-А если умрет? - холодея, подумала женщина. «Как у тети Марты. Господи, нет, только не это. Но мы его выходим, обязательно».
Дверь заскрипела. Сэр Ричард, стоя на пороге, велел: «Миссис Кроу, идите, занимайтесь своими делами. Я побуду с роженицей, заодно и осмотрю ее».
Марта прошла по коридору. Дверь в кабинет была полуоткрыта и она увидела темноволосую голову пасынка, что склонился надо столом.
-Рано поседел, - поняла Марта. «Тридцать семь ему, а на висках - уже заметно. Весь в Питера, хоть и не сын ему по крови. Конечно, его раз пять уже в шахтах заваливало».
Смуглые пальцы Майкла повертели что-то золотое. Он отложил медальон и стал набивать трубку. Марта неслышно зашла, и, присев на ручку кресла, - прижала к себе его голову.
-Ты побудь с женой, - она вдохнула запах хорошего табака и почувствовала у себя на руке что-то теплое.
Майкл плакал. «Тетя Марта, - он поднял на нее лазоревые глаза, - тетя Марта, может, не стоило..., С ребенком? Но Мэри хотела, мы оба хотели, а теперь такое...- мужчина повел рукой в сторону двери.
-Ничего «такого», - твердо ответила Марта. «Родится ребенок, вы его будете любить, ухаживать за ним, воспитывать - все, как обычно».
-Он не такой будет, - пробормотал Майкл, - не такой, как все…, Вы же слышали.
-Слышала, - Марта пожала плечами. «Ну и что? Все мы, - она потрепала Майкла по голове, - не такие. Никто друг на друга не похож. Однако и Мэри твою родители любили, хоть она не их крови была, и тебя отец воспитал, хоть ты ему не родной сын. А это ваше дитя. Все будет хорошо, - до них донесся стон, и Марта подтолкнула его: «Иди, иди. Будь с ней рядом. Я в церковь, помолюсь, - она помолчала, - и на Ладгейт-Хилл зайду, по делам».
Она прикоснулась губами к седому виску. Майкл подумал: «Чего я боюсь? Рабочие говорят, что я смелый человек. Но это под землей, там мне все известно. А если решать придется, вдруг Мэри не сможет? Ну и решу, - озлился он на себя и поцеловал руку мачехе: «Спасибо, тетя Марта».
В церкви было тихо, пустынно - утренняя служба уже закончилась. Марта, сидя на дубовой скамье, опустила голову в руки: «А если я не вернусь, из Америки? Ерунда. Границу я перейду, там леса, там мне все родное. И Дэниел - не будет же он в меня стрелять. Просто постараюсь ему объяснить, что не стоит войну затевать. Хотя, - она покачала головой, - мало надежды, что он меня послушает. Но попробовать надо».
Она сидела и думала о том, что Теодор и его сын, наверняка, не пойдут на войну. О том, что Джоанна, кажется, решила вести себя разумно - раз хочет поехать в Лидс, о том, что у Мораг и Тедди все хорошо, притерлись они друг к другу, думала о том, что Мартин, когда унаследует дело - наверняка, его перестроит. Сын давно поделился с ней планами основать торговый эмпориум. Марта хмыкнула: «Люди, дорогой мой, к такому не привыкли. Они любят покупать товары в специализированных магазинах».
-Ничего, - уверенно сказал Мартин, - я изменю их взгляды на жизнь, мама.
Она размышляла о том, что, из-за войны, на континенте закрылись шахты и де ла Маркам, когда-нибудь, если они решат вернуться в Европу, придется их восстанавливать. Она вспоминала, что у Юджинии хорошие способности, и она вполне может стать гастролирующей музыкантшей. Марта улыбнулась. Потрогав крестик, она поднялась - пора было идти на Ладгейт-Хилл.
Герцога там не было - еще шло заседание Палаты Лордов. Вернувшись, Джон присел на подоконник, и смешливо сказал: «Приняли билль. Лорд Байрон чуть наизнанку не вывернулся, доказывая нам, что люди дороже машин. Назвал меня цепным псом промышленников. Не прямо, конечно, иначе я бы его на дуэль вызвал...- он прервался и озабоченно посмотрел на Марту: «Что такое?»
Она отложила перо, - женщина делала заметки, пролистывая папку с вырезками из американских газет, - и поднялась: «Мне надо на Ганновер-сквер, прямо сейчас».
Марта шла на запад, - солнце было уже высоким, на улицах царила полуденная суета. Увидев шпиль церкви святого Георга, она перекрестилась: «Может, я зря беспокоюсь. Может, и не родился еще ребенок».
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
На ступенях она подняла голову - окна второго этажа были распахнуты. Марта достала из бархатного мешочка связку ключей и вздрогнула - сверху раздался сухой треск выстрела.
Рука тряслась. Он, сглатывая слезы, вдыхая запах гари, перезарядил пистолет. Он знал, что его не услышат - спальня была дальше по коридору. Он, выбежав оттуда, пошатываясь, захлопнул за собой дверь кабинета.
Там, в спальне, стоял металлический, резкий запах крови и смерти. Он вспомнил настойчивый, яростный голос сэра Ричарда: «Решайте, мистер Кроу! Ребенок застрял, щипцы не помогли. Либо мы оперируем вашу жену, либо убиваем ребенка».
Мэри лежала - бледная, без сознания, едва дышащая. Посиневшие, сомкнувшиеся губы не шевелились. Он посмотрел на зубчатые, испачканные щипцы в руке акушера. «Если вы не решите сейчас, - Крофт потряс его за плечо, - умрут оба».
Майкл услышал усталый голос Иосифа: «Это будет больной ребенок. Припадки, судороги, замедленное развитие…Медицина пока бессильна, в таком случае»
-Вскрывайте, - Майкл отвернулся, - вскрывайте череп.
Все было очень быстро. Он увидел в руках акушера окровавленную салфетку, - туда было что-то завернуто, заметил, что врач нажимает на живот Мэри: «Давай же, давай!»
Кровь хлынула тяжелой, черной струей. Крофт, повернувшись, развел руками: «Мне очень жаль, мистер Кроу. Детское место приросло к матке, его никак не отделить. Простите».
Он даже не успел попрощаться, - Мэри так и умерла, когда он, не веря тому, что случилось, держал ее за руку, прижимая тонкие пальцы к губам. Ее ладонь стала ледяной, далекой. Майкл, глядя на медленно белеющее лицо, подумал: «Вот и все».
-Ребенок, - наконец, сказал он. «Ребенок, сэр Ричард…кто это был?»
Акушер открыл салфетку. «Хороший мальчик, крупный. Может быть, - он вздохнул, - у него, и была та патология, о которой говорил мистер Кардозо, но сейчас, - он показал на останки, - до вскрытия, мы этого пока никак не узнаем. От черепа почти ничего….». Майкл поднялся и вышел из спальни.
-А если он был здоровым? - Майкл поднял пистолет и заставил руку не дрожать. «Я убил своего сына, я убил Мэри….».
Марта пробежала по коридору. Ворвавшись в кабинет, увидев пасынка, что подносил руку к виску, женщина бросилась к нему.
-Не смей! - она выбила пистолет. Майкл, уронив голову на стол, зарыдал: «Я убил…, убил ребенка, убил Мэри…»
Марта только обнимала его, прижимая его голову к себе, шепча что-то. Потом Крофт принес успокоительный настой и Марта попросила: «Сэр Ричард, побудьте с мистером Кроу. Проследите, чтобы он лег в постель, я обо всем позабочусь».
Она прошла в спальню и присела на залитую кровью кровать: «Девочка моя, бедная…Майкл не виноват, прости его, прости. Спи спокойно, с маленьким, о Бене мы позаботимся, обещаю».
Марта прошла к себе. Переодевшись, она постояла на пороге спальни Мэри. Женщина вздохнула и засучила рукава простого платья - пора было готовить тело к погребению.
-Тела, - тихо сказала Марта, осторожно разворачивая салфетку. Она пошатнулась: «Я ведь тогда без памяти была, когда рожала. В горячке. Так его и не увидела. Элиза мне только сказала, что он был маленький. Вот и все. Господи, упокой души невинных младенцев в царстве своем, прошу тебя».
Семейный склеп был давно перенесен со старого кладбища у церкви Мадлен, на новое, Пер-Лашез - Иосиф и Мишель об этом позаботились.
-И Мэтью там лежит, - пробормотала Марта, - и Джон. Господи, да мог ли кто подумать…- она перекрестилась. Набрав воды в серебряный таз, Марта стала аккуратно мыть останки младенца.
Когда Питер пришел домой, они долго сидели у незажженного камина, - он поднялся наверх, попрощаться с Мэри. Марта, потом взяв его руку, тихо сказала: «Милый…, Майкл застрелиться хотел. Хорошо, что я вовремя пришла. Ты поезжай в Оксфордшир, забери детей, Бена и после похорон - отправляйтесь все вместе на север. Там Майкл работать будет, ему станет легче. И за Беном есть, кому присмотреть, летом».
