иду не как член Совета, и не по делам Совета. И мои тропы будут лишь моими. Задержите ли вы меня?
– Куда ведет тебя твоя тропа?
– К цитадели дома Лашэр.
– Не сворачивай с нее. Отклонишься от нее и умрешь.
Коротко и ясно. Впрочем, я уже даже начал привыкать.
Вообще, даже удивительно, насколько быстро человек способен привыкать ко всему, что его окружает.
Я хочу сказать, что вот лично я, молодой, двадцатилетний, парень, ни сном ни духом не считавший магию настоящей, и думавший, что родители просто уезжают куда-то по работе, в один прекрасный день оказался в Архангельске, в окружении магии и тех, для кого она куда как более важна, чем обычная жизнь. Ну, первый день мы с сестрой, конечно, по стенам жались, а дальше втянулись…
Когда вампиры перебили там всех, мы пару часов сидели и тупили глядя на трупы, а потом – ничего, быстро сообразили, что надо собрать пожитки и валить оттуда. На трупы внимания уже не обращали, они стали чем-то вроде декора.
Что же касается нынешней ситуации – я боялся Небывальщины как огня, и считал всех созданий отсюда – кровожадными убийцами, готовыми наброситься на меня, как только я здесь окажусь, а теперь – преспокойно хожу здесь почти как по Невскому. То есть, кровожадными убийцами я все еще их считаю, и поэтому хожу с осторожностью, но без какой-либо паники.
Правда говорят, что это работает не на всем. Или на всем, но не так быстро. Говорят, что даже к постоянной угрозе смерти можно привыкнуть, но это я, пока, проверять – не намерен. Моя шкура мне дорога, во-первых – она у меня одна, а во-вторых – сестра расстроится.
В общем, и с холодом я уже немного освоился, и шарахаться от всего подряд уже не хотелось, да и прогулка вышла слишком долгой, поэтому отчаянно надоела, когда я, наконец. Добрался до реки, через которую был перекинут изумительной красоты мост, сделанный из льда.
Что самое интересное, всю дорогу я этого моста не видел, и заметил лишь тогда, когда чуть не влетел носом в перила.
Я искренне и восхищенно вздыхал, любуясь им, пока над ухом не раздался деловитый бас:
– Нравится?
– Не то слово… – ответил я, прикасаясь к перилам.
– Я старался.
Я повернулся к говорившему, и уперся взглядом в серый живот, покрытый редкой, рыжей, шерстью. Когда я запрокинул голову, то обнаружил что смотрю в физиономию огромного тролля.
Мать моя волшебница… Эта махина, наверное, была прапрадедом всего троллиного рода…
– Это очень и очень заметно, – серьезно произнес я – без стараний такой шедевр не сотворить. Вон, люди – сколько не пытаются, а не выходит ничего. У них вечно, то кто-то цемент не тот привез, то кто-то сэкономить решил, а в результате мосты не выдерживают и рушатся. А этот – сразу видно, не только красивый, но и на века построенный.
Вы когда-нибудь видели, как улыбается тролль? Честно говоря, зрелище не для слабонервных.
– Люди, – презрительно фыркнул он – они вообще ничего в мостах не понимают. Считают, что две доски перекинули, и этого уже хватит.
– Вот и я о том же, – с жаром поддержал его я – вас надо было звать, да еще и со всем уважением к вам относиться. А они про вас – позабыли, да сказками считают.
– Пусть считают. Это лучше, чем когда вилами тыкают.
Надо мной нависла вся эта огромная туша, и меня крайне внимательно обнюхали.
– Чародей… Обычно ваш брат нас не жалует.
– Ну. Мы с вами и не воюем. Если вы нас не задираете, то и мы вас не жжем. А лично я – так всегда к вам с уважением относился.
Разумеется, с уважением. Даже маленький тролль весит под тонну, и вся эта тонна может шарахнуть вас о ближайший угол так, что только мокрое место останется.
– С уважением, говоришь…
Тролль еще раз внимательно меня осмотрел, после чего нахмурился.
– А посох твой где?
– А зачем он мне? Я же не воевать иду. У меня просто небольшое дело в цитадели Лашэр.
Он задумался, и если кто вам скажет что тролли тупые – не верьте. Они не тупые, просто думают очень неспешно.
– Ты либо действительно крут, либо полный идиот, раз без посоха ходишь. Но идиотом ты мне не кажешься по тому, что и как говоришь.
Про то, что моя сестра с ним бы поспорила, я благоразумно умолчал. Однако, он был прав, посохом бы обзавестись не повредило.
– Вот только долго ты до цитадели добираться будешь. Твоими ногами туда еще день топать.
Я молчал, не прерывая процесс размышления тролля. Сказать кому – не поверят.
– А дело срочное?
– Не слишком, но люди меня ждут.
Он помолчал еще с минуту, после чего я был схвачен огромной лапой так, что кости затрещали, и закинут на плечо.
– Ладно, донесу. Вот скажи, чародей, ты с нашим братом ведь сталкиваешься?
– Я в Санкт-Петербурге живу.
– Тогда почему я твой запах в первый раз узнаю?
Честно говоря, за все время пока я жил в Питере, мои пути не пересекались с его народом. Мы с сестрой старательно избегали привлекать к себе внимание этих созданий. Что же касается его заявления, я и не знал до этого момента, о том, что тролли способны передавать запахи другим из своего народа.
– Так ты первый, кто додумался меня обнюхать. Я с вами не ссорюсь, и если встречаюсь, то мирно расхожусь. Даже моя сестра несколько месяцев назад ушла от вашего сородича, ему не повредив… Собачку спасала. Кажется, ее съесть хотели.
– Видать собака – потерянной была. Мы Неписанное соглашение блюдем, и никого не трогаем, но если дети там, или собаки – сбегают или теряются то они наша законная добыча. Так что, твоя сестра неправа была.
– Может и так, но собаку то искали, а ее наняли найти. Она свою работу делала. Сам же понимаешь, нельзя свою работу делать, никому не мешая. Вот и приходится – как можно меньше вреда приносить.
Тролль промчался по мосту со скоростью локомотива, а когда пошел по земле – скорость еще возросла.
Вот так, с относительным комфортом и болящими мышцами, проводя время за увлекательной беседой, я и добрался до цитадели.
Глава 21
Цитадель была что надо. Огромное здание, выполненное из льда и черного камня, спокойно могло вместить приличных размеров армию, в текущий момент вовсе не казалось спокойным. Наоборот, жизнь здесь бурлила.
Нет, серьезно, столько фэйри за раз я еще никогда не видел. Они сновали, проверяя доспехи, натягивая шлемы поуродливее… Хотя некоторые, выглядевшие как воплощение ночных кошмаров в шлемах явно не нуждались. Постоянно слышались их певучие переговоры, и я непонимающе посмотрел на свою «лошадку».
– Они куда-то собираются?
– Завеса тонкая.
И тут до меня дошло.
Большая часть магического сообщества считает, что время, когда завеса между нашим миром и Небывальщиной наиболее тонка – это ночь Хэллоуина, хотя некоторые уверены, что это День Мертвых.
По хорошему счету правы и те, и другие, но и те и другие ошибаются.
Они не видели колядок в России.
В целом, это то время, когда фэйри могут появляться в нашем мире не особо маскируясь, и, разумеется, они этим пользуются. Правда, кардинальное отличие все-таки есть, ведь День Мертвых – это один день, а Хэллоуин – одна ночь… Здесь же завеса истончалась на целых две недели.
– Но колядки – больше солнцу посвящены…
– Летние тоже собираются, но это наше время. Время Зимы.
Неприятно было от того, что огромный тролль смотрит на тебя как на малолетнего несмышленыша.
Его лапища сняла меня с плеча, и он донес меня до высокого красавца-фэйри, который удивленно повернулся в нашу сторону.
– Браал, что ты принес?
– Чародей. Говорит, что у него дело к Дому Лашэр.
Небрежным жестом фэйри сковал меня по рукам и ногам толстым слоем льда, после чего сделал знак поставить меня на землю.
Твою ж мать, а я так рассчитывал, что смогу пролезть незамеченным… Впрочем, сам дурак, тролль-то местный, и мы не друзья.
– Итак, чародей, какое
