Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Агата Азоева – так звали девушку, в которой сама Ваганова не узнала Воплощение Искусства. Я нашла её имя в списке на эвакуацию. Оно было вычеркнуто, а рядом стояла пометка: «добровольный отказ». Поверх зачёркнутого было вписано другое имя: «Лирих Эльвира». Как же случилось, что старуха с немецкой фамилией уехала из города вместо девушки, которую называла подругой и чьё фото хранила в своём альбоме? Вместо той, чей танец должен был дать жизнь самому Искусству?
Меня снедало любопытство, но разбираться времени не было – я и на главный свой вопрос всё ещё не знала ответа. Какую комбинацию нужно станцевать в Вагановском зале в полночь, чтобы утром выйти оттуда живой?
Ваганова упомянула только несколько па и ничего больше. Библиотекарша уже собиралась домой, то и дело нетерпеливо поглядывая то на меня, то на настенные часы, на которых было уже почти девять.
– Могу я где-то ещё найти материалы об эвакуации училища? – спросила я. – И мне нужно всё, что есть про Агату Азоеву.
Библиотекарша посмотрела на меня поверх очков:
– Полный архив по эвакуации я вам показала. Конкретно по Азоевой ничего нет. Были материалы, которые какое-то время назад передавала её внучка, но их вернули ей. Электронных версий не сохранилось.
– Что это за материалы? – спросила я.
– Дневник, фотографии, документы по успеваемости, которые выдаются на руки.
– Почему их вернули?
– После смерти Дарьи Савиной мы передали их полиции, потому что они якобы имели отношение к тому, что произошло. Но вскоре следователь всё вернул. Тогда ректор лично отсмотрел их и выпустил распоряжение, что ценности для истории академии они не представляют. Мы связались с Корсунской, и она забрала их на прошлой неделе.
– Это внучка? У вас остались её контакты?
– Телефон где-то был, надо смотреть… Но это не ко мне. Вы завтра подойдите – после обеда будет заведующая. А если срочно вам надо, то… Корсунская – потомственная балерина, она танцует в кордебалете Мариинского.
Сразу после утренней репетиции я направилась в театр. Попасть туда оказалось несложно: по студенческому я получила пропуск на служебном входе, соврав, что должна передать материалы, связанные с грядущей постановкой Вагановки.
Репетиция кордебалета ещё не закончилась, когда я появилась у репетиционного зала. Наблюдая сквозь стекло за тем, как работают кордебалетные, я уже не чувствовала себя воровкой. Их мир – и мой тоже.
Молоденькие балерины – только из академии – задорно дрыгали ногами, показывая мощный прыжок, крутили фуэте на полную и тянули немыслимые батманы. Они поглядывали на репетитора гораздо чаще, чем он на них: «Смотрит ли? Видел ли?», а если ошибались, то с надеждой: «Может, не заметил?».
Он выглядел так, словно не видел их в упор. В балете всегда так. Если репетитор смотрит, знай – он всё видит. Если не смотрит, будь уверена – он видит ещё больше. Поэтому девочки усердно тянут ноги и напрягают спины. Они надеются, что для них ещё есть шанс стать корифейками, потом вторыми солистками. И хотя большинство, конечно, о большем даже не мечтают, кто-то метит и в примы. Та, что в центре, например. Нос чуть не в потолок упирается, и всё её существо как будто тянется за ним. Выше, выше. Репетитор её выделяет, это видно. Она, может, и выбьется, если не растеряет запала.
Девушки постарше уже не так легки, не так свободны. Они хорошо прыгают, но пересиливать себя не стараются – это видно. Они работают не первый год и знают, дорога наверх – для избранных. Может, кто-то из них ещё и сохранил надежду. Например, одна из крайних. Потеет не меньше молоденькой с задранным носом, но фигура уже другая, совсем женская. Хотя, возможно, она ни о чём уже не мечтает, а танцует для себя.
Есть и те, кто откровенно не заморачивается. По виду им сильно за тридцать, и они уже устали. Устали сидеть на месте, устали от постоянной смены лиц в кордебалете и от самих себя. Тела уже не те. Мышцы не те. Ловкость, координация – всё не то. Их будущее уже прошло. Прошло здесь, на репетициях кордебалета. Видно, что некоторые совсем запустили себя. Им скоро на пенсию, и они это знают. Скорее всего, пристроятся здесь же, в Мариинском, или найдут другое «околобалетное» местечко. Сейчас они танцуют свой финальный акт. И как всегда, солисты срывают овации, а им достаётся два-три жиденьких хлопка.
Елена Корсунская оказалась одной из таких. Ей было, казалось, уже к сорока – усталый взгляд и лицо не первой свежести, как будто обвислое. В вечернем спектакле она не участвует и собиралась домой, так что восторга моё появление у неё не вызвало: с тяжёлым вздохом эта видавшая виды балерина согласилась уделить мне пару минут.
Я перехватила её прямо у репзала, так что она ещё не успела переодеться, но по́том от неё не пахло. Даже не вполсилы, а может только на четверть своих возможностей, она только что танцевала.
Проходя за ней по лабиринту коридоров, я пялилась на её ноги: уверенная, но тяжеловатая уже походка. В каком-то закутке она открыла дверь, над которой горел зелёный знак «Запасный выход», и я вошла следом. Устроившись на подоконнике лестничного пролёта, балерина закурила:
– Ну, что там у тебя? Давай, спрашивай.
– Это о вашей бабушке, – начала я.
– Да поняла, – она снова затянулась и хмыкнула: – Не обо мне же! Что нужно-то?
– Я пишу реферат на тему военных лет…
Балерина усмехнулась:
– С каких это пор в Вагановке вместо бесконечных батманов рефераты пишут? Тоже мне университет!
Я пожала плечами.
– В библиотеке я видела списки эвакуированных. Ваша бабушка была включена изначально, но потом её вычеркнули, как я поняла, из-за её отказа…
Она вдруг захохотала, а следом закашлялась.
– Ой, ладно, давай не будем… Она осталась, потому что пришлось. Другая девчонка, её подружка, которой изначально не было в списках, поговорила с кем-то из партийных наедине. Она и поехала вместо бабки моей.
– То есть её оставили в Ленинграде из-за… кого-то другого?
– Ну да, да, – она нетерпеливо повела плечами, выпуская дым. – Чего не ясно-то? Ты ж не маленькая уже, понимаешь, наверное, что там было у её подруженции с мужиком, который за списки отвечал? Или рассказать подробнее?
Она неприятно хохотнула.
– Понимаю, – кивнула я.
– Хорошо хоть что-то
- Большая книга ужасов. Коллекция кошмаров - Екатерина Неволина - Ужасы и Мистика
- Ты - Светлана Уласевич - Ужасы и Мистика
- Утопленница - Кейтлин Р. Кирнан - Триллер / Ужасы и Мистика
- Крики за стеной - Кирилл Зоркий - Социально-психологическая / Ужасы и Мистика
- Вампир. Английская готика. XIX век - Джордж Байрон - Ужасы и Мистика
- Графские развалины - Виктор Точинов - Ужасы и Мистика
- Дни безвременья. О чём молчит волчица - Алина Шефер - Ужасы и Мистика / Фэнтези
- Мегалодон - Стив Олтен - Ужасы и Мистика
- Каникулы в джунглях (Книга-игра) - Роберт Стайн - Ужасы и Мистика
- Большая книга ужасов – 55 (сборник) - Эдуард Веркин - Ужасы и Мистика