бросают всё и бегут в замок. Будет штурм. Чем больше народу соберётся, тем больше надежды выстоять. Вот эта деревня к замку не успеет, но гонца тоже надо послать. Пусть люди уходят севернее. Может и не заинтересуется ими тварь. Ещё кого-то отправить по тракту, всех, кто остался на нашем куске, тоже в замок. Как скоро с той стороны забеспокоятся?
– Сразу, но когда мост восстановят… – вздохнул капитан. – Раны земли, так эти пропасти называют. Отец рассказывал, тогда лет пять строили. Разве по старой дороге приедут, так пока соберутся…
– Старая дорога? А многие про неё знают?
– Да почитай, никто почти. Лет тридцать или сорок как забросили совсем. Кому охота крюк дня на два или три делать, когда тут через мост и часов через пять уже у Дуррана на мытне стоишь?
– Я, я ещё знаю! – влез в разговор молодой конюх. – Бабка покойная знахаркой была. Вот меня и таскала, говорила травки особенные на старом тракте только и растут.
– Никто значит… и один конь у нас есть, – задумчиво сказал Ислуин себе под нос: по степной привычке он не привязал коня и не закрыл стойла, потому даже одурманенный дымом брошенного в огонь зелья, Гнедок единственный сумел выскочить.
– Почему одна? – удивился граф. – Сейчас от мостов подъедут, с тракта. – В деревнях кони есть.
– Не успеют, – остудил его надежды магистр. – Это возле замка у него пока никого из рабов для наблюдения не поставлено. А за трактом он обязательно будет приглядывать. Как только соберёмся, тут уж выворотень никого обратно не выпустит.
– Мастер Ивар, – рискнул переспросить граф. – Вы уверены, что рядом никого?
– Да. Выворотню церковь мешает, ему и так пришлось напрягаться, чтобы близко от неё сразу две марионетки вести. К тому же любая изменённая тварь могла насторожить нас раньше времени, вокруг замка много людей постоянно ходят.
Объяснение магистр выдумал на ходу, зато оно вроде и графа с капитаном успокоило, и отвело лишние вопросы и подозрения. Не упоминать же в качестве доказательства магическую сигнальную сеть, которую Ислуин наспех раскинул вокруг замка? Почему же выворотень на самом деле ограничился всего двумя тварями, магистра сейчас не интересовало. Зато гонец, который хорошо знает местность и почти наверняка сумеет оторваться от погони – это их шанс.
– Парень, в седле хорошо держишься?
– Словно там и родился! – гордо ответил за парня капитан.
– Тогда так. Через полчаса, когда уедут вестники на тракт и по деревням, выезжаешь и ты. Делай что хочешь, загони коня – но должен сообщить в Дурран о выворотне.
– А почему не сейчас? – недоумённо спросил граф. – Каждая минута на счету. Я прикажу, пусть сразу отправляется.
– Надо собрать парня в дорогу. К тому же надо подлечить коня, он надышался отравы. Зелья у меня подходящие есть, но они действуют не сразу, – магистр всё-таки сдержался, чтобы не наорать на дворянскую бестолочь. Если ничего не умеет, то хотя бы пусть не путается под ногами. – И ещё, самое главное. Про то, что парень едет в Дурран, а не по деревням, кроме нас не должен знать никто, – остальные явно не поняли, поэтому Ислуин объяснил: – Выворотень не просто переделывает тела, он высасывает память жертвы. Может и у свежего трупа. Про старую дорогу тварь если и слышала, то вряд ли точно знает, где она. Стеречь то направление не будет, нет у неё пока лишних рабов. Но если вызнает про гонца – кто-нибудь из свиты сможет догнать даже на следующий день.
В последний момент, когда парень, держа под уздцы коня, уже стоял у ворот, Ислуин сунул парню пригоршню булавок с горящими зелёным шариками на конце:
– Спрячь. Крайнее средство, если понадобится снять усталость. Колешь и тут же давишь пальцами верхушку. Не больше двух подряд ни себе, ни коню. Потом обязательно поспать хотя бы часов восемь. Иначе третья тоже взбодрит, но как действие кончится – сердце не выдержит.
Проводив гонца взглядом, магистр вместе с капитаном стражи и четвёркой наёмниками разошлись проверять запасы, искать и хоть как-то заделать слабые места в обороне и готовить крепость к осаде… Магистр пусть и только себе под нос, поминутно ругал излишнюю рачительность здешних хозяев, слишком привыкших к долгому миру. Если масло можно было взять с продуктового склада, то котлов для его нагрева нашлось всего два – и те на кухне. Про смолу можно было вообще не вспоминать, так же как и про остальной осадный припас: его давно продали или использовали, освободив место для более важных нужд. Спасибо хоть стены ремонтировались регулярно, а в арсенале хватало оружия не только на графскую стражу, но и на ополченцев. Специальная имперская комиссия проверяла число копий, щитов, луков и качество стен не реже одного раза в пять лет, сурово наказывая нарушителей.
***
Когда закат уже густо налился алым, а солнце коснулось верхушек деревьев, ближе был вечер, Ислуин окончательно пришёл к выводу, что отстоять замок почти невозможно. Разве что… Внимательно продумав идею ещё раз, Ислуин отправился искать священника. Отозвав отца Маркаса в сторону, магистр начал ему долго и нудно объяснять, куда стоит спрятать на время боя женщин и детей. Священник остановил путаную речь на полуслове и спросил:
– Мастер Ивар, вы ведь не для этого меня позвали? У вас есть ещё какое-то средство, но вы хотите сначала спросить моего одобрения? Говорите смело. Даже если я буду против, обещаю, что наш разговор не узнает никто, кроме Единого, когда призовёт Он меня держать отчёт о грехах перед престолом Его.
– Дело в том, отец Маркас, что… есть способ расширить защиту церкви на всю крепость. Тогда чудовища будут видны в истинном облике, а чары выворотня не подействуют на людей, – Ислуин замялся и словно нехотя продолжил. – Церковь потом придётся строить и освящать заново. А вам это может стоить жизни.
– Здание лишь камни, а дни мои принадлежат Единому и пастве, – по загоревшемуся в глазах фанатизму магистр понял, что священник наживку заглотнул. Теперь надо аккуратно «подсекать рыбу», уложив в нейтральные фразы идею, которая пришла Ислуину несколько лет назад, ещё при первом знакомстве с устройством алтарей Единого. – Рассказывайте, сын мой! Если это поможет сокрушить порождение тёмных демонов – рассказывайте!
К штурму готовились, пока солнце окончательно не ушло за горизонт
