Гундобад, тоже братья короля. Это Аурика, наша сестра. Мы все родственники. Гундобад, кстати, был префектом Рима, прежний император отлично знал его.
— Приветствую тебя, Годомар, — ответил я. — Я рад видеть вас, доблестные бургунды и союзники нашей империи. Располагайтесь за столом, мы подождем других участников переговоров и сначала трапезничаем.
Родственники короля расположились у большого квадратного стола, целиком заняв одну сторону. В это время на палубу взошли представители алеманнов и свевов.
Ходономария оказался уже пожилым человеком, высоким и с черным плащом, накинутым поверх камзола и штанов. Рехимедид и Фрамтан, напротив, были низкого роста и плотные, с большими головами, а толстые шеи скрыты за густыми бородами. Они пришли в сопровождении двух военных советников.
Я начал переговоры уже за столом, по своей привычке не желая терять время и сразу приступив к делу.
— Все мы знаем, для чего здесь собрались, — сказал я, едва все расселись и только начали пробовать кушанья.
Особым богатством стол не отличался, все только самое необходимое, вместо вина подслащенная вода, фрукты и овощи. Мяса у нас не было, потому что в плавании оно быстро испортилось.
— В последнее время нас, империю, беспокоят набеги вестготов, — заявил я. — Мы собрались здесь, чтобы покончить с ними раз и навсегда.
Годомар усмехнулся.
— Это понятно, но только для того, чтобы покончить с готами, нужно стотысячное войско. Король вестготов Эйрих, если захочет, соберет пятьдесят, а то и восемьдесят тысяч солдат. А у вас, император, сейчас от силы тысяч десять-двадцать. Даже если мы все объединим наши войска, то все равно столько не наберем. Как же вы хотите тогда уничтожить их?
Ну да, этот вопрос мы уже давно задавали сами себе и кажется, нашли на него ответ.
— По частям, — ответил я и развернул на столе большой свиток, отодвинув тарелки и кубки. — Вот, смотрите, это карта Аквитании, бывшей провинции Рима, где сейчас расположено королевство вестготов. Согласно донесениям моих разведчиков, король Эйрих располагает армией в семьдесят четыре тысячи солдат. Большая часть из них, сорок тысяч, сейчас находится на северо-востоке, в районе городов Ним и Арль.
— Ну еще бы, это ведь там они борются с нами, за то чтобы навсегда занять Прованс, — напомнил Годомар.
— Вот именно, — согласился я. — Еще двадцать тысяч у него на юге, в Иберии.
— Это уже против нас, — проворчал представитель свевов Рехимедид, а его брат Фрамтан перестал чавкать и жевать капусту с соусом и кивнул.
— Вот именно, а оставшиеся войска, четырнадцать тысяч, у него охраняют Тулузу, — сказал я и ткнул пальцем в столицу вестготов на карте. — Флота у Эйриха почти нет, а у меня есть. А значит, мы можем высадиться в Марселе и соединиться двумя нашими войсками, для того, чтобы разбить его северную армию. Затем мы двинемся к центру его королевства и…
— А сколько у тебя войск, император? — спросил Годомар. — Мы можем наскрести только двадцать тысяч, после недавнего поражения при Везеронсе у нас осталось совсем мало войск. Получается, если у тебя всего пятнадцать тысяч, то вместе у нас едва будет тридцать пять. А у Эйриха на севере сорок тысяч, ты сам только что сказал.
— А разве этого мало? — удивился я. — Если вы боитесь, то я могу сам выступить со своими войсками, вы хотя бы просто отвлеките его, заманите как можно дальше на север, хотя бы к Лиону.
— Кто сказал, что мы боимся, Ромул? — зловеще спросил Гундобад. — Бургунды никого не боятся, это нас все боятся. Иначе как такое маленькое королевство, как наше смогло бы держать в старые всех соседей?
Я сказал это намеренно, чтобы спровоцировать собеседников на подобную вспышку гнева.
— Тогда чего вам опасаться, если вы такие храбрые? — спросил я. — Давайте действовать.
— А что делать нам, свевам? — спросил Ходономария.
— Вам нужно как можно дольше сдерживать южное войско вестготов у себя, в Иберии, — тут же ответил я. — И когда они побегут к себе, напасть на них с тыла и разбить.
— А они побегут? — спросил недоверчиво Ходономария. — Что-то я сильно сомневаюсь в этом. Скорее, это мы побежим перед ними. Хотя мы и не собираемся сдаваться без боя.
— Побегут, — заверил я его. — Да ещё так быстро, что вы даже не успеете их догнать. Вот тогда я и прошу не упустить их.
— Что-то у тебя выходит все гладко на словах, — также недоверчиво сказал Гудомар, переглянувшись с братьями. — Интересно, будет ли также гладко и на деле?
— Слушайте, я объявил вам свой план, причем я уже принял решение его осуществить, с вами или без вас, — заявил я. — Вас я позвал только потому, что думал, будто вы тоже захотите обнажить меч против нашего общего врага. Но сейчас я вижу, что немного ошибся. Вы не горите желанием воевать и проливать кровь, вы просто хотите, чтобы победу вам преподнесли на блюдечке. Ну что же, понятно.
— Эй, император, ты говори, но не заговаривайся, — крикнул Гундобад. — С чего ты взял, что мы боимся воевать? Еще одно такое слово и я отрежу твой длинный римский язык.
— Заткнись, урод, — проворчала Лаэлия. — И не смей так разговаривать с императором. Иначе ты сдохнешь прямо сейчас.
Варвары начали ругаться и поднялась страшная перепалка, как раз то, что мне и было нужно. Мы спорили до самого вечера, пока наконец мой план с некоторыми уточнениями не был принят.
Я не стал оставаться на корабле и на следующий день, когда союзники отбыли, я спустился с корабля и поплыл в Геную. Хотелось осмотреть этот город, в будущем такой знаменитый и оживленный.
Сейчас этот город был не примечательным поселением на границе с варварскими королевствами. Из-за своего выгодного расположения на юге Европы он часто подвергался завоеваниям и опустошительным набегам и поэтому каждый раз вынужден был восстанавливаться.
Сейчас он формально продолжал находиться под моим контролем, но на самом деле, конечно же, уже давно не подчинялся Риму и вел самостоятельную политику. Мне предстояло быстро привести его обратно под свою руку.
Это удалось сделать достаточно быстро. Генуэзцы встретили меня и посетовали на то, что император впервые посещает их город. Как и все другие города, власти тоже признали, что уже давно и
