Али; однако он не считал возможным удовольствоваться этим отрядом, а рядом с ним составил еще другой, который, буде возможно, должен был находиться в еще более исключительной зависимости от него и притом состоять из самых непримиримых врагов государства, из христиан севера. Население Неона, Кастилии и Наварры переживало трудное время. С одной стороны, со времени Абдуррахмана III им что-то не удавались разбойничьи набеги на мусульманскую область; напротив, их собственные пограничные округа то и дело подвергались вражеским опустошительным набегам; с другой – у них не прекращались войны между отдельными князьями и государствами, особенно разгоревшиеся с тех пор, как в Кастилии стало пробуждаться стремление к независимости. Суровая и малоплодородная горная страна (не забудем, что благодатные области юга и востока были почти без исключения в руках мусульман) при таких условиях не была в состоянии прокормить размножающееся народонаселение, а внутренние раздоры мало благоприятствовали развитию духа общности и патриотизма. Неудивительно поэтому, что, когда прошел слух о том, что кордовский министр вербует новое наемное войско из людей всех стран и обещает наемникам невиданное жалованье и вообще блестящие условия и почетное положение, всякие неудачники в большом числе стали переходить в магометанскую область. И чем когда-то для Абдуррахмана были его «славяне», чем впоследствии для Фридриха II Гогенштауфена в Италии были сарацины, тем стали теперь для Мухаммеда ибн Абу Амира христиане. Резко разобщенные с окружающими их мусульманами благодаря национальности и языку, они составили исключительно преданное его личности войско телохранителей, на которое он мог вполне положиться, проявляя самостоятельность в сношениях со «славянскими», берберскими и арабскими начальниками остальных частей войска, приучая их к повиновению и решительно выступая в случае какой-либо попытки возмущения. Таким образом, в 370 (981) г. хаджиб был готов.

Если Талиб некоторое время не вполне понимал истинные стремления своего зятя, то надолго для него эти подготовительные действия не могли оставаться тайной. Впрочем, перенесение присутственных мест в отстроенную тем временем Захиру (370 = 981 г.) и заключение Хишама могло заставить призадуматься даже самых доверчивых. Таким образом, несмотря на то что отношения между двумя высшими сановниками государства были по внешности дружелюбные, разрыв был неизбежен. И вот около этого времени при встрече в какой-то крепости на христианской границе между ними произошла ссора. Талиб, старый солдат и, вследствие этого, плохой дипломат, прямо закричал на своего лицемерного союзника: «Собака ты! Ты губишь династию, ты уничтожаешь военную силу, ты стараешься установить в стране господство произвола!» И в пылу гнева он с мечом бросился на Ибн Абу Амира. Удар был бы смертельный, если бы не подскочил кто-то из свиты и не успел отклонить его. Но несмотря на это, он ранил хаджиба, который, пораженный и беззащитный, желая избежать этой бешеной вспышки, бросился через парапет башни, на которой произошло столкновение. За этот прыжок он поплатился бы жизнью, если бы ему не удалось во время падения схватиться за выступ стены, «с которого его могли снять ждавшие его снаружи люди». Талиб был настолько порядочен и вместе с тем неосторожен, что махнул на него рукой. Но междоусобная война стала неизбежна.

Знаменитый полководец, верный слуга трех халифов был тысячу раз прав в своих упреках; но все же счастье было для страны, что в борьбе, как почти всегда в подобных случаях, победа осталась не на стороне строгой честности, но на стороне лицемерной лжи. Чтобы совладать с установившимся положением, чтобы спасти государство от раздробления, нужен был такой выдающийся государственный деятель, как Ибн Абу Амир; понятно поэтому, что и на этот раз боги решили не так, как того хотелось бы старику Катону. Талиб, хорошо сознававший, что перевес на стороне противника, призвал на помощь леонцев, и Рамиро II, видевший в распре в лагере мусульман желанную возможность изменить прежние условия, не замедлил оказать ему поддержку. Союзное войско двинулось на Кордову от имени халифа, которому-де лживый хаджиб не давал проявлять свою власть. После нескольких стычек произошло большое сражение, в котором, казалось, испытанная храбрость и военное искусство лучшего полководца своего времени должно было решить победу, но вследствие несчастного случая – падения Талиба с лошади победа осталась на стороне Ибн Абу Амира. Между убитыми оказался труп последнего истинного защитника династии Омейядов. Ее власть вместе с ним сошла в могилу. В течение двадцати лет воля могущественного министра была высшим, единственным законом. Правда, что не было недостатка в интригах и заговорах, направленных к тому, чтобы вырвать у него из рук захваченную им власть; но каждый раз этому человеку хитростью и насилием удавалось разоблачить планы противников, еще пока они не успевали созреть, или во время приведения их в исполнение. Вначале он проявлял самое подлое коварство, направлял свои удары не только против действительных, но и против возможных врагов; так, еще в 372 (983) г. по его приказанию был предательски убит предводитель берберов Джафар, храбрости которого он в значительной степени был обязан своим успехом, и нечего говорить, что он выставил на вид свою глубокую печаль по случаю потери такого друга. Однако впоследствии он показал себя как в этом, так и в других отношениях с совершенно иной стороны.

Рассматривая возвышение этого замечательного человека (самого замечательного из всех выдвинутых мусульманскою Испанией) с первых шагов его до того времени, на котором мы теперь остановились, мы должны согласиться, что едва ли где-нибудь во всемирной истории можно встретиться с властью, добытой более подлыми средствами. Уж во всяком случае, не в Испании. Правда, что здесь коварство и насилие проявлялись, быть может, больше, чем где бы то ни было; но насколько выше стоит, например, Абдуррахман I или даже какой-нибудь Абдулла в сравнении с этим человеком, который с крадеными казенными деньгами пробрался в гарем и, ухватившись за бабью юбку, дополз до трона. Но никогда, с другой стороны, человек, присвоивший себе тем или иным способом власть, не пользовался ею с большею умелостью и в более широких размерах, чем в данном случае. Так и кажется, что с того мгновения, когда нет более сомнения в верности успеха, «лисица» исчезает и появляется лев. Лишь одна незначительная черта напоминает нам о том, что мы имеем дело не с царственной природой. Говорят, что, когда хаджиб почувствовал себя на высоте власти и неограниченно господствовал над всей Андалузией, он призвал к себе своих товарищей, с которыми он когда-то, еще будучи бедным студентом, беседовал о своем будущем величии. Каждому из них он дал ту должность, которой тот тогда просил; но того, чья насмешка его тогда обидела,

1 ... 164 165 166 167 168 169 170 171 172 ... 228

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер бесплатно.

Похожие на История ислама. Т. 3, 4. С основания до новейших времен - Август Мюллер книги

Мухаммед. Жизненный путь и духовные искания основателя ислама. 571—632 - Мухаммед Эссад Бей - Прочая религиозная литература
Исламоведение - Э. Кулиев - Религиоведение
Бегство из пламени огня - Алден Томпсон - Религиоведение
О том, что будет, когда тебя не будет - Алексей Фомин - Религиоведение
Книга Кагала: Всемирный еврейский вопрос - Яков Александрович Брафман - История / Религиоведение
Повседневная жизнь Древней Индии. Быт, религия, культура - Эдвардс Майкл - Религиоведение
В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
Жизнь Пророка Мухаммада - Коллектив авторов - Религиоведение
Преподобный Порфирий – пророк нашего поколения. Том 3 - Автор Неизвестен - Биографии и Мемуары / Прочая религиозная литература
Сатанизм для интеллигенции - Кураев Андрей Вячеславович "протодиакон" - Религиоведение

Оставить комментарий