и не стало совсем темно. С закатом замок притих, люди замерли в напряжении. Враг подошёл около полуночи. И первым его вестником стал пронзительный вой, похожий на волчий, но куда страшнее. От криков неведомого зверя люди вздрагивали, их бросало в дрожь. Как можно крепче они сжимали в руках копья и топоры, ища силы в непривычном оружии да брёвнах стены.
Вот показались телеги с запоздалыми селянами, которых, судя по всему, и преследовали чудовища. Яркая на безоблачном небе луна неестественно хорошо освещала испуганные лица взрослых и прижимающихся к ним детей, в телегах повизгивали и блеяли козы и свиньи. Тут вроде бы негромко, но слышно в самом отдалённом уголке замка зазвучал голос отца Маркаса, читавшего молитвы. Словно что-то прошло по людям, губкой смывая с души грязь и страх. Распрямлялись спины, в глазах вместо отчаяния загоралась уверенность: они не могут проиграть. И сразу же те «беженцы», которые успели пересечь невидимую для не-мага границу шагов за тридцать-сорок до канавы наполовину пересохшего рва – потеряли свой фальшивый облик.
Фантазия у выворотня была довольна убогая, и «люди», и «животные» в телегах друг от друга ничем особенно не отличались, разве что передвигались одни на двух, а другие на четырёх конечностях. Бугристые уродливые мышцы, кожа покрыта грязно-зелёной шерстью, клыки и когти-лезвия. Лишь упряжные «волы» словно в насмешку вместо рогов получили пару длинных змей, теперь непрестанно шевелящихся и шипящих.
Стрелять из луков начали сразу, не дожидаясь приказа. Сразу как рухнул заранее подпиленный мост через ров. Перед боем Ислуин объяснил, что внутреннее строение у переделанных монстров от оригинала меняется не сильно – и теперь широкие срезни и гранёные бронебойные стрелы безжалостно рвали мышцы, били в глаза, старались добраться до жизненно важных органов. Внизу, перед разрушенным мостом начались столпотворение и свалка. Защита церкви разрушила связь рабов с хозяином. И теперь кто-то, согласно последнему указанию, пытался залезть на стену или сломать ворота, остальные, для кого приказ был сформирован не так категорично и потому инстинкт самосохранения взял верх, рвался назад. Через пятнадцать минут всё закончилось. Неудачники остались лежать рядом со рвом, прочие отступили.
Спустя три часа началась вторая атака. Видимо, из чьей-то памяти выворотень узнал о штурмах городов, а его слуги обшарили брошенные дома замковой слободы. В этот раз монстры тащили наспех собранные из нескольких коротких в одну лестницы и стволы деревьев с плохо обрубленными ветвями. С десяток «волов» тянули таран. Первой волной бежало множество шустрых тварей высотой не больше полутора метров со связками хвороста в руках. Врага снова встретил град стрел, но канаву рва всё равно закидали больше чем в десятке мест, а таран нанёс первый удар по воротам. По всей стене стояли шум, крики, вопли умирающих и рёв лезущих на приступ чудовищ.
Хотя рабы выворотня не щадили себя, стараясь добраться до защитников – ещё когда большая часть чудовищ толпилась внизу, стало ясно, что и второй штурм провалился. Незащищённый таран и стоящих рядом тварей мгновенно залили кипящим маслом, потом подожгли, а опытные в военном деле командиры замка составили из наёмников и лучших стражников резерв, который трижды опрокидывал прорвавшихся было на стену врагов. Ни сила, ни жажда крови не могли противостоять выучке и слаженности профессионалов. Вскоре из глубины ночи прозвучал оглушительный рёв, и уцелевшая нечисть поспешила скрыться.
***
Знакомый с повадками выворотня магистр объяснил, что раньше обеда нового нападения не предвидится. Сразу после рассвета связь твари со слугами ненадолго ослабевает, и ей приходится либо отправлять часть свиты на несколько часов в спячку, либо держаться совсем близко от них, рискуя получить стрелу. Поэтому утро следующего дня началось со слёз по погибшим и похорон… А ещё замок накрыл отвратительный запах горелой плоти: закапывать убитых врагов Ислуин запретил. Рабы выворотня питались преимущественно мясом, и оставлять «провиант» было нельзя. Жгли на поле перед воротами.
Огонь разложили на изрядном расстоянии от замка, но вонючий дым от спалённых чудовищ проникал, казалось, в каждую щель. Не помогал даже щит воздуха, который магистр сотворил, сославшись на «один из амулетов». На отдельном костре сжигали своих погибших. Конечно, по традиции, их полагалось хоронить в земле, но в замке места не было, а оставлять тела родных на поругание на кладбище никто не хотел. Да и сама заупокойная служба вышла недолгой, ограничились лишь короткой молитвой над погребальным костром. Причём, по требованию Ислуина читал отходную священник полулёжа в кресле. Он пытался было сопротивляться, говорить об уважении к покойным, о том, как положено провожать каждого в последний путь… Магистр был непреклонен: человека без магического дара любое серьёзное действие с чародейской силой страшно выматывает. Ислуина поддержали и остальные, пусть лучше отец Маркас избегает лишней нагрузки, иначе во время следующей атаки может не выдержать – и замок падёт.
Едва огонь охватил последнее тело, капитан стражи негромко спросил:
– Мастер Ивар, как вы думаете? Когда ждать следующей атаки?
– Не раньше вечера. Выворотень наверняка учтёт вчерашнюю неудачу, но на перестройку тел нужно не меньше пятнадцати часов.
Капитан остался стоять, глядя, как люди аккуратно собирают пепел, чтобы потом, как всё закончится – похоронить на кладбище. А магистр ушёл делать внушение Лейтис. Во время боя девочка сидела в центральной башне-донжоне вместе с остальными женщинами и детьми, и необходимо было убедиться, что на неё не накатит приступ глупой храбрости, и следующей ночью она не полезет в драку.
Ни вечером, ни ночью штурма не последовало. Тут же пошли разговоры, что тварь испугалась и ушла. Граф же решил напрямую поинтересоваться у магистра:
– А вы что скажете, мастер Ивар? Как единственный, кто с этой тварью встречался?
– Лучше не надеяться, что вывовротень ушёл. Я так понимаю, какой-то дурак распечатал один из старых порталов, думал, там сокровища остались. Но эти порталы все односторонние, поэтому обратно выворотню идти через пол Империи и таиться. Любой уцелевший наведёт магов на след. Ну или пока у него не погибнет вся свита, но последнее вряд ли. Энергии, после того, как выворотень сожрал целую деревню, хватит надолго, а хищников и просто крупных травоядных в лесу для новых рабов достаточно.
– И это не считая тех, кто случайно ему будет попадаться, – мрачно добавил капитан. – Ближние деревени ушли под стены, но кто-то из дальних может к родне пойти или случайно по делу заглянуть. Энергии этой твари хватит, – со злостью закончил капитан.
– Штурмовать замок тварь будет, пока за стенами останется хоть один живой
