Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Банкир
Перевод В. Брюсова
Он — в кресле выцветшем, угрюмый, неизменный,Немного сгорбленный; порывистым перомОн пишет за своим заваленным столом,Но мыслью он не здесь — там, на краю вселенной!
Пред ним Батавия, Коломбо и Капштадт,Индийский океан и гавани Китая,Где корабли его, моря пересекая,То с бурей борются, то к пристани спешат.
Пред ним те станции, что строил он в пустынях,Те иглы рельс стальных, что он в песках провелПо странам золота и драгоценных смол,Где солнце властвует в просторах слишком синих;
Пред ним покорный круг фонтанов нефтяных,И шахты темные его богатых копей,И звон его контор, знакомых всей Европе,Звон, что пьянит, зовет, живет в умах людских;
Пред ним властители народов, побежденныхЕго влиянием: он может их рубежРасширить, иль стеснить, иль бросить их в мятежПо прихоти своих расчетов потаенных;
Пред ним и та война, что в городах земныхОн, как король, ведет без выстрелов и дыма,Зубами мертвых цифр грызя неутомимоКровавые узлы загадок роковых.
И, в кресле выцветшем, угрюмый, неизменный,Порывисто чертя узоры беглых строк,Своим хотением он подчиняет рок, —И белый ужас в рог трубит по всей вселенной!
О, золото, что он сбирает в разных странах, —И в городах, безумствующих, пьяных,И в селах, изнывающих в труде,И в свете солнечном, и в воздухе — везде!О, золото крылатое, о, золото парящее!О, золото несытое, жестокое и мстящее!О, золото лучистое, сквозь темный вихрь горящее!О, золото живое,Лукавое, глухое!О, золото, что порами нуждыБессонно пьет земля с Востока до Заката!О, злато древнее, краса земной руды,О вы, куски надежд и солнца! Злато! Злато!
Чем он владеет, он не знает.Быть может, башни превышаетГора накопленных монет!Но, все холодный, одинокий,Он, как добычу долгих лет,С какой бы радостью глубокойНебес охране вековойДоверил самый шар земной!
Толпа его клянет, и все ему покорны,Ему завидуя. Стоит он, как мечта.Всемирная алчба, сердец пожар упорныйСжигает души всех, его ж душа — пуста.И если он кого обманет, что за дело!Назавтра тот к нему стучится вновь несмело.Его могущество, как ток нагорных вод,С собой влечет в водоворот(Как камни, листья и растенья)Имущества, богатства, сбереженьяИ малые гроши,Которые в тишиКопили бедняки в поту изнеможенья.
Так, подавляя все Ньягарами своейРастущей силы, он, сутулый и угрюмый,Над грудами счетов весь погружаясь в думы,Решает судьбы царств и участь королей.
Тиран
Перевод М. Донского
Блистательный тиран, чьей власти нет границ,В чертоге, где, даря двусмысленный совет,На пурпурную тень ложится солнца свет,Как золото корон на пурпур багряниц,
Пирует, слушая восторженные клики,И видит, как толпа ликует в исступленьеЛишь при одном его безмолвном появленье.Им царства сметены, им свергнуты владыки,
Он когти обрубил народу, и когдаПред ним, единственным, поверглись все во прах,В пресыщенной душе он ощущает страх:Увы, он одинок, отныне — навсегда.
Невольно он в раба преображает друга,Любовь сжигает он своею жаркой славой,Как бешеный вулкан, неукротимой лавойИспепеляющий живую зелень луга.
Достигнутая им безлюдна высота,И тщетно хочет он найти там божество.Молчит усталое желание его,И гордость алчная давно уже сыта.
Он отрицает сам себя. Злорадно плавитОн слиток золотой своей огромной властиНа сумрачном огне жестокой, жгучей страстиК ниспровержению того, что люди славят.
Однако ото всех он ужас прячет свой;Он нем, как цитадель, где ночи напролетЛишь эху собственных шагов внимает тот,Чей плещется штандарт на башне угловой.
Священен он для всех. И кажется порою,Что лучезарная божественная силаЕго наполнила собой и окружилаНепостижимостью, как дерево — корою.
Но знает лишь небес всевидящая твердь,Что часто по лесам блуждает он один,По топким берегам обманчивых трясин,Где плесень царствует и где таится смерть.
В болотах, где живут гонимые растенья,В зловонных логовах, в местах, где боязливоЦветут чертополох, терновник и крапива,Он жизнь опальную ласкает в упоенье.
Он полон нежности и состраданья к ним,Колючим, замкнутым, озлобленным цветам;Они принадлежат ему, и только тамОн познает любовь и верит, что любим.
С пылающей душой спешит он к ним склониться,К их сумеречным снам, к печали их вечерней;Он обнимает их, не убоясь их терний,И жжет его шипов живая власяница.
И только потому за праздничным столомВ сверкающем дворце, где пурпурная теньИ золото лучей скрестились в этот день,Сидит он с поднятым, сияющим челом,
Что отдает себя он поцелуям алым,Что тайно ото всех, в него вперивших взгляды,Он может мучиться, любить, просить пощады,Подставив грудь свою вонзающимся жалам.
Возлюбленная
Перевод А. Ибрагимова
Причалил свой корабль я к острову мечты,Который плавает в просторах океана;Вдали от шумных толп, вдали от суеты,Причалил свой корабль я к острову мечты,Где птицы распевают неустанно.
О, пестиков слияние с пыльцой!Весь воздух похотью напитан ядовитой;Магнолии, из поцелуев слиты,Сверкают белизной.Сердцам подобные, пылают упоенноВеликолепные пионы;Трепещут от любви, вздыхая, ветерки.
Тень, как прикосновение щеки,Тепла и ласкова. Ветвей печальных слезыКропят траву сверкающим дождем;На ложе из фиалок тихим сномЗабылись ирисы и розы.
Причалил свой корабль я к острову мечты,Где рдеют в зелени приманчивые кисти,Где, облаченные в искрящиеся листья,Колышутся деревья и кусты,Где, как бушующее пламя, счастьеДыханием своим палящим обдает,Цветы сплетаются в объятьях сладострастьяИ по ночам луна свое безмолвье льет.
— О ты, которую напрасно призывалиМольбы моей души — сюда, на остров мой,Обвитый белою змеящейся каймой,Появишься ли ты из бледно-серой дали?
Откликнешься ли ты когда-нибудь на зов?Мой остров сотворен для твоего расцвета.Я ароматы шлю — прими моих гонцов! —Из сада, полного причудливого света.
Явись! Поля, и лес, и рыжий небосвод —Всё будем славить мы, не зная лени.Ты, щедрая, подаришь мне колени,Свой рот, и грудь свою, и нежный свой живот, —И я в неистовстве вспашу твой луг весенний.
Причалил свой корабль я к острову, что весь —Скопленье яростных желаний;Какой-то гордый рок их собирает здесь,Как стонов, криков и призывов смесьНа поле брани.
Лазурные глаза задумчивых прудовНам устремятся вслед с глубоким восхищеньем,И птицы, радужно сверкая опереньем,Споют нам песнь свою в молчании лесов.
Пойдем по склонам гор, объятые покоем,Туда, где бьют ключи, прозрачнее стекла.Потоки воздуха нам обновят тела,Вливаясь в легкие целительным настоем.
Мы будем созерцать, погружены в экстаз,Глубины наших душ неутомимым взором.Отравой опоить мы не позволим ссорамЛюбовь, которая соединяет нас.
В одно сольемся мы, друг другу сердцем вторя,Нас приглашает жизнь на свой великий пир.Мы, как самих себя, полюбим этот мир,Природу и инстинкт, вселенную и море.
Да будет наша страсть похожа на родник,Где может всякое стремленье утолиться!Брать, чтобы разделить, давать, чтоб насладиться,И светлой радостью наполнить каждый миг!
О, погрузиться в мир, как в океан бездонный,Освободив себя от всех цепей и пут,И ощутить, как в нас всемирные законыСвою мелодию, ликуя, запоют!
Верхарн. «Призрачные деревни»
- Стихотворения и поэмы - Юрий Кузнецов - Поэзия
- Поэмы и стихотворения - Уильям Шекспир - Поэзия
- Стихотворения - Эмиль Верхарн - Поэзия
- Стихи и поэмы - Константин Фофанов - Поэзия
- Из цикла Вечера - Эмиль Верхарн - Поэзия
- Том 2. Стихотворения и пьесы 1917-1921 - Владимир Маяковский - Поэзия
- Полное собрание стихотворений под ред. Фридмана - Константин Батюшков - Поэзия
- Огненный дождь - Леопольдо Лугонес - Поэзия
- Стихотворения и поэмы - Виссарион Саянов - Поэзия
- В обители грёз. Японская классическая поэзия XVII – начала XIX века - Антология - Поэзия