2 ноября Роммель, видя провал британской атаки, контратаковал своими танками. Танки ворвались в расположение британских войск, вклинившихся в оборону немцев, но столкнулись с 10-м корпусом, не вводившимся после 27 октября в бой, и откатились назад.
К утру 3 ноября итало-немецкая оборона все еще не была прорвана, и Роммель «все еще сдерживал основную массу английских танков»[165]. Что же произошло дальше? Был ли все-таки, в конечном счете, осуществлен прорыв?
Монтгомери всячески запутывает ход событий после 27 октября. Некоторые английские официальные издания доводят последовательное описание хода боевых действий только до 3 ноября. Что же касается 3 ноября, то анализ ряда английских источников позволяет установить следующее.
Атаки британских войск 2 ноября заставили Роммеля сосредоточить весь немецкий африканский корпус в районе Сиди-Абд-эр-Рахмана, недалеко от приморской дороги (схема 11). Итальянские моторизованные дивизии также передвинулись в сторону побережья, где Монтгомери упорно старался пробить оборону. Кроме того, 2 ноября с южного участка к приморской дороге была переброшена 132-я итальянская танковая дивизия «Ариете».
Эта перегруппировка привела к тому, что южнее хребта Митейрия, на стыке итальянских дивизий «Триесте» и «Тренто», между северной и южной группировками итало-немецких войск образовался значительный разрыв.
Монтгомери, несмотря на провал 2 ноября третьей атаки, «твердо решил произвести прорыв на северной дороге»[166], перебросив сюда 7-ю бронедивизию в распоряжение 10-го корпуса. Но 3 ноября он совершенно неожиданно отказался от плана прорыва вдоль прибрежной дороги.
Что же заставило Монтгомери отказаться от «твердо» принятого решения? Оказывается: «разведка представила донесение, в котором говорилось, что все немецкие силы двигаются на север. Их точка соединения с союзником (т. е. стык с итальянцами — В. С.)… находится как раз ниже поля боя, в бреши. Это было поворотным моментом. Монтгомери сразу же отказался от плана прорыва вдоль прибрежной дороги»[167].
Разрыв в стыке северной итало-немецкой группировки с южной произошел в результате переброски всех основных немецких сил к прибрежной дороге, где Монтгомери двенадцатые сутки безрезультатно пытался прорвать итало-немецкую оборону.
Этим и воспользовались англичане. Во второй половине дня 3 ноября 7-я бронедивизия была брошена в образовавшийся разрыв на стыке двух итало-немецких группировок. Одновременно туда же вошла и 4-я индийская пехотная дивизия.
Генерал Тома предупредил Роммеля, что англичане обходят его с фланга. Но Роммель, имея вполне достоверные данные о том, что Монтгомери, так же как и он, сосредоточил свою основную группировку севернее хребта Митейрия и не ослаблял усилий с целью прорыва вдоль прибрежной дороги, не поверил Тома.
Генерал Тома, желая убедить Роммеля в правильности своего сообщения, утром 4 ноября выехал на личную разведку в район южнее хребта Митейрия и был взят в плен англичанами.
Схема 11. Ввод в бой британских соединений 3 ноября 1942 г. между необеспеченными стыками итало-немецких войск у Эль-Аламейна
Монтгомери удостоил пленного фашистского генерала рукопожатия и пригласил его в свой штаб поужинать. Он не испытывал к фашисту Тома никакого другого чувства, кроме чувства горячей благодарности. Ведь итало-немецкое командование, проявив халатность в отношении обеспечения стыков своих войск, помогло выйти Монтгомери из тяжелого положения.
Вслед за этим Монтгомери пригласил к себе корреспондентов. Последние ожидали «услышать от него сообщение о трудностях и даже о частичном поражении»[168]. Но им сообщили о счастливом для англичан исходе двухнедельных боев по прорыву итало-немецкой обороны. Когда корреспонденты поспешно вернулись на линию фронта, они увидели, что беспрепятственное продвижение английских войск продолжается дальше.
Немецко-фашистское командование отказалось от продолжения борьбы. Для этого оно не имело ни резервов, ни авиации. Поэтому. Роммель, используя огромные пространства пустыни, прибегнул к не раз применявшемуся обеими сторонами маневру — «отскоку». 4 ноября Роммель, отобрав у итальянцев автотранспорт, начал быстро отводить немецко-фашистские дивизии на запад, за укрепленный рубеж у Эль-Агейла. При этом он даже не сделал попытки вывести из-под удара итальянские дивизии. Немецко-фашистские войска «забрали все итальянские машины для того, чтобы быстрее отступать, оставив итальянские дивизии посреди пустыни»…[169]. В результате южная итальянская группировка в составе пяти пехотных дивизий («Болонья», «Тренто», «Павия», «Брешиа» и «Фольгоре»), потерявшая контакт с северной группировкой, сложила оружие. Роммель стремился сохранить как можно больше немецких солдат и техники.
4 ноября отступление итало-немецких войск «все еще носило упорядоченный характер»[170]. Даже 5 ноября «этот счастливый результат был еще далеко не ясен»[171], так как и основная итало-немецкая группировка, которую обходили британские войска, не была разгромлена.
Быстрыми и решительными действиями, умело проведенным маневром через пустыню Монтгомери мог помешать немецко-фашистским войскам отойти за укрепленный рубеж у Эль-Агейлы. Но он не был способен на энергичные действия и оправдывался тем, что дожди 6 и 7 ноября помешали ему перехватить отходившие итало-немецкие части и разгромить их. Это объяснение наивно и неубедительно. Как известно, дождь не задержал отходившие немецкие танки и автомашины, Больше того, Роммель не только отвел свои войска, но вывез из Тобрука, Дерны и Бенгази значительную часть своих запасов.
В арьергарде у Роммеля находилась 90-я немецкая легкая пехотная дивизия, за которой следовали три британские дивизии: две бронедивизии и одна пехотная дивизия. Тройное превосходство в силах позволяло действовать без риска, но английское командование довольствовалось тем, что выталкивало противника. Монтгомери все время боялся ответных ударов Роммеля.
Но 12 ноября Роммель продолжал отступать «с головокружительной быстротой»[172]. Следуя за отходившими немецко-фашистскими войсками, англичане 13 ноября без сопротивления заняли порт Тобрук, а 20 ноября — Бенгази.
Монтгомери стремился только к одному — не намного отставать от противника. И тем не менее в двадцатых числах ноября «8-я армия потеряла соприкосновение с войсками Роммеля»[173].
27 ноября немецко-фашистские войска без помех достигли укрепленных позиций у Эль-Агейлы, усилившись во время отхода за счет итальянских гарнизонов в Киренаике. Английскому командованию не удалось окружить и разгромить немецкий африканский корпус.
В настоящее время Монтгомери пытается объяснить свою неудачу тем, что он якобы «не мог продолжать преследования главными силами ввиду трудностей со снабжением…»[174].
А вот, например, Рейнер, непосредственно ведавший снабжением 8-й армии, утверждает, что вопрос со снабжением не был проблемой. Он пишет: «После битвы у Аламейна… решение интендантской задачи. было поставлено… блестяще»[175].
Бреретон в свою очередь считает, что если бы и возникли трудности со снабжением, то их «можно было бы разрешить»[176]. Следовательно, причиной неудач английских войск было не плохое снабжение, а неспособность английского командования организовать и провести операцию на окружение и уничтожение противника.
В то время как немецкий африканский корпус отходил за укрепленный рубеж у Эль-Агейлы, Муссолини тщетно добивался от Гитлера военной помощи. Так, 19 ноября 1942 г. Муссолини писал Гитлеру: «Необходимо удержать
