порядки потянулась длинная вереница Паламарчуковских разведчиков.
Едва ли наше движение по прямой можно было назвать ведением разведки. Хребет, по которому мы топали, был давно и надёжно изучен, к тому же по имеющимся (в том числе и последним) сведениям мин на нём – ни чеховских, ни наших отродясь не было, так что чувствовали мы себя в относительной безопасности. Вероятность встречи с отходящим противником тоже была не велика, а с учётом удерживаемого нами курса и вовсе уходила в минус бесконечность. Если наши пути и могли пересечься, то только в какой – либо неизвестной точке – а это как место встречи двух бесконечных прямых – они бесконечны, а точка пересечения одна, махонькая… В общем, точка она точка и есть.
До требуемого квадрата мы дошли довольно быстро.
– Чи, – донесшееся до меня сзади заставило обернуться. – «Командиров групп к командиру», – показал знаками шедший позади меня Каюмов. Я кивнул и остановил двигавшегося чуть впереди Кашкина.
– Чи, – «командира группы сюда», – после чего развернулся и оказался лицом к лицу с подошедшим ротным.
– Ты, Игорь, остаёшься здесь, – Вадим начал посвящать нас в свои планы, – а мы с Серёгиной группой забуримся на полквадратика западнее и посидим там. Пойдём налегке, так что, Серый, рюкзаки бросишь здесь, а к вечеру вернёмся. И мины, кстати, отдай Игорю, пусть бойцы установят, ночью спокойнее спать будем. Полчаса на всё про всё, в том числе на перекусить, думаю, хватит.
– Вполне, – согласился я.
– Тогда через полчаса выходим. Так что пусть с приёмом пищи не волынят, следующий раз может завтра утром есть будут. Впрочем, ничего им не говори, а то всё за раз сточат, пережрут, блин… – он улыбнулся, видимо представив обожравшуюся сухпайками группу. – Всё, командуйте.
– Кашкин, – позвал я, одновременно снимая рюкзак и усаживаясь на коврик, – старших троек ко мне по – быстрому.
– Я, есть, – отозвался радист и, пятясь, умчался выполнять полученное поручение, а я, пребывая в ожидании, достал банку с рисовой кашей и с задумчивым видом принялся есть. Холодная, жирная, она никак не желала лезть в не слишком проголодавшееся горло, но понимание того обстоятельства, что следующий раз кушать придётся ещё не скоро, заставляло продолжать методично орудовать всё той же сухпайковской пластмассовой ложкой. Когда же старшие троек наконец-то явились по моему вызову, едва ли не половина каши была уже съедена.
– Внимание всем! – времени до начала выдвижения оставалось не так много, так что я решил сильно не рассусоливать. – Выходим через, – взгляд на часы, – двадцать четыре минуты, рюкзаки, всё имущество оставляем здесь, с собой только боеприпасы и воду. Один рюкзак на тройку, все бутылки в него. МОНки передадите в первую группу, потом только забрать не забудьте. Степан, ты, как всегда, первый. Азимут где-то как-то двести семьдесят градусов. Туда – сюда отклоняться не возбраняется. Но в разумных пределах. Полквадратика пройдём и сядем на засаду, до вечера. На ночь вернёмся обратно. У меня всё. Думаю, вопросов у вас нет?!
Кто-то кивнул, кто-то тихонечко поддакнул.
– По местам! Степан, движение начинаешь самостоятельно.
– Ясен пень, – непонятно чему радуясь, отозвался Тулин и первым отправился к своей тройке.
Вышли мы ровно через двадцать пять минут, долго бродить не стали, а пройдя, как и говорил наш ротный, с полквадрата, сели на засаду. Как пообещал Вадим, только до сумерек. Я лично распределил между тройками участки местности и, расположившись вместе с радистами недалеко от головной тройки, принялся ждать.
Солнце клонилось к вечеру. Небольшой ветерок, набегавший с севера, не холодил, а приятно освежал лицо. После ночного бодрствования клонило в сон. Чтобы не проявить слабость и не свалиться в его пучину, я время от времени откручивал пробку полторашки и делал глоток минеральной воды. Сонливость временно отступала, чтобы спустя десяток минут начать одолевать вновь. Увы, вскоре минералка подошла к концу, я чувствовал себя как бидон с водой, но спать от этого меньше не хотелось. В очередной раз чтобы взбодриться мне пришлось подняться на ноги. Выпрямившись, я потёр руками лицо и лёгким движением ноги растолкал задремавшего Иванова:
– Бди! – после чего взглянув на сонно посапывающих ротного и Кашкина, отправился к бойцам головного разведдозора. И, как оказалось, вовремя. Хотя и не приди я к ним, что бы изменилось? Пожалуй, ничего.
– Т-сс, – сидящий на коленях Тулин приложил указательный палец к губам, а потом ткнул им в глубину леса. Я быстро присел, взглянул вдаль, и мне тут же стала понятна его настороженность – за стволами деревьев, пока ещё частично скрываемая листвой, мелькала размытая камуфляжной окраской человеческая фигура. Оба на, чехи! Давненько не виделись, уже соскучиться успел.
«Ивахненко, – пока я задумался над тем, что предпринять, Степан показал на снайпера, – снимет».
Я увидел в руках Ивахненко короткую ВССку и одобрительно качнул головой. Меж тем в глубине леса показалась фигура ещё одного боевика. Становилось всё интереснее. Теперь уже я тыкнул пальцем, и все остальные понимающе кивнули. По уму следовало предупредить всю группу, но, к сожалению, уже не хватало ни времени, ни возможностей, лишние метания могли привести к обратному результату. А замеченный первым чех всё приближался. Ивахненко прильнул к наглазнику прицела. Я, как и все, замер в ожидании, ни напоминать ему о чём – либо, ни подсказывать, ни тем более учить его я не собирался. Учёба осталась в прошлом. Пока он целился в первого, я начал внимательно выглядывать следующего. Тулин и Лавренков последовали моему примеру.
Сухо щёлкнул затвор «Винтореза», шедший впереди боевик согнулся и повалился на землю. Но, увы, наш расчёт на то, что второй чех окажется не сильно сообразительным, не оправдался. Выстрела при дующем в нашу сторону ветерке слышать бандит не мог, но падение своего собрата несомненно видел и не на секунду не усомнился в его причинах. Осознав грозящую ему опасность, бандит ломанулся в сторону, но всё же опоздал – слаженный перестук выстрелов оборвал его движение, заставил споткнуться и повалиться на корневища дерева. В обозримой видимости никого больше видно не было. Мы замерли. На несколько мгновений наступила тишина, потом нам ответили. Из глубины леса, из-за какого-то Запределья, затарахтел пулемёт, нестройно застучали «Калашниковы». Пули засвистели вокруг нас с осиной настойчивостью, но боевики целились слишком плохо, слишком не точно, чтобы всерьёз опасаться попаданий. Хотя приятного всё же было мало. Чехи усилили напор, мы тоже не захотели одалживаться, от души окатив свинцом окружающее пространство. К этому моменту проснулись мои радисты и тоже сказали своё слово – по озорному длинными очередями обложив окружающую чащу. Следом начали разворачиваться во фронт и втягиваться в
