Рейтинговые книги
Читем онлайн Партия жертвы - Ирина Кавинская

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 53
в Вагановке не меняется с годами: балерины выпускаются с достаточными знаниями о том, что действительно важно для карьеры.

Она покривилась и потушила сигарету, с силой ткнув ею в подоконник.

– Ну что, всё у тебя?

Я опомнилась:

– Нет, ещё маленький вопрос. Ваша бабушка погибла в блокаду?

– Да. На самом деле она ведь только двоюродная мне. Или как там это назвать… Короче, мой дед по матери – её родной брат. Он был на пять лет старше, попал на фронт. Она писала ему, пока могла. Так он и узнал, почему её вычеркнули, сразу-то она не рассказала…

– А у вас сохранились её фотографии и дневник? В библиотеке мне сказали, что всё это вернули вам.

Она недовольно посмотрела на меня, достала ещё одну сигарету и щёлкнула зажигалкой:

– Слушай, я ничего тебе не дам. Тут без вариантов. Вот честно скажу – после того, как ту вашу девчонку мёртвой нашли, я – правда – как на иголках. Веришь, нет, но мне чуть ли не подстрекательство к самоубийству шьют, хотя всё, что я сделала, – это передала в библиотеку старый потрёпанный бабкин дневник! Мол, девчонка его начиталась, поверила в какие-то бредовые легенды, побежала ночью в Вагановский зал, ну а там… трепетное сердце не выдержало. Меня уже со всей этой историей в отделении полиции по Центральному району как родную принимают, в лицо узнают. Всё жду, когда же наконец забудут обо мне – да вот с этим не везёт.

– Хорошо, – ответила я. – Я и без дневника обойдусь, но вы можете мне сказать, было ли в нём описание танца? Я имею в виду комбинацию, которую ваша бабушка часто повторяла с Вагановой – мне только это нужно…

Она выпустила дым и закатила глаза:

– Реферат, значит, да?

Я закусила губу.

– Там было что-то, но я деталей не помню. Да если бы и помнила – не сказала бы. Я в эти бредни не верю, но – вот честно – ещё одного трупа в Вагановском зале я не переживу. Меня просто вздёрнут, если узнают, что я что-то сказала тебе, ну а ты потом того… ну, сама понимаешь.

– Вы не представляете, как это важно! Пожалуйста, дайте мне посмотреть хотя бы те страницы, где про танец – больше мне ничего не нужно! Никто не узнает об этом разговоре – я вам обещаю.

Корсунская расхохоталась.

– И не мечтай, – она глубоко затянулась, выпустив сизое облако в сторону от меня. – И ещё кое-что. Бабка моя свихнулась под конец. Вот не вру. От голода крыша у человека поехала. Она же… на Фонтейн сильно смахивала. И вот она считала себя Воплощением. А ту девку, которую вместо неё эвакуировали, Жертвой считала. Думала, что та должна была жизнь ради неё отдать, а она, мол, наоборот, угробить её постаралась.

– Та девушка должна была стать Жертвой ради вашей бабушки? – переспросила я.

– Ну да, – она сделала ещё одну долгую затяжку. – Бабке так начало казаться… Не знаю… Короче, то, что она свихнулась, это сто процентов. Она первое время после училища, пока силы были, на типографии работала. Они там для фронта листовки печатали. Так вот. Она писала в дневнике, что натащила из Мариинского буклетов под программы, ну и печатала в них какие-то стихи бредовые, а потом всё это прямо под дверь той подружке подбросила. Но та-то в эвакуации была, не знаю, видела ли вообще эти стихи в итоге…

– Стихи? – переспросила я.

– Там в дневнике они были. Бред бредом. Но она была уверена, что это само Искусство ей в уши их нашептало. Я вот тебе говорю, как есть. Бабка моя от голода бредила. И ты хочешь, чтобы я тебе это почитать дала, чтобы и самой крышняком поехать?

Она выпустила кольцо дыма.

– «Траур вечный день из дня будешь носить. Погубившему меня в жизни мёртвым быть», – произнесла я, и мой голос прозвучал холодным, чужим.

Корсунская поперхнулась дымом и закашлялась.

– Даже не спрашиваю, где ты такого начиталась, – сказала она сквозь кашель и, потушив сигарету, спустилась с подоконника.

– Вы видели этот стих в дневнике своей бабушки?

– Нет, – она замотала головой. – Такого точно не помню. Нет, не помню.

Её рука едва заметно дрожала, когда она раз за разом тыкала уже потушенным окурком в покрытый чёрными отметинами облезлый подоконник.

– Вы верите, что она была Воплощением? – Я ждала её ответа, затаив дыхание.

– Да кто его знает, она ведь никогда не танцевала на сцене… А в блокаду с голодухи просто того… мало ли что ей там казалось…

Она не смотрела на меня и неловко переминалась с ноги на ногу. И вдруг, не дожидаясь моего ответа, начала объяснять, как выйти в фойе. А потом ушла, даже не попрощавшись.

Я шла кулуарным проходом сквозь самую сокровенную закулисную часть Мариинки, натыкалась на какие-то ящики, спотыкалась о провода, сценические рельсы… Вокруг было так тихо, что малейший шорох за спиной заставлял оглядываться: по моим следам кто-то крадётся или это эхо моих же шагов?

Тёмные коридоры для тёмных дел. Где-то здесь среди выцветших старых декораций и отживших своё кусков рампы старуха и обменяла чужую жизнь на свою. Она погубила Воплощение. И пусть её внучка считает свою бабушку помешавшейся от голода, я верю: она была живым Воплощением Искусства. А старуха, вместо того чтобы пожертвовать собой, погубила её. Теперь она должна искупить вину, став Жертвой ради меня.

Я бродила бесконечными лабиринтами переходов, ниш, коридоров. А потом вдруг оказалась на сцене. Пустой и тёмный зал. Ни звука, ни шороха. Раз! Поворот – сиссон – арабеск. Шаг. Снова поворот. Ассамбле. Я на сцене Мариинского. В оглушающей тишине мне послышались всплески аплодисментов. Там, в глубине зала… Нет… Никого. Но что это?

Как будто занавес вдруг опустился, но это не ткань, а полупрозрачное марево, от которого идёт тепло. Оно отделяет меня от зала, полного людей. Я танцую, а они ловят каждое моё движение. Их глаза горят подлинным восторгом. Эти взгляды пожирают меня, я физически ощущаю их плотоядность. Почему так жарко? Как будто всё вокруг горит, полыхает от их взглядов. Горящие глаза. Как же непросто танцевать перед ними! Я и представить не могла!

В носу свербит от запаха расплавленного пластика, глаза слезятся. Дышать нечем, я закашливаюсь. Ноги подкашиваются, руки трясутся… Как дотанцевать до конца? Как выдержать?

Крики, стоны несутся из зала. Там, за стеной из марева, больше нет тишины. Отголоски дикого рёва толпы несутся ко мне. Я танцую из последних сил. Но знаю, они в восторге. Эти глаза – испепеляющие глаза – прикованы ко мне и не могут сдержать слёз.

Она тоже там. Я больше не вижу зал, но я знаю – она там. Старуха. Траурное платье, взлохмаченный парик…

1 ... 34 35 36 37 38 39 40 41 42 ... 53
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Партия жертвы - Ирина Кавинская бесплатно.
Похожие на Партия жертвы - Ирина Кавинская книги

Оставить комментарий