жалеть? Туда им окаянным и дорога. Не пойму я только, где вы их находить умудряетесь? Что, на нормальных магов денег не хватило, или подобное к подобному притягивается?
Глаза Волокова округлились от изумления и злости одновременно. Он сглотнул судорожно, и неуверенно покачал головой.
— Это ошибка, — проблеял он, не зная, что сказать дальше.
Надежда закатила глаза и одарила бывшего вассала их рода самым презрительным и насмешливым взглядом, что смогла изобразить. Нет, ну не мог же этот индюк великосветский действительно думать, что никто не узнает о его проказах? Или мог? Ха, да тогда он еще наивнее, чем кажется. Ничему его жизнь не учит.
Понятно, что Надежда схитрила, считывая эмоции и мысли уцелевших разбойников, но иной раз и обычного допроса достаточно, чтобы нападающий признался во всех грехах, пытаясь выторговать не свободу, конечно, но улучшенные условия содержания в остроге.
Как-то так получилось, что с начальником местной тюрьмы, а точнее острога, Ковальским, несмотря на неудачное первое знакомство, общий язык Надежда сумела найти.
Конечно, то, что «дружба» случилась лишь благодаря ее близкому общению с царем, девушка понимала однозначно, но пользоваться привилегиями ей это не мешало. Впрочем, теперь речь шла не об этом и Надежда, отметив мимоходом, как грамотно ее охрана разместилась, взяв под контроль всех сидевших в зале, вернула внимание к почти пришедшим в себя захватчикам.
Тут наметились изменения. Еропкин, наконец, дотянулся до штанов и, пыхтя как паровоз, отвернулся, натягивая их на дряблые телеса.
Надежда фыркнула брезгливо и сосредоточилась на присутствующих боярах.
— Ну, что скажете в свое оправдание, господа? Как же вам не стыдно? Решили обобрать бедную, несчастную вдову с малолетним сыном? Ограбить и по миру пустить? — девушка покачала головой наигранно недоуменно, — Разве так можно? Сидите на моем заводе, пьянствуете, да девок непотребных щупаете. Ай, яй… Это же не бордель второсортный. Стыдно вам должно быть!
Стыдно естественно никому не было, но если Кобылин с родственником наблюдали за развернувшимся действием и любопытством и легкой иронией, а Стригин со страхом, то в глазах Волокова горела самая неприкрытая ненависть.
— Ого, кажется, сейчас рванет, — хмыкнула девушка, готовясь к защите, но все испортил облачившийся в одежду Еропкин.
— Ты! — завизжал он, чувствуя себя более уверенно, — ты никто! Ты украла завод у моего сына, а теперь жируешь, пользуясь чужой собственностью. Ты тупая выскочка, которую просто забыли добить! Завод мой! Не отдам!
Надежда скривилась и немного отступила от злобного, брызжущего слюной, видимо догадавшегося, что помощи не будет, а потому особенно разъярённого Еропкина.
Это стало ее ошибкой.
Решив, что сумел напугать девушку, Антон Ильич воодушевился и, не обращая внимания на чужую охрану, начал формировать в руке грязевой клубок.
— Ах, да, Еропкин же маг земли, а Волоков умеет с животными договариваться. Что-то я забыла, чем Стригин владеет, — мелькнула отстраненная, словно чужая мысль, что впрочем, не помешало Надежде поставить магический щит, — а то мало ли… Земля, утрамбованная в камень, и прилетевшая в голову, тоже бывает не безопасной.
Предосторожность девушке не понадобилась. Мгновение и ее охрана скрутила озлобленного мужика, положив на пол лицом вниз и придавив сверху, чтобы не дергался.
Еропкин заверещал, ругаясь как портовый грузчик, и проклиная «чернь», что позволила себе поднять руку на боярина и главу рода, а потом попытался угрожать, но Надежда равнодушно шагнула вперед и, присев на корточки, нехотя прижала ладонь к толстой, обвисшей шее.
— Единый меня забери, — выдохнула она, как только образы возникли в ее голове, — вот тебе и вассалы, чтоб вас подкинуло и об пол десять раз подряд ударило. Крысы подзаборные.
Нет, то, что эти люди причастны к смерти ее рода она и так догадывалась, но одно дело подозревать, а другое, знать наверняка.… На удивление, даже зная, что родственники были не ее лично, а бывшей хозяйки этого тела, стало больно и гадко. А еще девушку захлестнула неконтролируемая ярость и ненависть к этим привыкшим жить за чужой счет, абсолютно инертным, бездельникам и подлым убийцам в одном лице.
— Твари, — прошептала она еле слышно и в некотором шоке поднялась на ноги, — такие как вы, не имеете права даже одним воздухом с нормальными людьми дышать. Я хочу, чтобы этот мир стал чище, а мои дети не боялись гулять по улицам и ждать удара в спину.
Чувствуя, что магия растет, скапливаясь в груди, Надежда обвела застывшим, практически стеклянным взглядом перепуганных заложников и отпустила себя.
Воздух вдруг загудел, становясь с каждым мгновением холоднее, а ледяные дорожки побежали в стороны, покрывая не только полы, но и стены помещения.
— Вон, — крикнула она охране, чувствуя, как теряет контроль и растворяется в стихиях, — мальчишек забрать, дверь захлопнуть, уйти на безопасное расстояние, — рявкнула незнакомым, замогильным голосом.
Охрана, судя по всему, перепугавшись не меньше преступников, практически вынесла попытавшихся упереться Добрыню с Митькой. Дверь захлопнулась с грохотом, но девушка того уже не слышала.
Больше ничем не сдерживаемая стихия с веселой радостью вырвалась на свободу, звеня, сверкая и переливаясь в свете магических светильников.
— Ветер, — прохрипела девушка и захохотала, любуясь, как непонятно откуда появившиеся вихри подхватывают вещи, раскручивают, перемалывают и раскидывают то, что от них осталось.
Кажется, вылетели все окна, обрушились шкафы, мебель и светильники, а лед пополз наружу как мгновенно растущие огромные сосульки, но Надежде было все мало.
— Еще, — как в трансе прокричала она, перебивая крики своих врагов и не слыша их, — еще, еще…
Силы покинули девушку как-то одномоментно. Еще секунду назад она радовалась вихрю, сбивающему с ног ее, огромному сугробу, покрывающему огромный зал и вдруг, все закончилось.
Приходя в себя как после транса, Надежда растеряно оглянулась на покрытую огромным слоем льда дверь, такие же окна и двери, а потом, словно лишившись стержня, тяжело и грузно опустилась прямо в сугроб.
— Мамочки, я что, опять всех убила? — прошептала она в ужасе, теряя сознание…
28. Планы
Бывший царский замок под Санкт-Петербургом.
Не шевелясь, не делая резких движений, Иван аккуратно приоткрыл глаза и по годами выработанной привычке быстро огляделся. Убедившись, что находится в безопасности, царевич отбросил в сторону меховой плед, и резко поднялся со старой, скрипучей кровати.
— Могли бы и в порядок замок привести, раз людей заселили, — пробормотал он раздраженно, смахивая пыль с поверхности чайного столика и брезгливо вытирая ладонь о штанину, — да и ремонт тут не помешал бы.
На самом деле Иван лукавил. В принципе, тактика не привлекать лишних людей, чтобы оставаться незаметными себя оправдала, если не брать в расчет уничтоженных, случайных разбойников, но
