Какие-то звезды были крупнее, какие-то едва виднелись. Через подсвечиваемую ими черноту космоса шла молочными изгибами часть одного из спиральных рукавов галактики.
Дыхание уже давно выровнялось. Сердце перестало бешено стучать, грозя вынести ребра изнутри, Острая мышечная боль перешла в тупую, ноющую. Тело с упоением отдыхало, дождавшись наконец заслуженного перерыва.
Надо было сесть. Спина начала ныть, и лежать на траве возле нулевого километра стало не очень удобно.
Катя с трудом поднялась, согнула ноги, обхватила их руками и положила голову на колени. Сейчас она еще немного отдохнет, и можно будет идти в поселок.
Они все-таки сумели дотащить бедного Ларса. Когда впереди показался свет работающей площадки, готовящей новые дрезины для очередной ходки, Радченко не поверила своим глазам. В первый момент ей показалось, что все увиденное – не более чем галлюцинации воспаленного от усталости мозга. Этого просто не могло быть. Они не могли дойти. Это было физически невозможно. Однако с каждым последующим шагом картинка становилась все ярче и отчетливей.
Идущий рядом Хэлл закричал и замахал рукой, стараясь привлечь внимание. Крик вышел слабый. До слуха изможденных, отчаявшихся людей доносились звуки непрекращающейся работы. Даже при крике в полную силу с такого расстояния шанс быть услышанными стремился к нулю.
Проходник отпустил ремень волокуши, нагнулся к ней и взял в руки «Байкал». Поднял его вверх и нажал на курок. Близкий звук выстрела резанул по ушам, отдался в ноющей голове толчком боли. Рада выпустила свой ремень, зажала уши руками, и второй выстрел уже не был таким болезненным. У нее пронеслась шальная мысль, что после такого нормально слышать она сможет только через пару дней. Зато их прекрасно услышали возле нулевого километра.
Хэлл и Рада, опустившись на траву, молча смотрели, как к ним приближаются фигурки людей, подсвечиваемые огнями факелов, увеличиваются в размерах, становятся слышны их шаги и голоса. Череда вопросов, короткие ответы Хэлла и спасительная суета.
Радченко только один раз за все это время подняла голову и, увидев рядом кого-то из рабочих, вцепилась руками в него:
– Там… «телега»… Надо забрать… два ящика на ней… Это очень важно для всех… Помоги, пожалуйста! Их надо в поселок… за Барьер. Успеть до утра…
– Они далеко?
– Не знаю…
– Понял. – Мужчина, склонившись к ней, успокаивающе похлопал Катю по руке и, разогнувшись, крикнул кому-то:
– Север! Я за оружием! Выдвигаемся к «телеге». Ее надо срочно гнать сюда.
Продолжая сидеть, девушка поправила куртку, накинутую кем-то из рабочих ей на плечи. Надо будет завтра, то есть, уже сегодня послать хозяйственникам заявку на новую форму. Она провела рукой по шее, слегка разминая ее. Пальцы коснулись непривычно пустого участка кожи. Рука метнулась к груди, нащупав в верхней трети пустоту.
Ну вот, придется еще и жетон новый заказывать. У старого, видимо, порвался шнурок. Без именной таблички в Зону ее никто не пустит. И все обитатели Первого поселка должны носить жетоны, не снимая. Но это не проблема.
– Красиво, – раздался рядом голос Хэлла.
Катя вздрогнула, повернулась к нему. Проходник лежал на спине, заложив одну руку за голову. Вторая рука медленно перебирала выросшую со времени последнего покоса траву.
– Я думала, ты спишь.
– Нее… – протянул тот. – Честно пытался, но не смог. Видимо, нервное напряжение оказалось чересчур сильным. Но, думаю, скоро отпустит. И вообще, надо домой уже пытаться ползти. А то холодает.
– А про что ты сейчас сказал? Что красиво?
– Да звезды.
– Ага. – Радченко улеглась рядом. – Тут я согласна. Красиво.
– Знаешь, что? В такие моменты я вспоминаю одно высказывание. Не знаю, кто его написал и когда, но я его запомнил на всю оставшуюся жизнь.
– Оу! Интригующе. – Катя на мгновение округлила глаза. – Что за высказывание?
– Каждый атом в нашем теле берет свое начало во взорвавшейся звезде. Нас не было бы здесь, если бы звезды не взорвались, потому что химические элементы, необходимые для эволюции и жизни, не были созданы в начале времен. Они были синтезированы в ядерных печах звезд. И единственная причина, почему они попали в наше тело, это потому, что они взорвались. Иисус? Звезды погибли, чтобы мы могли жить.
Воцарилась тишина. До слуха доносились только далекие голоса вернувшихся к дрезинам работяг. Хэлл не торопил девушку. Ему хотелось, чтобы и она смогла насладиться этой мыслью. Прочувствовать ее вкус. Представить заключенный в этих нескольких строчках колоссальный масштаб расстояния и объем энергии.
– Потрясающе! – тихо произнесла она наконец. И, повернув голову, посмотрела на темный, словно вырезанный из картона профиль Хэлла.
– Угу, – согласился профиль. – Кстати. Вернемся к нашему разговору.
– Это к какому?
– Ты что-то там говорила о боязни признать свою ошибку.
– Ничего себе! Ты запомнил?
– Так ты же такую интригу подвесила, что мне интересно стало. Но если это слишком личное, то я не настаиваю.
Глава 10
– Саша… Сань!.. Гиль, просыпайся!
Последний открыл глаза и быстро сел, оглядываясь по сторонам. Увидел сидящего рядом Винни и, торопливо поправив очки, уставился на Алексея сонными глазами:
– Что случилось?
– Конец твоей смены.
– А-а-а… Что-то меня вырубило конкретно. Сначала никак заснуть не мог, а потом сморило. Спокойно все было?
– Да. Все тихо. Кот молчит.
– Ложись тогда. Чего стоишь? Я уже проснулся.
– Нет. Я предлагаю выезжать.
– Сейчас? – Гиль посмотрел на Винни поверх очков.
– Да.
– Ночь же еще. Ничего не видно.
– Через час начнет светать. Гнать сильно не будем.
Александр еще несколько секунд продолжал смотреть на Винни.
– Хорошо, – наконец кивнул он. – Собираемся.
С тех пор ехали без остановки, распределив равномерно время и экономя силы для увеличения скорости, когда станет светло. Зарождающееся утро нового дня просыпалось кромкой светлеющего неба, делая различимыми окружавшие их детали пейзажа. Под пересвист проснувшихся птиц, лес и поле как будто вспыхнули яркими красками лета. Взошедшее солнце окрасило многообразием зеленых оттенков листья деревьев и траву, заставило перемигиваться сотни жемчужин невысохшей росы. Пробежало вспыхивающими на мгновения линиями по отдельным ниткам и сплетенным узорам паутины. Смешало свои фотоны с молекулами поднявшегося ветра, нежно и ласково ударило в загорелые лица.
– Нам с тобой крупно повезло, что все закончилось именно так, – сменившийся Гиль устало сел на носу «телеги», вытер рукой мокрую от пота шею и лицо. – Я каждую минуту ждал, что вот-вот что-то должно произойти.
– Я тоже, – выдохнул Винни.
На этом разговор и закончился. Единственными словами на протяжении всего дальнейшего перегона были только одиночные «Смена!», когда время в песочных часах отмеряло окончание очередного этапа тяжелой работы для каждого из проходников.
После наступления рассвета ехали уже второй час, стараясь
