class="p">М.М. Сыробоярской
Тобольск, 17 октября 1917 г.
Мои мысли Вас много окружают. Сколько месяцев ничего о Вас не знала, и Вы Мои 7 писем не получили. Только 2. Письмо последний раз в конце июля. Перестала почти писать, только изредка. Боюсь другим повредить. Выдумают опять какую-нибудь глупость.
Никто никому не верит, все следят друг за другом. Во всем видят что-то ужасное и опасное. О, люди, люди! Мелкие тряпки. Без характера, без любви к Родине, к Богу. Оттого Он и страну наказывает.
Но не хочу и не буду верить, что Он ей даст погибнуть. Как родители наказывают своих непослушных детей, так и Он поступает с Россией. Она грешила и грешит перед Ним и не достойна Его любви. Но Он всемогущий – все может. Услышит, наконец, молитвы страдающих, простит и спасет, когда кажется, что конец уже всего. Кто свою Родину больше всего любит, тот не должен веру потерять в то, что она спасется от гибели, хотя все идет хуже. Надо неколебимо верить.
Грустно, что рука его[808] не поправилась, что не придется вернуться на старое место – но это лучше. Невыносимо тяжело и не по силам было бы.
Будьте бодрой. Оба не падайте духом. Что же делать, придется страдать, и чем больше здесь, тем лучше там. После дождя – солнце, надо только терпеть и верить. Бог милостив, Своих не оставит. И Вы увидите еще лучшие дни. Александр Владимирович молод – много впереди. Надо перенести смертельную болезнь, потом организм окрепнет и легче живется и светлее. Молюсь всем сердцем, нежно обнимаю.
Сестра А.
№ 19
А.А. Вырубовой
Тобольск, 21 октября 1917 г.
Милая Моя Аня!
Несказанно обрадована дорогими известиями, нежно целую за всю любовь Вашу. Да, любовь родных душ не имеет преград, расстояние для нее не существует, но сердце человеческое все-таки жаждет вещественного знака этой любви. Это как раз то, что Я усердно желала, чтобы Зину вы видали[809]. Да, глаза Ваши оставили на Меня глубокое впечатление[810]. Так рыдала, когда их увидела – Боже мой! Но Бог милостив и долготерпив и Своих не забудет. Мзда Ваша многа на небесех.
Чем больше здесь страдания, тем ярче будет там, на том светлом берегу, где так много дорогих нас ждут. Все мысленно все вместе переживаем. Родная Моя, нежно Вас ласкаю и целую, Вы всегда в Моем сердце, в Наших сердцах, как за Вас молимся, о Вас говорим – но все в Божьих руках.
Вдали ужасно трудно, невозможно помочь, утешить, согреть страдающего любимого человека – большое испытание. И мы надеемся завтра приобщиться Святых Тайн – сегодня и вчера не позволили быть в церкви – но служба дома – вчера заупокойная всенощная – сегодня обедница, всенощная и исповедь[811]. Вы будете, как всегда, с нами, родная Моя душка. Так много хотелось бы сказать, спросить.
О Лили[812] давно ничего не слыхала. Мы здоровы, – Я очень страдала зубами и невралгией в лице. Теперь приехал Кострицкий. Нас лечит. Много о Вас говорим. В Крыму ужасно жить теперь. Ольга Александровна страшно счастлива со своим маленьким Тихоном[813], сама его кормит. Няни у них нет, так что она и Н.А.[814] сами всё делают. Живут все в Ай-Тодоре. Дробьязгин умер от рака[815]. Где бедная, бедная Е.В.[816], как за них страдаешь и молишься. Это единственное, что везде и всегда можно.
Погода не особенная; последнее время не выхожу, так как сердце себя нехорошо ведет. Сколько утешений в чтении Библии. Я теперь много с Детьми читаю и думаю, что ты, дорогая, тоже. Нежно целую и благословляю родное, любимое дитя. Мы все Вас целуем, пишите. Господь Бог сохранит и подкрепит. Сердце полно, но слова слабые.
Всем сердцем Ваша
М.
Мад. и Аннушка еще в Петрограде[817]. Привет родителям. Кофточка греет и радует. Окружена дорогими подарками: голубой халат, кр. туфли, серебряное блюдечко, ложка, палка, на груди образа. Не помню твоих хозяев[818]. Видела ли ты отца Иоанна из Петергофа? Христос с тобой.
№ 20
М.М. Сыробоярской
Тобольск, 8 ноября 1917 г.
Очень грустно, что не имеем от Вас писем. Писала последний раз 25 октября и А. Демидова[819] писала Вам часто. Так жду. Теперь настоящая зима, дошло до 14 градусов и много снега, льда. Они его колют, что хорошо греет. Редко очень выхожу, т. к. не могу дышать из-за сердца. В церковь ходим в 8 утра, тишина и страшная темнота. По-прежнему занимаюсь с Детьми, вышиваю и читаю, готовлю Рождественские подарки.
Надеюсь, что А.В. (Сыробоярский) не в Петрограде. Ничего не знаем, что творится. Телеграмм нет. Тяжело и мрачно, но не падаем духом, но верим неколебимо: не до конца гневается. Часто Вас, дорогих, вспоминаю. Как здоровье? Вспоминаю, горячо всегда молюсь. Пишите скорее. Крепко Вас обнимаю. Христос с Вами. Сердечный привет А.В. (Сыробоярскому). Всего лучшего.
А.
№ 21
М.М. Сыробоярской (открытка)
Тобольск, 15 ноября 1917 г.
От души благодарю за открытку от 27 октября. Как у Вас? Очень беспокоюсь за вас обоих. Передайте сыну большое сердечное спасибо за письмо и открытку с дороги. Очень надеюсь, что уехал из Петрограда; ужасно, что там творится. Мысленно молитвенно с Вами. Храни Вас Христос. Крещу. Нежно целую. Год, что простились. Сколько у Вас тревог, да поможет Вам Господь и сохранит Ваших дорогих.
А.
№ 22
А.А. Вырубовой
Тобольск, 24 ноября 1917 г.
Дорогая, вчера Я получила твое письмо от 6 ноября и благодарю от всего сердца. Такая радость слышать о тебе, Бог очень милостив, дав Нам это утешение. Жизнь в городе (Петрограде) должна быть ужасной, в душных комнатах, огромная, крутая лестница, никаких прогулок и только ужасы вокруг. Бедное дитя! Но ты знаешь, что душой и сердцем Я с тобой, разделяю все твои страдания и молюсь за тебя горячо.
Каждое утро Я читаю книгу, которую ты Мне подарила семь лет тому назад: «День за днем», и очень ее люблю, нахожу много слов и утешения. Погода переменчивая: мороз и солнце, потом тает и темно. Ужасно скучно для тех, кто любит длинные прогулки и кто их лишен. Уроки продолжаются как раньше. Мать и Дочки работают и много вяжут, приготовляя Рождественские подарки.
Как время летит, скоро будет 9 месяцев, что Я с многими простилась… и
