Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мама соскочила с места. Эффект «Ново-Пассита» как рукой сняло. «Женюшка, положи нож! Дочка, положи!» У неё в глазах не страх – ужас. У неё трясутся руки. У неё текут слёзы и срывается голос. Мне не нравится это видеть. Не нравится чувствовать, что она хочет вырвать нож из моей руки, но не знает, как приблизиться. «Пообещай, что не переведёшь меня! Ну, обещай!» – кричу я. В моём голосе тоже и страх, и слёзы, и решимость. Я ни за что не буду учиться в обычной школе. Я балерина. Лучшая в Вагановке. «Я – Воплощение, мама! Пообещай, что не переведёшь!»
Тогда я впервые произнесла это: «Я – Воплощение!» Выбила из неё обещание. А потом рыдала на её руках несколько часов подряд. И она рыдала. Она тоже знала, что я – Воплощение. Я с четырёх лет стояла – ходила – на носках. Мне не нужны были даже пуанты! И как только додумалась она ляпнуть: «Балет – это не всё в жизни!» В моей – всё! Нож тогда помог мне доказать это. Поможет и сейчас.
Уж лучше бы я с ума сошла. Сидела бы себе в психушке, представляла, как танцую в Большом. Я – прима, я «этуаль» – недосягаемая звезда. Но я не больная, не сумасшедшая. Мама кричала, что я ломаю себе жизнь. Что я не понимаю, что делаю. Что балет не стоит того! Ничто в мире не стоит того!
А как же моя мечта? А как же моё призвание, предназначение? Если Воплощение не выйдет на сцену, кто будет виноват, что погубил его раньше, чем оно засияло? Кто будет отвечать за это перед самим Искусством? Ты, мама? Или она – эта выскочка? Я ей не дам и шагу сделать по сцене Мариинки. Она недостойна даже пылью закулисной дышать. Даже в зале, в ложах, в самых задах на балконе – и там ей не место. Вон отсюда! Вон из театра! Вон из моей жизни! Из моего спектакля! Ноги твоей не будет на сцене! Я стискиваю лезвие, и ладонь теплеет.
Вдруг в душевую врывается ледяной воздух. Она. Ноги холодеют, а по ладони струится тёплая кровь.
– Жень! А, Жень? Ку-ку, партнёрша не только по танцу, ты здесь, я знаю. Твои красно-синие ноги торчат из-под двери кабинки… Поговорить надо. В общем, я вхожу, да?
Руслан. Чтоб ты провалился, идиот! Я швыряю нож в мыльницу, и лезвие звякает о металл.
– Подожди в раздевалке, – отвечаю я и добавляю вполголоса: – Дебил.
Ничем хорошим это не могло кончиться. Уж слишком наглый у него был тон. У него всегда наглый тон, но когда такой – это всё. Я вышла, скрипя зубами. Хорошо, что нож остался в душевой: увидев его ухмыляющуюся рожу, я почувствовала непреодолимое желание исполосовать её вдоль и поперёк. Я остановилась на пороге.
– Что, танцуем в пятницу? – Он двинулся ко мне.
Кивнула.
– А вот я что-то не уверен.
Молчу, но взглядом спрашиваю.
– Слухи ходят, что я не понравился Виктору на последних трёх прогонах. Ну, а он репетировал параллельно с Эдом. И хочет поставить его.
Пожимаю плечами: к чему мне это?
Руслан надвигается, угрожающе вздёрнув брови.
– Хочешь танцевать с ним?
«Обязательно по жизни дышать мне прямо в лицо?»
Меня это давно уже бесит. Одно дело, когда зажимал меня по всем углам от душевых до главного холла. Тогда ещё я понимаю. Но это сто лет назад было. Уже забылось. И почему он никак не бросит дурацкую привычку вечно нарушать моё личное пространство? В танце это происходит постоянно – это как есть. Но здесь и сейчас к чему так напирать, как будто мы в переполненном вагоне метро? Мои кулаки сжимаются.
– Мне всё равно, кто из вас будет на сцене послезавтра, – я отворачиваюсь, чтобы уйти.
Этот недоумок хватает меня за руку. Выдёргиваю.
– Больно! Что творишь вообще?!
– Иди и поговори с Виктором. Скажи, что ни с кем, кроме меня, танцевать не будешь.
Моё вытянувшееся лицо говорит само за себя: «С какой стати?» Мы слишком долго танцевали вместе, чтобы не понимать друг друга без слов.
– Я выложу всё, что ты писала мне про Карину. И про Дашку.
– Мне плевать.
– Да ну? Хочешь ещё больше грязи? Будет. А может, и что похуже выйдет. Ты ж там признаёшься, что…
– Заткнись, ты, дерево! Знаешь, чем Виктор занят? Новенькую с Коргиной обсуждает! У неё смотр был. На мою роль. Понятно? – Я заглядываю ему в глаза, и он отступает назад. Наконец-то.
– Ты бредишь, Жень. На какую твою роль?
– На Сильфиду, дорогой! На Сильфиду! Иди и расскажи всем и каждому всё, что ты знаешь! Мне плевать!
– Эй-эй, ты чего, заболела? – Он делает неуверенный шаг ко мне, но тут же замирает на месте. – Кто пробуется на твою роль? Новенькая? Да ты бредишь! Никто её не введёт!
– Зачем тогда они её смотрели?! Чтобы танцем насладиться? – Я слышу скрежет собственных зубов.
– Жень, не сходи с ума, никто и не думает её вводить на Сильфиду! Максимум в задние ряды фоном, она же не репетировала!
– Ты идиот! – вырывается у меня, и спустя мгновение я уже жалею об этом.
Руслан бьёт кулаком по железному шкафчику так, что весь ряд начинает ходить ходуном.
– Это ты идиотка! Хватит нести этот бред! Если хочешь отделаться от меня, не получится. Иди к Виктору и говори, что хочешь, – Эд должен остаться на втором плане. Если его поставят вместо меня, я устрою тебе новую «волну пиара». Не жди, что отмоешься.
Он эффектно разворачивается и выходит. «Со сцены важно уйти красиво» – вспоминаю слова Виктора. Если запостит всю нашу переписку, станет гораздо хуже. Хотя и сейчас уже инстаграм как будто прорвало. Они у меня на странице гадости пишут – хоть комментарии закрывай. Бесит. Бесит. Бесит. Я знаю, что это закончится послезавтра. Послезавтра после моего танца никто и слова не скажет. Все заткнутся. И всё равно бесит!
Эд танцует неплохо, но он ростом не вышел – ниже меня. Поэтому мне нужен Руслан.
Я ведь убить её хотела. Выдыхаю и вытираю со лба пот. Бред какой-то. Хорошо, что нож остался в душевой. Она входит. Взмокшая, выдохшаяся. Танцевала так хорошо, как могла. И вчера, и сегодня. Она ждёт ответа. Мы обе ждём. Этот урод сказал, что я спятила. Но я вижу, что права. Она на мою роль метит. Её глаза светятся. Она достаёт из шкафчика полотенце и, обтерев шею, швыряет его на скамейку. Грубо. Как будто с вызовом. Это мне вызов. Мне. Она хочет мою партию. Она ждёт их ответа о том, вылечу ли я из спектакля. И станет ли она Сильфидой – духом воздуха.
Какая ирония! После восьми лет, когда
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Ты - Светлана Уласевич - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Крики за стеной - Кирилл Зоркий - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Графские развалины - Виктор Точинов - Ужасы и Мистика
- Дни безвременья. О чём молчит волчица - Алина Шефер - Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Мегалодон - Стив Олтен - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 55 (сборник) - Эдуард Веркин - Ужасы и Мистика