с королевскими псами… Ой, прости, – прикрыла Милана рот рукой.
– Ничего страшного. Я прекрасно знаю, как нас называют за глаза.
– В общем, я обратила внимание, что сережки у всех волков отличаются не только цветом камня, но и формой. Твоя в виде волка.
– Точно. Такой формы сережка только у меня и брата.
– Твой брат ведь главный королевский страж?
– Да, так и есть. И сегодня от него пришло письмо, где он пишет, что выбрал себе невесту на королевских смотринах.
– Ты так говоришь, как будто тебя это удивляет.
– Очень удивляет. Я тебе потом расскажу почему. А сейчас лучше скажи мне, зачем ты бросилась мне наперерез?
– Ты бежал, не разбирая дороги, а впереди был овраг. Ты мог упасть и сломать себе шею.
– Милана, ты беспокоилась о том, что я могу разбиться?
Волк внутри меня просто рычал от удовольствия, а человек еле сдерживался, чтобы не присвоить себе эту девушку сейчас же.
– Конечно, я испугалась за тебя, – не подозревая о моих мыслях, ответила мне Милана.
Беспокоилась. Кто-то, кроме мамы, беспокоился за меня. Это было неожиданно и приводило в восторг каждую клеточку моего тела.
– А что ты делала так поздно одна в лесу?
– Лучше я тебе покажу, – улыбнулась Милана и взяла меня за руку.
Ее ладошка была такой маленькой в сравнении с моей. И от этой ладошки исходил миллион импульсов, привязывая навеки к себе.
– Вот, смотри. Только не напугай.
– Милана, я не ем лисиц, – рассматривал я испуганную лису и любопытных лисят, обосновавшихся почему-то в дупле большого дерева.
– Она сломала лапу и не может добывать еду для детей. Поэтому я поместила их сюда, чтобы на земле они не стали чьей-либо добычей и каждый день подкармливаю. Лапа почти зажила. По моим прогнозам, завтра лиса сможет начать самостоятельно передвигаться, тогда я перенесу их обратно в норку.
– Милана, прости, но у меня больше нет сил терпеть.
Я притянул девушку к себе и с напором, страстно поцеловал.
Какое же это жгучее наслаждение, целовать девушку, которая тебя не боится. Моя волчья аура была полностью на свободе, и Милану это не беспокоило. Она отвечала на мой поцелуй. Не вырывалась, не просила остановиться. Наоборот, прижималась ко мне, гладила своими маленькими ладошками.
Одного поцелуя было недостаточно. Я аккуратно снял с Миланы платье, порадовавшись, что оно простое, без излишних застежек и крючков. Постелил на землю свой пиджак и бережно положил на него девушку. Какое дивное зрелище – обнаженная Милана с разметавшейся копной каштаново-рыжих волос, с поднимающейся в такт дыханию полной грудью и чувственно приоткрытым ртом.
Я навис над ней, изучая каждую черточку прекрасного лица.
– Люблю тебя, – прошептал. И осторожно, медленно сделал ее своей.
Для меня это был совершенно новый опыт - быть с любимой девушкой, а не с проституткой. Видеть восторг в глазах девушки, а не страх, чувствовать ее удовольствие, а не облегчение от того, что все закончилось. Меня как будто опутывало невидимыми нитями, привязывало накрепко к девушке, отвечающей на мои ласки.
– И что теперь? Ты женишься на Катрине? – спросила она, когда мы наконец-то смогли оторваться друг от друга.
– Милана, я признался тебе в любви, а ты думаешь, что я позову замуж Катрину.
– Но ты же приехал к ней свататься.
– Я женюсь только на тебе и завтра объявлю об этом нашим родителям. Не вижу смысла оставлять сообщение о помолвке на последний день пребывания в замке. А у тебя будет два дня, чтобы собраться.
– Но…, – с сомнением посмотрела Милана на выглядывающих из дупла лисят.
– Милана, в моем доме достаточно лошадей, коров, куриц и другой живности, – сразу понял я ее сомнения.
– Точно? – улыбнулась мне девушка.
– Не сомневайся, – помог застегнуть ей платье.
До замка нес уставшую девушку на руках. Она доверчиво прижималась ко мне, обнимая. И уже у ворот, когда я опустил ее на землю, прошептала:
– Крис, я тоже люблю тебя.
Я знал, что этой ночью не смогу уснуть. Даже не стал ложиться, а, приняв волчью ипостась, побежал носиться по окрестностям. Счастье захлестнуло меня. Я ни о чем не думал, полностью растворившись в ощущении восторга. Милана стала не просто особенной для меня, она стала смыслом моей жизни, центром всей моей вселенной. К тому же, у этой девушки не было до меня мужчины. Я вспомнил запах девичьей крови во время нашей первой близости и взвыл от наслаждения.
– Папа, сегодня мы объявим о помолвке, – сообщил я отцу на следующее утро.
– Вот как. Я рад, что вы нашли с Катриной общий язык.
– Папа, речь не о Катрине. Я женюсь на Милане.
– Милане? – удивленно переспросил отец. – Надо же, я и не заметил, что ты больше заинтересовался младшей сестрой.
– Я не просто заинтересовался. Я ее люблю.
– Любишь? Но ты же волк.
– Как и ты папа, вообще-то, – засмеялся я.
– Поэтому я и удивляюсь. Не слышал, чтобы волки любили женщину.
– Она меня не боится и не чувствует давления моей ауры. Можешь себе такое представить?
– Не могу. Но я очень рад, если это так. Только теперь как-то надо сообщить роду Бирюзовых, что мы забираем другую дочь.
– Папа, мы с Роем вояки. А вот ты у нас дипломат. Думаю, у тебя получится тактично сообщить о том, что невестой станет другая сестра.
– Дорогие хозяева! Сегодня мы решили объявить о помолвке нашего младшего сына Криса с вашей младшей дочерь Миланой, – сразу же сообщил мой дипломат папа, когда все собрались за обеденным столом.
Воцарилась тишина.
– Дорогой, ты перепутал имена, – зашептала отцу моя мама.
– Ничего я не перепутал. Крис, ты ведь на Милане собрался жениться?
– На Милане, – подтвердил я, внутренне помирая со смеху от тактичности папы.
Катрина, бросив злобный взгляд на сестру, с шумом отодвинула стул и выбежала из столовой.
– Я поговорю с ней, – отправился вслед за девушкой, ободряюще улыбнувшись Милане.
Катрина громила свою комнату, швыряя все, что попадалось под руку, об стены.
– Почему ты выбрал ее? – заметила она меня. – Почему?
– Хотя бы потому, что она девственница, в отличие от тебя.
– Что!? Ах ты…
Я перехватил ее руку, занесенную
