Ты похожа на вазу, Нуар.
— Тогда поставь в неё букет, — засмеялась она.
Она вышла из ванной, медленно перенося через край длинную ногу. С ноги летела пена. Нуар была похожа на танцовщицу. Шла, оставляя на полу мокрые отпечатки.
— Сумел бы я с закрытыми глазами отличить тебя от белой женщины?
Закрыв глаза, он касался пальцами её тела. Груди её были длинные, шёлковые, сужались к соскам, а соски были сладкие на вкус, как финик. Плечи были острые, чуткие, а ключицы хрупкие, с углублениями, в которых сохранились капли воды. Бёдра были широкие, овальные, теплые, он гладил их, и они слабо волновались в его ладонях. Её набедренная повязка была из каракуля, и он погружал в каракуль пальцы, и они тонули в кольцах тёплого меха. Он вёл рукой по её ноге и ждал, когда в его ладони окажется круглая пятка. Медленно перебирал пальцы её ног, как перебирают лепестки цветка.
— Теперь, если ослепну, то узнаю тебя.
Он её обнимал, и она кричала то разгневанной львицей, то танцующим любовный танец фламинго, то предсмертным воплем гибнущей антилопы. В её криках были лесные звуки. Клёкот попугаев, шлепок о дерево летящей на лиане обезьяны, шелест бабочки, попавшей в сеть паука, трубный зов потерявшей слонёнка слонихи. В его объятьях волновалась Африка с лунными озёрами, солнечными водопадами, стадами антилоп, стаями лебедей и фламинго, с тихим шёпотом распустившегося на рассвете цветка.
Она уходила от него, надевая яркое жёлтое платье, под которым скрылось бархатное чёрное тело. Он подарил ей золотой самородок, похожий на голову антилопы. У порога она обернулась.
— Меня зовут Франсуаза Гонкур. Я училась в Сорбонне. Изучала Пушкина. Письмо Татьяны к Онегину. «Зачем вы посетили нас? В глуши забытого селенья я никогда не знала б вас, не знала б горького мученья».
Она исчезла. На полу оставались следы её босых ног. Лемнер смотрел, как следы высыхают. Это была Африка, и он любил её.
Глава тринадцатая
Лемнер думал о Лане Веретеновой, вспоминал её смуглое лицо с маленьким пунцовым ртом, тонкие пальцы, сжимавшие его запястье, её гадания, в которых она предсказала ему Северный полюс и Африку. Ланы не было рядом, но струились незримые волны, приносившие её бессловесные послания. Он их читал, не умея раскрыть содержание.
Лемнер сидел в кабинете перед компьютером, направляя потоки золота в банк Анатолия Ефремовича Чулаки, в личные хранилища президента Мкомбо и в свою сокровищницу, делавшую его богачом. Он был владелец рудника в Чомбо, Африка одаривала его самородками. Африка была Богородицей с чёрным лицом, которая плакала золотыми слезами. Лемнер подставлял ладони под золотую капель, как под рукомойник. Ладони и пальцы его становились золотыми.
Могучие ковши драли землю предгорий. Громадные самосвалы везли на фабрику породу, начинённую самородками. Мельницы дробили породу. Мощные струи воды отделяли шлаки от золота. Чёрнокожие рабочие в белых халатах пинцетами выклёвывали с ленты транспортёра золотые крупицы, а чуткие пальцы хватали крупные самородки.
Лемнер отвлёкся от компьютера и смотрел, как по столу ползёт большой зелёный богомол. Тварь случайно попала в кабинет из тропического леса и теперь искала дорогу обратно. Богомол медленно передвигался по столу, не замечая Лемнера. А тот ждал, когда богомол достигнет края стола и упадёт на пол. С падением богомола на пол Лемнер связывал таинственное, копившееся в нём знание, невнятное, неоформленное мыслью, но огромное, как вероучение. Богомол имел зелёное, тонкое, как спица, тело, громадные, согнутые в коленях ноги, тяжёлую, опущенную книзу голову с крохотными зелёными глазками. Богомол был похож на министра иностранных дел Клёнова, которого Лемнер видел в Доме приёмов. Знание, что копилось в Лемнере, соотносило министра Клёнова, богомола, чернокожего министра Мкомбо, ставшего теперь президентом, Северный полюс, Африку и смуглолицую ведунью с прелестной лодыжкой и маленьким пунцовым ртом. Из пунцовых губ звучали предсказания о России Мнимой и о чудесном воителе, соединившем Россию Подлинную и Россию Мнимую.
Богомол полз по столу. Преодолел препятствие в виде ручки «Паркер», прополз по деловому письму с профилем Пушкина. Остановился у края, словно раздумывал, не повернуть ли обратно. Лемнер, томимый вероучением, побуждал богомола: «Ну, давай же, вперёд!» Умолял: «Упади и разбейся!» Его суеверная мысль подсказывала, что смерть богомола обещает Лемнеру бессмертие. Богомол качнулся, занёс зелёную ногу над краем стала, подался вперёд и рухнул. Лемнер слышал едва уловимый треск сухого хитина.
И случилось прозрение. Лемнер, бесподобный избранник, несравненный воитель, полководец Светоча, апостол Чулаки, посланник Ивана Артаковича, он, Михаил Соломонович Лемнер, не дожидаясь заветного дня, совершил Великий Переход. Оказался в России Мнимой. Этой Мнимой Россией была Африка. Он овладел тайной мнимого числа, извлёк корень квадратный из минус единицы и создал математику мнимых чисел, математику парадоксов. Африка, будучи мнимой, есть Подлинная Россия, а Подлинная Россия, будучи Африкой, есть Россия Мнимая. Такое возможно лишь в точке пересечения обеих Россий. Он достиг мнимой подлинности и подлинной мнимости. Его сердце есть точка пересечения обеих Россий, место Великого Перехода. Ведунья с пунцовым ртом угадала в нём перешеек, соединяющий обе России. Он и Пушкин, два выходца из России Подлинной в Россию Мнимую, теперь вернулись на свою заповедную Родину.
«Да, да, Президент Троевидов соединил Крым и Россию и назовётся Троевидов Таврический. А я повенчал Россию и Африку и буду наречен Лемнер Африканский. Величие России Африкой прирастать будет!»
Лавина открытий ошеломила Лемнера. Это могло показаться безумием, если бы не богомол, упавший на пол. Если бы не тайные волны, приносившие посланья Ланы Веретеновой.
«О, Боже, как прекрасна её ослепительная, из-под синего шёлка, лодыжка!»
В кабинет Лемнера вломились. То был Вава и четверо охранников-«пушкинистов». Они волокли чернокожего рабочего в белом халате. Рабочий отбивался, высовывал жаркий красный язык, дико водил белками. Он был не молод, его кудрявые волосы посыпала белая мука.
— Командир, этот толстогубый вор украл самородки! Спрятал в свою чёрную задницу. В камере слежения было видно, как он спустил штаны и засовывал в зад самородки. Они у него в жопе.
— Проведём дознание, — Лемнеру была неприятна роль дознавателя, но украденные самородки взывали. — Снимайте с него портки!
С рабочего стянули полосатые штаны. Лемнер осмотрел круглые, как чёрные шары, ягодицы.
— Зажмите ему ноздри и рот и раздвиньте ягодицы!
Рабочего нагнули, заломили руки, стиснули ноздри, зажали рот. Раздвинули ягодицы. Рабочий сипел, задыхался. Его живот сотрясался. Из чёрных ягодиц стали выпадать самородки, один, другой, третий. Звякали об пол.
Рабочего отпустили. Он стоял без штанов, смотрел на выпавшие самородки.
— Тебя, парень, нужно беречь, — Лемнер носком туфли двигал самородки. — Из
