прямо под ливень.
С неба просто хлестало. Невозможно было сделать вдох, капли ослепляли, скапливались на ресницах, но это было совершенно неважно. При каждой вспышке я могла видеть его… Жесткий профиль, звериный оскал и такой острый, пронизывающий взгляд. Под пальцами рвано билось его сердце. Толчки усиливали мощь, дразнили, грозились порвать грудную клетку. Вокруг бушевала буря, я ютилась в руках малознакомого мне мужчины, но так хорошо было. Это была яркая вспышка безумия, затмевающая разум, мысли, правильность.
Сердце дрогнуло. Сжалось в комочек, как спазм, после которого следует либо расслабление, либо взрыв…
Глава 14
Мятежный
– Раздевайся, – выдохнул я то, что зудело на кончике языка.
Ещё никогда я не произносил это слово не как обещание или угрозу, а как проявление заботы. Оно занозой воткнулось под кадык, и дышать стало просто невозможно.
Как зомби, следил за крупными каплями дождя, скользящими по тонкой шее. Моё сердцебиение оглушало, лупило по рёбрам, затмевало разум. Мысли в мешанину серую превратилось. Картинка размывалась, только бы не сорваться…
Распахнутые полы пиджака открывали простую белую футболку, превратившуюся во вторую кожу. Ткань будто проверяла мою выдержку на прочность, манила, искрилась влагой, очерчивала то, что должна была скрывать, прятать и беречь.
Я был от себя в полном шоке. В полнейшем!
Видел жгучее пламя в её глаза, бликующее непривычной для меня алчностью, желанием соблазнить и очаровать, а также ПРОВОКАЦИЕЙ! И я поддался…
Своими руками создал капкан, в который должна была попасть малышка с безумием во взгляде, а в итоге? В итоге оказался в замкнутом пространстве с той, от которой воздух вскипает. Эта зараза душит меня, удавкой вокруг горла сворачивается и шипит как гадюка ядовитая.
Её запах, нежная хрипотца в голосе, походка дикой кошки – это какое-то токсическое оружие, аналогов которого нет.
Не трожь!
Отпусти…
Я уговаривал себя, медленно разжимая пальцы, которыми впивался в молодое сочное тело. Втянул в последний раз её дурманящий аромат сладкой груши и заскулил.
– Шевелись давай, – не самым аккуратным способом опустил Веру на пол и зверем бросился к камину. Мне нужно было занять руки, только бы забыть эти ощущения, что жжением остались на подушечках. – Высыхай, а то заболеешь.
– А что ты раскомандовался? – взревела Вера, роняя на пол тяжелый и насквозь мокрый пиджак.
В доме пахло чистотой, свежей древесиной и сладостью ванильного диффузора. Разжёг камин, замер всего на мгновение, делая вид, что грею трясущиеся ладони у ещё слабого пламени.
– Ты же сама хотела попасть в мой дом? – злость сковала челюсть, и слова вылетали как пули. – Ну? Довольна?
– Да! Лучше с тобой, чем скончаться от молнии, – Боковым зрением наблюдал, как она стягивает через голову футболку, как заворачивается в один из пледов, предназначенных для улицы. Вдох застрял в лёгких, когда на пол упали и джинсы, звонко бряцая металлом пуговиц по деревянному паркету. Нутром ощущал обнаженное женское тело всего в нескольких метрах. Как охотник, чуял кровь загнанного зверька…
Сука… А ведь она все видит, все понимает, но идет до конца. Смертница. Такие топят по встречке, пока противник не сдастся. Знает, что рискует превратиться в мокрое пятно на асфальте, но никогда не остановится первой.
Но проблема в другом. Я – точно такой же…
– Ну и где спать будешь? – закурил, лишь бы замылить то наваждение, что с ароматом её кожи в носу застряло. Сигарета таяла на глазах, дразня сознание шающим угольком.
Вера застыла, осматривая пространство домика. Шале и правда было небольшим, если не сказать – крохотным. Круглый стол, чугунный камин, диван и огромная кровать под стеклянным куполом. И в подтверждение своих слов я рухнул в мягкость подушек, направляя взгляд наверх, но только бы не на неё.
– То есть на джентльменство рассчитывать нет смысла?
– Дядь, так кушать хотца, что аж переночевать негде? Вот дом, за который ты так отчаянно сражалась, дальше-то что?
– Сука… – прошептала она, думая, что не услышу. Но её ядовитое шипение эхом загуляло по окнам, врезаясь мне в мозг стрелой арбалета. И хорошо стало… Эти её эмоции были такими настоящими, правдивыми.
Приподнялся на локтях, рассматривая танец разъяренного медвежонка. Вера раскидывала вещи, с психом сбросила плед и так нагло прощеголяла мимо меня всего в метре…
Дрянь! Ну какая же ты дрянь!
Мои зубы крошились от силы сжатия челюстей. Сжирал её взглядом, скользил по аппетитным формам, силясь не рассмеяться над милым пингвинёнком на её белых трусиках. Терпел не потому что боялся истерики, а потому что не мог. Просто изучал, оценивал и подыхал…
Как придурок следил за покачивающейся подвеской пирсинга в её пупке, скользил по дерзкой заднице, тонкой талии и по-девичьи борзо торчащим сиськам. Твёрдые соски буквально вспарывали хлопок топа, а тяжесть плоти творила ад. Они как маятник колдуна вихляли из стороны в сторону, надрывая по волокнам мою выдержку. Не шевелился, боялся испугать треском рвущейся от перевозбуждения ткани.
Мазохист, блядь…
Отвернись! Не смотри! Спать ложись, охотник. Но нет…
С упоением следил за её передвижениями, понимая, что получил даже больше, чем рассчитывал.
Вера подошла так близко, что член жалобно задёргался. Наклонилась, опираясь рукой всего в сантиметре над моей головой. С её длинных волос стекала вода, падала на мою раскаленную кожу. Чувствовал её резкие выдохи. Считывал, как пульс, чтобы броситься тренировать искусственное дыхание. Молился, чтобы перестала дышать! Чтобы рухнула в обморок! Только бы прижаться к этим мягким губам.
Но эта молодая сучка изводила меня! Каждое её движение было выверено до такой точности, что шансов не сдохнуть у меня всё же не осталось. В темноте дома стёкла превратились в зеркала, в гладкой поверхности которых отражалась её попка с забавным пингвинёнком на трусах.
– Блядь, – выдохнул я… Пальцами стиснул простынь, когда понял, что задумала эта девчонка. И так вовремя… Вера попыталась выдернуть из-под меня одеяло, но не рассчитала силы. Руки подогнулись, и она буквально рухнула лицом на меня.
Внутри все вспыхнуло… Кожей живота ощущал её истошный крик, тепло дыхания, нежность язычка.
– Ты специально? – она вскочила почти мгновенно, не дав насладиться тем, как елозит в сантиметре от моего паха. – Гад!
– Верочка, – я перехватил её запястье, спасая себя от звонкой пощёчины. – Пока у меня больше аргументов думать, что всё, что ты делаешь сейчас – четкий план по соблазнению взрослого дяденьки. Зачем спасла меня от компании той славной барышни? Зачем обманом утащила в дом? Зачем сняла этот сраный плед? Чтобы доказать, что был неправ насчёт груди?
– То есть всё же не прав? –
