на весь дом. Рядом с ней мерно похрапывало вонючее тело. Нет, этот уже давно тут. А новый? Вот черт! Новый-то как раз и помер! Очень странно. С чего бы это? Хотя кто этих алкашей знает… У него кореш был знакомый, так тот вроде тоже по синьке преставился, спаси Господи его грешную душу. Кого же еще поднять-то?
Целительную бодягу, поставляемую Хозяином, рекомендовалось применять не чаще одного раза в два дня. Она, конечно, волшебная и все такое. Но химия есть химия, и, типа, по организму там нехило врубает. Хотя кровь чистится, но все это идет слишком быстро и влияет на мозги, почки и весь остальной ливер. Поэтому всех, кто общался с Белочкой, следовало делить по дням. Чтобы дольше искали хабар.
Из соседней комнаты через открытую дверь Кот затянул по радио новую песню:
Жил на земле один король,
Любил забавы и славу.
Власть в руках, в царстве покой,
Подарок великий в награду –
Два малыша. Двое детей,
Счастлив король, но на время:
На трон одного – он владыка земель,
Другого в лес на забвенье…
Левша наконец нашел второго алкоголика, который вчера вечером не участвовал в поисках, и, разбудив его пинками, заставил выпить живительную настойку. Теперь можно закрыть их заново и подождать примерно час или два. Надо бы чифир намутить. Академик скоро придет со шкетом, и перед ночью это будет самое то. Хавчик жрать лучше с утра, а то на полный желудок ночью ковыряться впадлу будет.
Вырос один – разбойник лесной,
Жизнь быстрее ветра,
Мишени любые он бьет с лихвой
Стрелою черного цвета.
И король возмужал. Похож на отца,
Любит забавы и славу.
Охота и пир. И так без конца:
Награда и казнь его право…
Левша вернулся в первое помещение. Запер дверь, взял со стола пачку чая.
Плачет вдова, в замке мертвый покой,
Что делать – нет ответа.
В землях печаль. Убит король
Стрелою черного цвета.[5]
Неожиданно песня смолкла. Голос Кота оборвался вместе с музыкой, и Левша вздрогнул, поняв, что сейчас последует за этим.
– Периферия затягивается туманом. Температура воздуха, как всегда ночью, восемнадцать градусов выше ноля. Осадков не ожидается. Туман сохранится в акватории на все время. Кощей снова чахнет над златом.
Какое-то время Левша стоял, пытаясь понять, что означает только что им услышанное. Все эти погодные сводки с туманом и температурой были делом обыденным и отличались
друг от друга только при смене дня и ночи. Но что могло означать последнее предупреждение? Раньше про Кощея Кот никогда не говорил. Ну, или не говорил при нем.
Ясно было одно: аномалия, скорее всего, была опасной для человека и появилась она в непосредственной близости от их хаты. Потому что Кот начинает звонить в твой приемник только о вещах, которые происходят рядом. Хрен знает, как это у него получается, но пацаны все как один за это впрягались. Поэтому сейчас и шкет и Академик реально могут закрючиться.
Левша подбежал к кровати, вытащил из-под изголовья старый пистолет. Бросился к вешалке, нацепил куртку, сунул ствол во внутренний карман и замер возле выхода.
Инстинкт самосохранения сковал бывшего зека непреодолимым страхом. В голове снова отчетливо всплыл рассказ о гибели банды, ходившей под Шамилем. Ни Академика ни молодого, наверное, уже не спасти. А он, если побежит за ними, рискует просто слиться. Совершенно беспонтово. Хозяин будет недоволен таким раскладом. Ему тут люди нужны бабло поднимать. Но, с другой стороны, кто виноват в том, что здесь чертовщина такая творится? Жаль, конечно, Академика. Реальный вор в законе был и перед братвой чистый.
Дверь в дом резко открылась, и внутрь заскочил Академик, столкнувшись с замершим возле порога Левшой. За ним в комнату ворвался Макс.
– Что там? – Калека с ужасом смотрел на их бледные, искаженные страхом лица.
– Замес какой-то недалеко был. – Академик оттолкнул Левшу и, пройдя к столу, плюхнулся на стул. Длинно и тяжело выдохнул. – Думал, и нас зацепит. – Зек достал пачку папирос и закурил. – Вышли с сошкой тащить туловище. Решили идти к старой развилке, которая за холмом. Там место сухое, чистое. Тащим труп. Все тихо. Добрались до места, стали землю копать. Но вырыть успели совсем ничего, как тут в стороне кто-то шмалять начал. Два ствола точно было. Серьезные пушки. Нашим такие не по карману. Но недолго они шумели: секунд пять, наверное, а потом все смолкло. Мы саперки побросали, стоим, хлебалами по сторонам водим. Прикидываем расклад, значит. Определили, что на севере вроде бы кипиш был. А потом смотрим: в той стороне огни над землей зажглись. Висят в воздухе, падлы, и нервы щемят аж до жути. Не иначе покойнички свежие поднимаются. Но реально стремно стало, когда от них туман двинул к нам. Тут уж мы рванули оттуда. – Академик глубоко затянулся и с шумом выдохнул дым. – Думается мне, что Костыль с Тузом полегли в том замесе. Теперь кумекать надо, пасти сегодня синих или переждать?
– Тут еще одно дело. – Левша сел напротив. – Когда вы сюда ломанулись, я как раз искать вас намылился.
– Зачем?
– Кот шухер поднял, что рядом Кощей появился.
– Кто?
– Кощей. Сказал, что сидит на рыжье опять.
– Спаси и сохрани Господи! – Академик перекрестился и осмотрелся по сторонам, словно пытался здесь, в доме увидеть какую-то опасность или, может быть, наоборот, отыскать защиту. – Как думаешь, он может сюда прийти?
– А пёс его знает, что он может, а что нет! Думаю, надо помощника Хозяина дождаться. Он в центре бывает, с шишками и мусорами трется. Авось расскажет про этого Кощея.
– Если братва наша там полегла, то и помощник с ними одуплился. – Академик задумался. – Но, если мы ошиблись и весь кипиш вообще был левым, то тогда нам надо сегодня попасти гашеных. Ты их в чувства привел?
– Все, как заведено. Скоро протрезвеют, и можно будет поить их заново.
– Выгоняй тогда одного на улицу. А пасти сегодня будет этот. – Академик кивнул в сторону Макса. – Ему все равно долг отдавать надо. Вот пусть и суетится.
В темноте зажмуренных глаз, на черно-синем фоне плавали туда и сюда зеленоватые обручи. Каждый глубокий вдох отдавался тупой болью где-то внутри.
Может, стоит дышать быстрее и не так глубоко? Нет. Явно не хватает кислорода. Начала кружиться голова. Организм на стрессе, видимо, требует дополнительных ресурсов. И как-то шумно очень. Тут бы, наоборот, задержать это самое дыхание, чтобы тебя никто не услышал. А-а-а… сил нет…
Плотников открыл глаза. Скривился, зашипел от
