более приземленных соображений – для компенсации нехватки не выплаченного ему жалованья. Кеплер высказал несколько часто цитируемых замечаний, будто астрологи добиваются желаемого, только если им сопутствует удача, а астрология – это всего лишь глупая дочь астрономии, но эти высказывания ничего не сообщают о его раннем увлечении астрологией, когда он еще не разочаровался в ней на собственном опыте.
Из-под пера Кеплера вышло восемьсот гороскопов, составленных им по причине безденежья, но это не объясняет необходимость составлять так много гороскопов на самого себя. Он долго и основательно обдумывал вопрос, мучивший его бо́льшую часть жизни, а возможно, и всю жизнь. Согласно его рассказу, он отверг часть астрологии после знакомства с Тихо в Праге, однако позже он довольно ясно заявлял о ее немалых достоинствах. В 1598 г. он писал Местлину, что был «лютеранским астрологом, отделяющим зерна от плевел». Он вполне в духе своего времени возражал против запрещенной небесной магии, понимая под ней не столько астрологию, сколько употребление спиритической или демонической магии. В небольшой работе о «более точных началах астрологии» он перечисляет три типа суждений, лежащих в основе астрологического предсказания: теории 1) физических причин, 2) метафизических или психологических причин и 3) примет. Первые две – справедливы, третья – нет. И это говорил ученый человек, физик-психолог – человек, давно не веривший в строгое аристотелевское разделение надлунной и подлунной областей.
135
Иоганн Кеплер (1571–1630), как он изображен на гравюре Якоба ван дер Хейдена, сделанной с картины неизвестного художника и подаренной астрономом одному из своих друзей в 1620 г. Большинство позднейших портретов было написано по какому-либо из этих двух изображений.
Он тешил себя мыслью, что свет может являться той самой искомой им физической причиной. Даже после того как появился телескоп, он еще пару лет разделял довольно распространенное убеждение, согласно которому планеты светят собственным светом; и если астрологи старой школы ассоциировали планеты с античными богами, из чего они выводили необходимые им качества, то Кеплер полагал, что их характер определяется цветом лучей, посылаемых ими на Землю. Как показывает этот пример, Кеплер творчески подходил к астрологии и, подобно Ретику, вносил изменения в ее принципиальные установки. Ирония заключается в том, что оба ведущих коперниканца столетия – и Ретик, и Кеплер – внесли свой вклад в том числе и в астрологическую доктрину.
Была тема, не дававшая ему покоя всю его жизнь, это идея «отпечатков», которые оставляют в человеческой душе небесные конфигурации в момент рождения – начала самостоятельного существования людей вне тела матери. Другими словами, он вполне одобрял теорию аспектов (что более или менее синонимично слову «конфигурации») и считал возможным проверить этот вопрос на опыте. Он неоднократно демонстрировал приверженность теории планетных аспектов, используя в качестве примера собственную судьбу, и не преминул сделать это в момент появления на свет «Misterium cosmographicum» («Тайна мироздания») – своей первой серьезной книги.
Еще одна вещь, целиком захватившая его во время плодотворного опыта пребывания в Граце, – это размышления над тем, почему количество, размеры и движение кругов таковы, каковы они есть. В июле 1595 г. он воспользовался стандартной диаграммой для объяснения своим ученикам неких банальных истин астрологической теории, связанных с великими соединениями Сатурна и Юпитера. До этого никто не обращал внимания на то, что линии, соединяющие точки зодиакального круга в тех местах, где происходят соединения, вычерчивают внутри него второй круг и что отношение диаметров этих кругов очень близко к отношению орбит Сатурна и Юпитера, известного из постулатов Коперника (ил. 136).
Кеплеру не удавалось получить аналогичные соотношения для орбит других планет, пока он не начал искать соответствующие трехмерные аналогии, но, сделав это, он обнаружил замечательную геометрическую схему, выглядевшую почти идеально. В этой схеме каждая орбита описывала один из пяти правильных многогранников и была вписана в другой такой многогранник. Кеплер знал доказательство Евклида: существует пять, и только пять, правильных многогранников, то есть многогранников, все грани которых одинаковы: куб, тетраэдр, октаэдр, додекаэдр и икосаэдр. Это оказалось в точности тем, что нужно, хотя он использовал их не в том порядке, как перечислено выше. Итоговая версия его системы согласовывалась с коперниканскими расстояниями с точностью до одной двадцатой, за исключением Юпитера (ил. 137 и 138). Пытаясь улучшить это соответствие, он прибег к помощи Местлина, главным образом в том, что касалось тяжелой работы по расчету расстояний, эксцентриситетов и линий апсид. Он пытался отмерять расстояния не от центра земной орбиты (называемого в коперниканской теории «средним Солнцем»), а от истинного Солнца. Заострение внимания на важности учета положения истинного Солнца принесло в итоге огромные дивиденды, поскольку, как стало известно из его более поздней работы, именно Солнце является настоящим центром нашей планетной системы. В данном случае отсчет расстояний от него не привел к тем улучшениям, на которые он надеялся, но тем не менее это не пошатнуло его убежденности в том, что он открыл истинное устройство Вселенной. Как он написал Местлину в пылу первого возбуждения после совершения этого открытия: «Я хотел стать теологом, и эта мысль долго не выходила из моей головы, но сейчас я вижу, как Бог прославляется в моих астрономических трудах». Точность соответствия этой схемы измеренным расстояниям и по сей день не перестает вызывать удивление, если, конечно, мы считаем удовлетворительной пятипроцентную ошибку и не принимаем во внимание существование планет за пределами орбиты Сатурна.
136
Модель, которую можно вывести из соединений Сатурна с Юпитером, случайно обнаруженная Кеплером и описанная им в его «Misterium Cosmographicum» («Тайна мироздания»). В эту идеализированную диаграмму введено несколько чисел, помечающих очередность возникновения положений в зодиаке, где происходят указанные «великие соединения». Отношение внешнего круга к кругу, образованному касательными так, как это показано на диаграмме, равно 1,93:1. Отношение средних расстояний Сатурна и Юпитера от Солнца составляет около 1,74:1 (по Кеплеру). Современное значение – 1,83:1. Кеплер был убежден в огромной астрологической важности соединений Сатурна с Юпитером, что можно кратко пояснить следующим образом. Они случаются примерно каждые двадцать лет. Разделенные интервалом в шестьдесят лет, они обычно смещены друг относительно друга на семь или восемь градусов. Если великое противостояние под номером 0 происходит в голове Овна, то соединения 3, 6, 9 и 12, скорее всего, снова произойдут в Овне; а через 260 лет соединение под номером 13, скорее всего, переместится в знак Тельца. Если это так, то великие соединения перейдут в новую «триаду», или «треугольник», – название тройки зодиакальных знаков, разделенных интервалом в 90° (в данном случае Телец, Дева и Козерог). Через 240 лет все должно повториться, и тогда произойдет переход в следующую триаду. Если соединение, в нашем случае обозначенное как 13‐е, было первым при переходе из одной триады в другую, оно называлось «величайшим соединением». Соединение, которое примерно через 960 лет начинало новый цикл, называлось «предельным соединением». И великое, и величайшее, и предельное соединения, как считалось, имеют глубокое историческое значение, особенно в том, что касалось зарождения и упадка религиозных сект. Основной текст, посвященный разбору этого вопроса, был написан Абу Машаром ал-Балхи.
137
Эта иллюстрация, размещенная на отдельной вклейке (не обрамленная текстом), была сделана в 1597 г. гравером Георгом Группенбахом для книги Кеплера «Misterium cosmographicum». На ней изображена трехмерная схема коперниканской планетной системы этого астронома, основанная на
