Альфред Старр, занимающий комнату рядом с Беннеттом, вышел из своей комнаты и постучал в дверь Беннетта. Она наблюдала за ним и увидела, как он вошёл. Она подождала минуту или две, а затем продолжила свою работу.»
«Почему она наблюдала?» ‑ спросил я.
«Я задал тот же вопрос», ‑ сказал Дкханти, ‑ «и она сказала, что это потому, что Старр и Беннетт страшно поссорились пару дней назад, и она сомневалась, что он туда сейчас пойдёт. Когда я допрашивал Старра раньше, он ничего не сказал о том, что заходил в комнату Беннетта. Поэтому я снова вызвал его и спросил об этом. Сначала он всё отрицал. Это нормально. Потом, когда он понял, что его кто‑то видел, он признался, что заходил к Беннетту тем утром, но настаивал, что это было только для того, чтобы пожелать ему удачи на экзамене. Затем я упомянул о ссоре, которая произошла с ним за пару дней до этого. Он не пытался уклониться от ответа. Он признал, что поссорился с Беннеттом, но утверждал, что в тот момент был немного раздражён. Оказывается, пару недель назад он привёз свою девушку из Бостона на танцы в Медицинскую школу. Утром он был занят и попросил Беннетта развлечь её. Потом он узнал, что после того, как она вернулась в Бостон, Беннетт несколько раз писал ей. Из‑за этого и произошла ссора, но позже он понял, что поступил глупо. Уход Беннетта на экзамен дал ему возможность извиниться и пожелать удачи. Он ничего не сказал об этом, потому что не хотел ни во что ввязываться, особенно сейчас, когда идут выпускные экзамены.»
Делханти пожал плечами. «Какое‑то время я думал, что у меня есть всё дело: ревность к девушке как мотив, оружие и возможность под рукой, и даже некоторые признаки вины в том, что он не рассказал всё начистоту с самого начала. А потом всё дело рухнуло. Временная составляющая была нарушена. Судмедэксперт решил, что убийство произошло около девяти часов. Меня это не слишком беспокоило, поскольку максимум, что они могут дать, ‑ это приблизительное время. Но Старр собрался поиграть в сквош в спортзале, а у них там есть часы, потому что за пользование сквош‑кортами взимается плата. Согласно этим часам, Старр был готов начать игру в восемь тридцать три. Таким образом, с момента, когда он вошёл в комнату Беннетта, до начала игры оставалось всего три минуты, а этого просто недостаточно. Так что вот так. Если бы время на обоих концах не было таким точным, мы бы решили, что Старр ‑ главный подозреваемый.»
Он рассмеялся над своим каламбуром, а я улыбнулся. Затем мне пришла в голову мысль.
«Послушайте», ‑ сказал я, ‑ «даже в нынешнем положении дел со временем что‑то не так. Я знаю, как устроены корты для сквоша; я играл там достаточно часто. Раздевалки находятся в другом конце здания от кортов. Сначала вы переодеваетесь в спортивную одежду, а потом спускаетесь на сквош‑корт и получаете штамп. У Старра не было бы шанса переодеться, если время указано верно.»
Делханти извинился. «Он не переодевался в зале. Я должен был упомянуть об этом. Отель находится через дорогу, видите ли. На нём были шорты и толстовка, а ракетка была с собой, когда он зашёл в номер Беннетта. Это нам сказала горничная.»
Я кивнул, немного разочарованный. Строго говоря, уголовный розыск ‑ не моя работа. Полиция докладывает мне, потому что в мои обязанности как прокурора округа входит предъявление обвинений, а если будет найден подлинный виновный, то и рассмотрение дела в суде. Но вполне естественно воспользоваться возможностью показать профессионалу, где он мог оступиться.
Раздался осторожный стук, и моя секретарша открыла дверь достаточно широко, чтобы просунуть голову и сказать: «Профессор Вельт за дверью.»
«Пусть войдёт», ‑ сказал я.
Вошел Ники, и я представил его Делханти.
«Печальное дело, лейтенант», ‑ сказал Ники, покачав головой. Затем он заметил кинжал на столе. «Это оружие?» ‑ спросил он.
Я кивнул.
«У Беннетта, я полагаю.»
«Верно», ‑ сказал Делханти, его тон выражал удивление. «Как вы узнали?»
«Конечно, я только догадывался», ‑ ответил Ники, забавно пожав плечами. «Но это довольно очевидно. Такой кинжал ‑ не то, что обычно носит с собой мужчина. И если вы пришли к кому‑то с намерением забить его до смерти, вряд ли вы решите взять с собой такую вещь. Есть тысяча вещей, которые легко доступны и гораздо лучше подходят для этой цели ‑ гаечный ключ, молоток, кусок трубы. Но, конечно, если у вас не было намерения убивать, когда вы отправлялись в путь, а потом возникла необходимость или целесообразность, и это было единственным доступным предметом...»
«Но это не так», ‑ сказал я. «Покажите ему фотографию, лейтенант.»
Делханти передал фотографию с некоторой неохотой, как мне показалось. У меня сложилось впечатление, что ему не слишком понравилась характерная для Ники атмосфера весёлой снисходительности.
Ники внимательно изучал фотографию. «Вот эти книги на столе», ‑ сказал он, указывая на них тощим указательным пальцем, ‑ «это, вероятно, тексты, которые он собирался взять с собой на экзамен. Обратите внимание, что все они помечены заметками, написанными маркерами. Я не вижу никаких записей. Лейтенант, вы не находили нигде в комнате стопки с записками?»
«Записки?» ‑ покачал головой Делханти. «Никаких записок.»
«Заметки и тексты на экзамене, Ники?» ‑ спросил я.
«О, да, в соответствии с Новым планом, как вы помните, кандидат излагает свою диссертацию в последние полчаса, указывая, что он надеется доказать, приводя частичную библиографию и так далее. Ему разрешается пользоваться любыми текстами и заметками, которые он хочет принести с собой для этой части экзамена.»
«Неужели?» ‑ вежливо спросил Делханти. «Он учился на историческом факультете? Я заметил, что верхняя книга была «История Калгари», или что‑то в этом роде.»
«Нет, он был студентом факультета английской литературы, лейтенант», ‑ сказал я. «Но это подразумевает изучение большого количества истории. Эти две области взаимосвязаны.» Я вспомнил, что среди писателей восемнадцатого века была кратковременная мода на мусульманское влияние. «Это была «История халифата»?» ‑ предположил я.
Он вспоминал название, а затем с сомнением покачал головой.
Я пожал плечами и снова повернулся к Ники. «Почему нападавший на Беннетта не выбрал одну из дубинок вместо кинжала?» ‑ спросил я. «Отличное оружие для этой цели, по словам лейтенанта, ‑ каждая толщиной с его запястье.»
«Но он не использовал кинжал ‑ по крайней мере, не для убийства», ‑ ответил Ники.
Мы оба уставились на него.
