– Если бы кое-кто не залез в мою повозку, – я посмотрел на орчанку, – то и не пришлось бы вам всю ночь ловить друг друга.
Девушка вскинула брови, тоненькие как стрелочки, но промолчала, посмотрела на меня и отвернулась.
– Так что все, мой друг, началось не с меня, тут ты ошибаешься.
Эльфар, словно соглашаясь со мной, покивал.
– Вот и я говорю, вы вроде бы ни при чем. Только ешли копнуть глубже, то, пока ваш не было, вше было шпокойно. А появилишь вы, и пришло шумашшештвие. Я шебе это объяшнить не могу.
– А что тут объяснять, – подал голос Фома. – Вон оно сидит, это самое сумасшествие, и делает вид, что она ни при чем. – Орк кивком указал на орчанку.
– А я чего? Это ты полез в повозку и схватил меня, что мне оставалось делать? Я только защищалась. – Весь ее вид выражал оскорбленную невинность, и в глазах пылало возмущение несправедливыми упреками.
– А чего ты орала, как будто тебя резали?
– Я испугалась, что меня хотели взять силой, вот и закричала.
– Ты что несешь! – теперь возмутился я. – Не собирался я тебя насиловать, не придумывай.
– А зачем хотел снять с меня штаны? – задала она вопрос с таким осуждением в голосе, что оба моих родича, словно присяжные заседатели, уставились на меня.
– Ты хотела задавить меня своим задом, я просто тебя останавливал, я уже говорил об этом.
– А мне было откуда знать, что ты хотел? Ты гладил меня и цеплялся за пояс. Что я должна была подумать? Откуда мне было знать, что это был ты, а не шпион муйага? Я слабая женщина, меня всякий может обидеть, а защитить некому. – Она вскинула голову и попыталась пустить слезу, но не получилось.
– Слабая она, – усмехнулся я, – еще недавно ты хотела убить меня, вызвав на поединок.
Орчанка пропустила мои слова, как нестоящие внимания. А Гради-ил подвел итог нашей перепалки:
– Вот я и говорю. Как так получаетша? Где бы что ни проижошло, вы обяжательно там пришутштвуете.
Я посмотрел на магистра, колдующего над котелком, и вынырнул из воспоминаний о событиях минувших суток.
– Это Ганга меня приложила, – ответил правду на вопрос магистра, все равно узнает, как было дело.
– Что, первые семейные скандалы? – Магистр с любопытством рассматривал мое лицо.
– Да нет, просто так случайно получилось. – Я слегка улыбнулся.
– Я тебе говорил, подождал бы да послушал старших. Я бы тебе нашел невесту спокойную, красивую и послушную, из наших. – И добавил осуждающе: – Но ты вечно торопишься, вперед всех лезешь. С таким, как ты, можно отраву есть на пару, – сказал он, посмеиваясь.
– Это еще почему? – Меня удивило его утверждение.
– Да потому, что ты всегда обогнать стараешься. С чем пожаловал? – Он перестал смеяться.
– Да хочу вас, магистр, к нам пригласить в обоз. Мы рядом пойдем с посольством, но отдельно. У нас еда лучше и шума меньше.
Магистра долго уговаривать не пришлось, он поднялся, вылил бурду, что варил, и решительно ответил:
– Поехали.
Скоро его повозка потянулась второй после моего фургона. Уход Луминьяна не произвел впечатления на посольских, они безразлично посмотрели, и все. Только варги, увидев меня, охнули:
– Ну ты смотри, студент опять живой! Ничто его не берет!
Ко мне подошел знакомый десятник.
– Что орки хотели? – спросил он. По всему было видно, что варг сильно озадачен моим появлением и его, и других наемников мучило любопытство.
– Приданое привозили для невесты, – пожал плечами я, – потом пир был и дружеские схватки.
– Это после них у тебя? – показал сержант на мое лицо.
– Ага, – согласился я.
Мы тихо пылили по степи. Луминьян, скучая, вылез на облучок к Фоме и завел разговор, но потом, присмотревшись к морде орка, сидящего рядом, заинтересованно спросил:
– Синяк у тебя откуда?
– Ганга приложила. – Фома тоже не стал скрывать правду.
– А за что?
– Так, случайно вышло.
В глазах магистра мелькнуло удивление. Он наклонился к Гради-илу, идущему рядом – тот всегда путешествовал пешком, – и, изогнувшись своим худым телом под невообразимым углом, всмотрелся тому в лицо.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Тебя тоже орчанка приголубила? – В его голосе было больше ехидства, чем любопытства.
– Она, – кивнул эльфар и улыбнулся беззубым ртом. – Шлучайно.
– Интересные тут у вас дела творятся. Все с синяками, и всех случайно задела орчанка. – Он на некоторое время задумался, а потом побледнел. Окинул цепочку повозок и тихо спросил: – А где сама невеста? Вы ее, случаем, не того?
– Чего – того? – переспросил эльфар. Он непонимающе посмотрел на магистра.
– Ну того… – шепотом, с оглядкой произнес посольский маг и показал жестами: словно взял что-то в кулак, сжал его, а ладонью другой руки провел над сжатым кулаком.
Разведчик непонимающе посмотрел на кулак, потом на магистра.
– Вы о чем?
Магистр нагнулся к нему и, не повышая голоса, спросил:
– Она еще жива?
– С утра еще была жива, – вздохнул снежный эльфар, и в его голосе послышались непонятные Луминьяну нотки сожаления.
– А почему не добили и везете? – заговорщически снова оглядевшись по сторонам и даже задрав голову и вытянув тонкую шею, магистр посмотрел на позади плетущийся обоз посольства.
– Кого не добили? – Гради-ил недоуменно уставился на магистра. – Вы о чем сейчас говорите?
– Понимаю, – сделав серьезное лицо, несколько раз кивнул Луминьян. – Я ничего не знаю, ничего не видел и никому ничего не скажу. Я буду нем как рыба.
Гради-ил внимательно посмотрел на худого старика и пожал плечами. Кто разберет этих магов, можно было прочитать на его одной половине лица.
Вечером, когда все, кроме Ганги, собрались у костра, Луминьян сидел суровый и молчаливый. Он несколько раз кидал на меня странные взгляды, потом не выдержал и сказал:
– Не думал я, что у тебя хватит решимости. Но ты меня удивил, Ирридар.
Я воззрился на магистра, недоумевая, о чем он ведет речь.
За спиной магистра к костру подходила орчанка своей легкой походкой, и она слышала его слова, сказанные мне.
– На что у него хватило решимости, маг? – спросил она несколько громче и резче, чем обычно.
Старик испуганно подпрыгнул на месте и обернулся.
– Так ты выжила? – ошеломленно спросил он. Посмотрел на девушку и повернулся к Гради-илу. – И зачем ты мне врал, что она умирает?
Теперь на магистра, вытаращив глаза, смотрел эльфар.
– Магистр, я вам не врал, – наконец смог ответить разведчик. – У нас и разговора не было про это.
– Ну как же не было! – возмутился маг. – Ты сам давеча сказал, что с утра еще была жива. Сказал? – обличающе спросил магистр, вперив суровый взгляд в снежного эльфара и нахмурив брови.
Я с интересом смотрел на разворачивающееся действо. Что тут происходит?
– Ну сказал, – неохотно согласился Гради-ил. – Но при чем здесь это? Я не говорил, что она умирает.
– У тебя синяк. Так? – спросил Луминьян.
– Так, – ответил эльфар. От сильнейшего удивления он перестал шепелявить. – Так, – согласился Гради-ил, не понимая, куда клонит магистр и как связать его слова с синяком.
А магистр между тем продолжил свою обличительную речь. Причем мы все, кроме ошеломленного разведчика, с интересом наблюдали за развитием событий. Ганга, сложив руки на груди, смотрела на нас свысока.
– И его поставила тебе орчанка. Так? – Магистр был похож на нашего районного прокурора. Он тоже, как выпьет вместе с нами, вот таким же макаром устраивал нам допросы. Откуда мы берем деньги на выпивку и закуску. И орал, что выведет нашу шайку-лейку на чистую воду. И чтобы этот блюститель закона не мешал нам праздновать, мы с каждым словом «так» наливали ему в стакан, который он выпивал залпом. В конце концов он замолкал, уткнувшись в тарелку. А как трезвел, то ничего не помнил. Вот и Луминьян использовал это слово, выводя на чистую воду нашего разведчика.
– Так, – не мог не согласиться эльфар, ведь это была чистая правда.
– У Фомы и у нехейца тоже синяки и распухшие морды. Так? – спросил звенящим голосом магистр.
