невесело и напряженно. – Отпустить его. Как будто я его каждый вечер приковывала к посудомойке. Мы с ним разговаривали. Пошли на терапию. Родили Логану младшего братика. И, знаешь, я думала: у нас были трудные времена, но мы справились. Хочешь знать, что все испортило?
Флора не хотела, но не знала, как прервать эти нежеланные излияния и не выглядеть чудовищем.
– Новая подруга? А вот и нет, старая! Та женщина из колледжа. Они остались друзьями, и теперь они больше чем друзья, как сказали бы дети.
– Мне так жаль, Сэмми.
Сэм пожала плечами. Налила себе еще бокал.
– Надо опасаться этих старых подружек – всяких Камилл Паркер-Боулз.
Саманта и Флора рассмеялись. Флора невольно представила себе Эда под руку с высоченной англичанкой в немыслимой шляпе.
– Они опасны. Они уже знают, как зайти.
– Буду иметь это в виду.
Внутри у Флоры все затягивалось в узел.
– Да ладно, – Саманта отмахнулась. – Помнишь прошлогодний школьный аукцион? С той жуткой группой, певшей каверы «Бич Бойз»? Весь наш столик заметил, как вы с Джулианом танцевали. Как старшеклассники. Помню, Софи Левин сказала: «Эти двое созданы друг для друга». Уверена, даже в наши самые счастливые дни никто, глядя на нас с Эдом, не сказал бы, что мы «созданы друг для друга». Я никогда не думала, что мы идеальны. Я не верю в «предначертано судьбой». Но всегда надеялась, что мы будем друг за друга горой. – Саманта взяла бокал и залпом выпила. – А теперь он мне даже не нравится. Наверное, вызову я такси и поеду домой.
Она поцеловала Флору в щеку.
– Тебе повезло.
В самый разгар вечеринки, благополучно усадив Саманту в Uber, Флора укрылась в спальне Марго. Поднялась она в поисках пластыря, чтобы заклеить натертые пальцы, и наконец отыскала нужное в кладовке для белья (кладовка была размером с небольшую спальню). Помимо впечатляющей аптечки первой помощи, на полках здесь возвышались стопки тщательно сложенных белых простыней; каждая стопка была перевязана атласной лентой своего цвета. На ламинированной карточке, прикрепленной к полке, была шпаргалка по цветам: синий означал калифорнийскую двуспальную, зеленый – простую, розовый – полутораспальную. «Это ты сделала?» – спросила Флора у Марго, когда в первый раз пришла сюда после ремонта. По лицу Марго – жалость то была или смущение? возможно, и то и другое – было понятно, что она, разумеется, не завязывала атласные ленточки на простынях, она заплатила тому, кто это сделал.
Флора взяла коробочку пластырей, которые ей были нужны, тех, что специально для пальцев, задумалась о том, когда это пластыри стали вдруг такими узкоспециальными, и пошла в спальню Марго, потому что там было тихо, темно и далеко от вечеринки. Они с Джулианом соглашались на том, что дома Марго, становясь все больше, делались вместе с тем все сдержаннее. «Пятьдесят оттенков кофе с молоком» – так она описала Джулиану нынешнюю отделку, когда впервые ее увидела. Дом походил на все обновленные дома, в которых бывала Флора, как будто всем дизайнерам в городе раздали памятки, предписывавшие выбирать одни и те же медные лампы середины прошлого века, французские стулья для бистро и сизалевые коврики, и эти тщательно разложенные подушки, создающие в каждой комнате всплеск бирюзового, зеленого или розового. Дом вышел красивый и изысканный, но какой-то безличный, невыразительный. Флоре, правда, нравилась спальня; она подумала, что с удовольствием провела бы остаток вечера на серебристом бархатном диване Марго. Флора устала. Она не думала, что кто-нибудь заметит, если она прикроет глаза и отдохнет минут двадцать, но через две минуты стало ясно, что остаться наедине со своими мыслями – это последнее, что ей нужно.
Флора встала и заглянула (сунула нос, обвинила бы ее Руби) в гардеробную Марго, которая была размером почти с их с Джулианом спальню. Скорее всего, эта комната и служила спальней в 1920-е, когда был построен дом, когда никто и мечтать не мог о таких обширных гардеробах, что под них нужна будет целая комната. И вот Флора уже оценивает имеющееся, и снова почти лишается дара речи, хотя знает гардероб Марго почти так же хорошо, как свой собственный. Но совсем другое дело, когда видишь все это в одном месте: полки кашемировых свитеров, ряды развешенных шелковых блузок, ящики, полные, как было известно Флоре, кружевных и шелковистых вещиц. Платья, блузки, джинсы, сумочки, туфли, боже, туфли. Она заметила свободное место там, где, наверное, стояла пара, которую одолжила Руби, рядом с десятком почти одинаковых бежевых лодочек на каблуках. Флора осмотрела комнату и поняла, что может определить, что здесь принадлежит Марго – что она сама для себя выбрала, – а что больше подходит доктору Кэтрин Ньюэлл. Уже не в первый раз Флора задумалась о том, как должно быть странно Марго играть одного и того же персонажа в телесериале так долго, что он стал почти что ее альтер эго.
Она подошла к окну, выходившему на задний двор, где был в самом разгаре праздничный ужин. Люди Марго (ужасное слово, но как правильно сказать? персонал? обслуга? помощники?) проделали отличную работу, и Флора с облегчением вздохнула, когда увидела, что Марго не слишком размахнулась. Изначальная ее идея доставить самолетом (самолетом – да один только тепловой след!) какую-то команду с Кейп-Кода, чтобы устроить классический новоанглийский обед с моллюсками, была совершенно бредовой. Она показала Флоре фотографии – столы для пикника, покрытые оберточной бумагой, вся еда свалена в середине: омары, соленая картошка, ракушки, кукуруза. Похоже на фрагмент ренессансной картины: «Перед падением Римской империи». Хотя, если быть честной с собой, Флора чуть не поддалась. Марго иногда трудно было поставить рамки. Одно дело, когда Флора попусту упрямилась, шла на принцип, другое – когда дело касалось вещей, действительно важных, ради Руби. Они очень старались удержать Руби на земле (при избыточном богатстве семей многих ее одноклассниц), а Марго ее и так достаточно портила.
Смотреть со второго этажа вниз было сейчас идеальным способом созерцания мира. Флора чувствовала, что весь день за собой следила, парила где-то очень высоко. Она так ясно помнила школьный вечер, когда проводили сбор средств. Как они с Джулианом бродили среди аукционных столов и покатывались со смеху над лотами: неделя в частном доме в Сан-Мигель-де-Альенде «всего» за три тысячи долларов (перелет не включен!); обед на шестерых в какой-то частной винодельческой пещере за пять тысяч (шесть перемен блюд!); ланч с Марго Летта на съемочной площадке «Кедра» (бесценно!). И как Джулиан взял ее за руку, когда начали играть God Only Knows, и они стали танцевать… Флора не знала, что Саманта с приятельницами на них смотрят, но сознавала, что за ними наблюдают, и ей это нравилось. Она была так уверена в себе и своем браке. Они с
