кресла.
Прижав к себе бьющееся в истерике тело, зашептал в горячую макушку:
— Тихо, тихо… Хватит, всё. Не плачьте. Так! Хватит, я сказал. Давайте, успокаивайтесь. Не выношу ваших бабских истерик. Лучше скажите, куда вы дальше поехали-то? Конечная цель?
— Как… можно… дальше, джейт! — ответила сквозь короткие всхлипывания — Сели в повозку… двинулись… да не туда. Хотели срезать путь. Вроде чуть вправо повернули, а там опять болото… Лилиана потом говорила, слепая топь это. Елань. А в еланях всегда так, вроде дорога, а на самом деле жижа, травой поросшая… Сама не понимаю, как мы выбрались. А вот дальше… Ровно тьма. Почти ничего не помню. Время, звуки, дни… Всё смешалось. Как ком…
Айвер поднял её на руки.
От гостьи резко пахло коньяком, слезами и диким, неизбывным горем.
— Вам нужно поспать, Адалина. Отнесу вас наверх. Обнимите меня рукой за шею. Да, так. Вот и чудно.
Уложив засыпающую девушку в постель, накрыл одеялом.
— Кстати, — не удержавшись от смешливого вопроса, наклонился к ней — А почему Жанна? Кто она такая?
— Моя камеристка, — пробормотала джейта Реггасс уже сквозь сон — Только Оттис её выгнал. Она… проворовалась.
"Что ж, — подумал Брир, хмыкая про себя — Достаточно символично."
…Спускаясь по скрипучей лестнице вниз, лишенец продолжал ухмыляться.
Теперь он знал, хотя и приблизительно, что ему надо делать.
И чего ждать…
Глава 8
После проникновенно-душевной беседы, завершившейся слезами и приправленной дешевым пойлом истерикой, между гостьей и хозяином дома установились, хоть и не вполне доверительные, а всё же близкие к ним, отношения.
С того момента прошло несколько дней, может даже и неделя, но ни тот, ни другой ни словом, ни полунамеком не рискнул нарушить этот хрупкий полумир.
Всё также тихи были утра, чинны и строги дни, ровны и немного скучны вечера. Ночи были напоены покоем, легкими скрипами лестниц и половиц. Старческим вскряхтыванием больших, напольных часов в холле. Шуршанием падающего снега за окнами. И тонким, чуть тревожливым ожиданием чего-то, может и не совсем жуткого, но нежеланного, это уж точно.
Магичка поправлялась быстро. Намного быстрее, чем после полученных потрясений поправлялся бы обычный человек.
Вот это как раз и не удивляло джейта Брира. Будучи магом сам, он прекрасно знал, как живучи тела одаренных, и как те Силы, что живут в них, способны сопротивляться.
Да и юной Адалине её выздоровление не казалось чем-то из ряда вон выходящим.
— Я никогда не была излишне болезненной, джейт, — всякий раз оглядывая себя в зеркало внимательно и критично, заверяла она — Всё, что со мной случилось, думаю, скоро забудется…
Добавив как-то раз:
— И ещё думаю, он тоже справится. Выживет…
Тут же замолчала, оборвав себя на полуслове.
Лишенец так и не узнал, кого она имела ввиду. Ребёнка? Или долбанного, шершавошкурого Оттиса Грендаля? И если Оттиса, то что? Надеется, что Зверь выжил? Что вдруг он, простив вероломную супругу, прилетит за ней? Хлопая крыльями, как простынями на ветру, радостно гремя на всю округу железными яйцами, полными надежд и будущих наследников. Нет, ну а что? Много ещё на свете деревень, приютов и бездетных домов, готовых принять на воспитание злобных огнедышащих ящериц…
Хотя… Джейту Бриру-то, собственно говоря, какое до всего этого дело? Какой
