оставлять в «общаке» — причем меньше, чем сейчас, и это еще одна причина согласиться с моим приглашением. Рядовым бойцом ты не станешь. Формально подчиняться будешь только мне, хотя мне сто лет не нужна никакая власть… однако порой приходится вести себя, как большой начальник, иначе люди не поймут. Жить можешь дома, приходить в катакомбы утром, там тебе скажут, чем заниматься, или договориться, если по каким-то причинам не можешь. В случае чрезвычайного происшествия, например, стычки с флотскими, бросать любые дела и участвовать в войне. Все, в принципе.
— Любопытно, — сказал я.
— Ну и еще ритуал посвящения в наши ряды. Он недолгий и не болезненный. Почти.
— Почти?
— Придется драться с тремя противниками по очереди. Но я думаю, что справишься.
— А как же твои инженеры такое проходили, — засмеялся я. — неужто дрались в кровь с тремя головорезами?
Антон развел руками.
— Ну как тебе сказать… договаривался с Альбиносом, что процедура будет формальной. Выходили драться, но никто их и пальцем не трогал. Но потом я стал заставлять своих тренироваться! Жизнь такая, что надо быть готовым ко всему.
— Все ясно, — кивнул я. — Можешь дать мне время до завтрашнего утра?
— Разумеется. Обдумай все и прими решение. Но помни — в одиночку здесь выжить сложно. Каким крутым ты бы ни был, с целой армией не справишься. Налаживать отношения с кем-то придется, и большой вопрос, с кем и на каких условиях.
Мы пожали друг другу руки, машина уехала, а я медленно побрел к себе.
С одной стороны, отличная новость, думал я. Для выполнения задачи «водных» это именно то что нужно. А если я не захочу это делать, то уже буду под защитой могущественной организации, с которой побоится конфликта любой клан. А с другой — если контрабандисты узнают, что я связан с «водными», да еще и у меня есть приказ разделаться с их главным, то, однажды спустившись в их катакомбы, назад я уже точно не выберусь.
Да и будут ли меня действительно защищать? Кто я такой, чтобы за меня воевать с «землей», если там поймут, кто я на самом деле? Я просто стану разменной монетой… да еще и очень мелкой.
А что там за интриги внутри организации? Давят на инженеров и им нужен телохранитель?
Походив по комнате и поразмышляв я решил дойти до Германа и рассказать ему о встрече. Это сделать необходимо. Если я приму приглашение, он и так все узнает. К тому же это лишний повод продемонстрировать, что я их человек. Лояльный, подконтрольный, ничего плохого не замышляющий.
Подождав часок, пока совсем стемнеет, я окольными путями отправился к Герману, по дороге осматриваясь в поисках слежки. Однако никого замечено не было и скоро я зашел в его квартиру.
Как оказалось, он в данный момент был с какой-то девицей в постели, но ради моего прихода бросил все, и, одетый в синий шелковый халат проследовал со мной в одну из комнат.
— Что случилось, — спросил он.
Герман был очень раздосадован, что его оторвали от нежного девичьего тела, но старался не подавать виду. Интересы клана превыше всего.
— Меня пригласили вступить в банду контрабандистов, — ответил я, скромно разведя руками.
Герман ахнул. Такое впечатление, что он мигом забыл обо всех девушках на свете.
— Как? Когда? Почему?
— А вот так, — кивнул я, наслаждаясь его изумлением, и передал ему содержание разговора с Антоном.
Герман выслушал, не шевелясь и не прерывая. После того, как я закончил, он спрыгнул с кресла и забегал по комнате.
— Это надо использовать… однозначно надо… да, ты должен вступить в их общество. Лучше и не придумаешь. Я доложу о ситуации главе клана, но тут двух мнений быть не может — только соглашаться с Антоном. Очень интересно, что у них там происходит. Похоже на какие-то разборки между собой… хотя чего мы хотим, это происходит в любой банде.
— Разумеется, — поддакнул я. — Банды — это ведь не магические кланы.
Герман на меня странно покосился, но ничего не сказал.
— Ты правильно сделал, что пришел проконсультироваться. Молодец! Некоторые из наших в тебе сомневались, но ты поступил честно. Однако сейчас нам лучше стать предельно осторожными. Какое-то время следует совсем не общаться, или только при крайней необходимости. Тебя однозначно будут проверять и следить за тобой.
— Да, наверное, так и надо, — довольный, согласился я.
Подумал, и добавил:
— Шел сюда, а за мной какой-то тип всю дорогу.
Никого, разумеется, не было, но я хотел пореже здесь появляться и выслушивать поменьше указаний.
Герман испугался и подбежал к окну.
— Никого нет, — сказал он, рассмотрев всю улицу. — но ты все-таки будь очень осторожен.
— Конечно. Осторожность превыше всего!
Мы пожали руки, я вышел за дверь, а Герман направился к оставленной на время любовнице.
Разговор прошел удачно, подумал я. Теперь какое-то время можно делать все, что хочешь, без оглядки на мнение «кураторов». Если что-то пойдет не так, скажу «извините, ошибся». Ну и самое приятное — меня в ближайшем будущем не погонят на убой, не будут требовать рисковать. А дальше посмотрим.
Похвалив себя за сообразительность, я улегся спать.
Ночью меня разбудили несколько выстрелов и криков, напомнив о том, насколько опасны ночные улицы Мурманска, но больше никаких происшествий не случилось.
На следующее утро, точно сверив время по часам, подгадывая, чтоб оказаться на улице секунда в секунду, я вышел из подъезда и увидел, что ко мне сворачивает вчерашний автомобиль.
Из машины вылез Антон.
— Что ответишь на мое вчерашнее приглашение? — спросил он, после того, как мы поздоровались.
— Думал всю ночь, и все-таки решил, что надо соглашаться. Всю жизнь в одиночестве не провоюешь. Надо становиться частью приличного общества.
От последней фразы Антон хмыкнул, но в целом остался доволен.
— Тогда вперед, не будем терять времени.
— Ничего, что я с револьвером?
— Ерунда.
Он сел за руль, а я приземлился на переднее сидение, и мы поехали. Езды оказалось всего ничего. Несколько минут тряски по городским ухабам, и мы приехали в тот самый квартал контрабандистов, в котором разбитые здания и где со мной случались не очень хорошие приключения.
Но мы пошли не к известному мне входу, а в другое здание. Такое же обшарпанное, но охранялось оно не так, как лестница «для всех».
Едва автомобиль
