и одно ядро попало в конные полки врага, а вот второе не долетело и ударило в землю перед ними, вызвав фонтан земли и камней. Враги поспешили отступить и перестроиться за холмами. У нас же ядер еще было много.
Поняв, что со стороны дороги все подходы простреливаются, вестготы подумали и начали осторожно прощупывать местность с другой стороны. Их отряды сначала потихоньку, а потом все смелее начали подъезжать к стенам с той стороны, где у нас не было пушек. Затем они повели наступление с трех сторон, с запада, севера и с юга, обойдя город по широкой дуге. Король Эйрих справедливо рассудил, что даже если войска, нападающие по западной дороге и будут рассеяны огнем неведомых ему пушек, то остальные атакующие колонны доберутся до стен и смогут начать приступ. Вывод вполне здравый и правильный.
Так и случилось. Только король не учел, что мы могли устроить для его атакующей по дороге колонне настоящий ад и она разбежится гораздо раньше. Что мы и постарались сделать, подпустив его войска поближе.
Сначала войска на дороге подбирались к нам тихо и осторожно, пустив вперед пехоту, которая старалась добраться быстрее до стен. Мы предоставили им этот шанс, пусть думают, что наши ужасные пушки унесены куда-то в другое место или что у нас кончиилсь снаряды. Затем, когда пехота осмелела, мы начали осыпать врага стрелами и арбалетными болтами, а также камнями из пращей. Урон враги несли тоже немалый, их люди падали замертво еще на подходах к стене. Стрелков Филоник натренировал очень хорошо, многие из них стали отличными лучниками и арбалетчиками и могли с пятидесяти шагов попасть в центр мишени.
Наконец, когда на холмах показались всадники, в том числе и свита короля, Филоник начал вести по ним огонь. К тому времени пехотинцы врага уже приставили штурмовые лестницы к стенам и полезли по ним вверх. Когда над их головами снова послышался гром неведомого орудия, пехота сама осыпалась со стен, как спелые яблоки с веток.
Конница врага как раз подобралась на расстояние выстрела и ядра легли ровно посередине ее строя. Кони и люди полетели в разные стороны, скрываясь за комьями земли и осколками камней. Спасаясь от выстрелов, враги развернули коней и опять поскакали назад за холмы и тут очередное ядро, на которые теперь Филоник не скупился, взорвалось посреди группы всадников, где находился король на белом коне.
Взметнулся алый плащ, мелькнуло золото доспехов и затем вместо конников осталась только воронка. Я не щадя глаз, всматривался вдаль. Где там подзорная труба Калияса, кажется, он же что-то там придумал, чтобы наблюдать за звездами, сейчас она бы мне очень помогла. Неужели выстрел был настолько удачный, что зацепил короля?
Пехота врага к тому времени, напуганная выстрелами, опять поголовно побежала прочь от города. Штурм велся только со стороны северной и южной стены. Я поспешил туда, сначала на северную сторону, потому что я знал, что с юга город обороняет Атальф, а на него можно положиться.
Впрочем, здесь дела шли вовсе неплохо, даже и без поддержки архитронито. Наступающие колонны, заслышав гром наших орудий, и осыпаемые стрелами и арбалетными болтами, шли на штурм очень неохотно. Впрочем, когда они смогли пробраться на стены, то мои копьеносцы успешно отразили их атаки. С недавних пор мы решили снарядить пехоту копьями и сделать из мечников копьеносцев. Для той тактики «передвижной крепости», которую мы теперь использовали по моему настоянию, использование копий было наилучшим способом обороны. Не выдержав обстрела и уколов копьями, пехота вестготов побежала обратно.
Я поехал к южной стене, чтобы узнать, как дела и по дороге встретил разыскивающего меня Парсания.
— Доминус, у меня хорошие новости! — закричал парень, едва приблизившись ко мне. — Король Эйрих погиб! Его разорвало ядром архитронито.
— Это точно? — спросил я. Если это действительно так, тогда мы большие молодцы. — Как ты узнал об этом?
— У меня ведь есть люди и в войске вестготов, — уклончиво ответил Парсаний. — Вернее, фрументарии. Они и доложили, что король пал, а также и его ближайшие сподвижники. Кроме того, разве вы не видите по общему настроению врага, что они вовсе не склонны воевать дальше?
Что правда, то правда. В том, что вестготы дрогнули духом, я убедился, когда пришел к Атальфу. Он уже к тому времени самостоятельно справился с атакующими его войсками и я поглядел со стены на бегущих врагов, во множестве отступающих обратно за холмы, окружающие Тулузу.
С тех пор штурм больше не возобновлялся, а вечером новости о смерти короля подтвердились. Войска вестготов пребывали в ужасном моральном упадке и мы тут же завели переговоры с генералом Сигерихом, который теперь встал на место командующего. Парсаний к тому времени доложил мне, что с севера надвигаются бургунды. Они разбили пятнадцатитысячный заслон, оставленный Эйрихом и теперь, не теряя времени, как мы и договаривались, преследовали вестготов по пятам. Наши союзники должны были прибыть через пару дней, самое большее, через три.
Учитывая все это, а также то, что от южной армии вестготов, отправленной завоевывать свевов, не было ни слуху ни духу, Сигерих согласился капитулировать на довольно выгодных условиях. Вестготское королевство потеряло независимость и становилось протекторатом Рима. Оно не имело возможности держать армии свыше десяти тысяч воинов и не могло нападать на соседей, союзников Рима. Кроме того, вестготы должны были выплачивать дань в течение ближайших десяти лет.
Все войска, что у вестготов имелись свыше десяти тысяч, должны были отправиться в Рим для службы императору, причем я оставил за собой право перемешивать и формировать из них легионы по собственному усмотрению, чтобы они не оставались монолитными и не держались друг за друга по родственному признаку. Для надзора за состоянием дел в доминионе я оставил наместника, с которым король вестготов должен был согласовывать все важные вопросы внутренней и внешней политики.
На следующий день, после того, как вестготы сложили оружие, я быстро сформировал из них новые легионы. У варваров осталось еще двадцать тысяч боеспособных войск и я тут же распустил половину, а остальных смешал их со своими войсками и создал новые легионы. В итоге у меня теперь получилось двадцать пять легионов, которые нужно было заново обучать нашей тактике. Сигерих отправился на юг, чтобы оповестить южную армию вестготов о падении королевства. Затем подошли бургунды.
Годомар и Гундобад, командовавшие войсками, были в ярости от моего своеволия. Я нарушил все договоренности и сделал все по-своему. Особенно им не понравилось,
