будешь против…
– Хм, – произносит задумчиво. В кармане его брюк издаёт звук мобильный телефон, Максимилиан вытаскивает гаджет, читая пришедшее сообщение, затем, ничего не сказав, молча выходит из помещения, оставляя меня наедине с мыслями.
Глава 12
После выхода Максимилиана из комнаты, я мечусь по помещению несколько минут, как раненый зверь в клетке, и практически выбегаю следом, чтобы поговорить с ним и обсудить увиденное. На втором этаже я не обнаруживаю мужа, поэтому сбегаю по лестнице вниз; босые ноги шлёпают по полу, практически молюсь про себя, чтобы он никуда не уехал. Мне жизненно необходимо разъяснить вопрос касаемо моего рисования. Хочу убедиться, что это не создаст дополнительных проблем, а если Максимилиан будет категоричен, то пообещаю больше не заниматься подобным. Но, естественно я не брошу, просто первое время придётся залечь на дно, а потом быть очень аккуратной, не как сегодня.
«Ты посмотри на себя! Прям настоящий конспиратор! Ариела, слушайся мужа и не создавай проблем! Ни себе, ни нам!» – ангел на правом плече начинает ругать за мысли, тыкая своим указательным пальчиком, как бы укоряя.
«Горжусь тобой, крошечка моя, так держать! – ангел на левом плече вступает в бой, крутя у виска и смотря на соседнего. – Забей на эту тряпку, вечно всего боится. И на Максика тоже забей, пусть катится лесом».
Закатываю глаза, кажется, у меня шизофрения и этим двум пора придумать имена.
Спешно пересекаю холл и на входе в гостиную уже слышу приглушённые мужские голоса, один из них принадлежит Максимилиану, разговаривающему с кем-то. Вхожу в помещение и вижу, как хозяин дома восседает на кресле, а по правую сторону от него сидит неизвестный мне мужчина средних лет. Я тушуюсь, не зная, можно ли подходить к ним, в доме отца это было непозволительно.
– Проходи, Ариела, – Максимилиан подаёт мне одобрительный знак рукой, подзывая к себе. Хорошо, значит, можно. – Познакомься, это Фернандо, моя правая рука, – консильери значит, подмечаю про себя, что это интересный факт.
– Добрый день, – вежливо приветствую гостя, улавливая его внешнее сходство с моим так называемым мужем. Они явно родственники. Не думаю, что такой недоверчивый тип, как Максимилиан, положился бы на чужого человека, они однозначно связаны кровным родством.
– Здравствуй, здравствуй! – с нескрываемым скептицизмом протягивает Фернандо рассматривая меня с головы до ног. – Наконец удалось лицезреть тебя вживую, невестка. – несмотря на слово «невестка», мужчина явно не рад моему статусу. Это чувствуется во взгляде и сквозит в голосе, хоть он и пытается еле заметно скрыть.
Бросаю короткий взгляд на Максимилиана, но он никак не даёт мне понять, могу ли я продолжать этот разговор? В отцовском доме я привыкла жить по чётким указаниям, где мне указывают, что можно говорить, а что нельзя. Мне даже одного взгляда отца хватало, чтобы понять свои дальнейшие действия. Но тут – ничего! Муж просто наблюдает за моей реакцией, давая полную свободу воли.
– Не желаете чай, кофе? – вежливо предлагаю мужчинам напитки, но Фернандо начинает жутковато смеяться над моим вопросом.
А собственно, что смешного? Начинаю мгновенно чувствовать себя неуютно, хочется развернуться и убежать в комнату, скрывшись за дверью.
– Предложи эти детские напитки клану «Genovese Family», – мужчина поднимается со своего места, поправляя пиджак.
Смотрю недоумённо на Максимилиана. Что это значит? Он даже не смотрит на меня…
Этот Фернандо явно не настроен дружелюбно в отношении Сиэтла.
– Оставь девушку в покое, дядя, – жёстко осаждает муж и осуждающе качает головой, он словно знает причину поведения этого грубого мужчины. Своего дяди, если быть точнее, я оказалась права.
– Ладно, поеду, надо бойцов проверить, – недовольно бросает наш гость в ответ на замечание и, слегка похрамывая, уходит в сторону лифта. Ему точно не понравилось, что муж заступился за меня.
Недовольство Фернандо касательно моего нахождения здесь ещё один страх в копилку к возвращению в Сиэтл…
– Я сделала что-то не так?.. – растерянно перевожу взгляд с закрывающихся дверей лифта на мужа.
– Не обращай внимания, – Максимилиан с задумчивым выражением лица разминает руки, смотря на ночной город, не разделяя моего огорчения.
– Кажется, я не понравилась твоему дяде… – не ожидая ответа, говорю в воздух и поворачиваюсь, чтобы уйти.
– Дело не в тебе, Ариела, – сказанные слова заставляют меня остановиться и оглянуться, – а в Сиэтле. Фернандо против перемирия.
– И этого брака… – шепчу уже себе под нос, уходя на кухню готовить ужин.
Кажется, сейчас всё против меня, абсолютно всё. Я нахожусь в этой квартире, семье и Лос-Анджелесе, вися на волоске. Такое чувство, будто сижу на пороховой бочке, которая взорвётся в любую секунду и отшвырнёт меня в отцовский дом.
Я погружаюсь в свои невесёлые мысли и не замечаю, как пролетает время.
Когда стейки сёмги готовы и ожидают своего часа, запекаясь в духовке, я быстренько делаю соус Бешамель к рыбе. Максимилиан входит в рабочую зону на кухне и сообщает, чтобы я сегодня ужинала без него и завтрак утром он тоже пропустит. Я хотела возразить и спросить, куда он уезжает, но духу не хватило. Уверена, у него есть женщина, и сейчас мой муж уезжает к ней!..
Кого я должна винить в сложившейся ситуации? Считается ли Максимилиан неверным мужем, если думает, что его жена проститутка, которая нагулялась до свадьбы? Господи, как всё запутано!.. Почему в наших кланах установлен такой порядок? Почему женщина должна быть невинной? Неужели они не допускают мыслей, что девушка может полюбить и отдаться мужчине не потому, что она падшая, а потому, что у неё чувства?!
Когда мне начинает казаться, что я и Максимилиан хоть на дюйм сближаемся, один из нас делает огромный шаг назад, увеличивая пропасть. Ещё и про рисунки забыла спросить, гость совершенно сбил меня столку!
Аппетита, естественно, нет, поэтому я заканчиваю свои приготовления и убираю готовую еду в холодильник, даже не попробовав. Решаю провести вечер перед домашним кинотеатром с ведёрком мороженого, плакать и заедать своё горе в одиночестве, ведь теперь я лишена единственной радости в виде телефона, где могла бы изливать душу подруге или поболтать с мамой.
Этой ночью мой сон не был беспокойным, впервые мне не снились тяжёлые угнетающие сны. Я не вздрагивала и не просыпалась посреди ночи в холодном поту, нет, чувствовала себя умиротворённо, а большое одеяло, которое обнимало меня со всех сторон, казалось по-особенному уютным. Я с блаженством прижималась к нему покрепче, неосознанно ища защиты, словно ещё чуть-чуть, и кошмары снова настигнут меня.
В один момент в полудрёме я ловлю себя на мысли и ощущении, что рядом
