лишь в ситуации апартеида — пусть и негласного. В первую очередь мечтают, конечно, об апартеиде политико-экономическом. О закреплении такого положения, когда выигравшие в лотерее рождения всегда наверху социальной лестницы, а те, кому не повезло, всегда внизу. Но коль скоро такое положение закрепить невозможно, мечты обращаются к гегемонии культурной или культурно-символической.

К тому же выгоду из политико-экономического апартеида («они» платят мзду «нам» за возможность здесь находиться) извлекают далеко не все. Бенефициарами отношений господства здесь оказываются лишь те, кто может торговать сертификатами о знании языка, справками о регистрации, разрешениями на работу, а также те, кто вправе подвергнуть санкциям за отсутствие нужной бумаги. Группа многочисленная, но не всеохватная. Зато наслаждение от господства культурного доступно всем. Это «мы» задаем правила игры во всем, что касается дресс-кода, языка публичной коммуникации, культовых сооружений и т. д.

Отсюда проистекает искреннее недоумение многих россиян по поводу «мягкотелости» европейцев, заигравшихся в толерантность настолько, что их мигранты совсем распустились и требуют все больше и больше. Продолжая метафору Эль-Мафаалани: зачем вы им вообще за стол разрешили сесть? Им и на полу было неплохо.

III

В наши дни немало европейцев (и еще больше россиян) смотрят на живущих в странах Европы мигрантов из мусульманских стран как на эмиссаров чуждой Европе культуры, включенных в проект ее «исламизации». Однако такая оптика — сегодня привычная — появилась сравнительно недавно. Ни в 1970‐х, ни в 1980‐х, ни даже в 1990‐х годах ее не существовало. Представителей ислама было достаточно много, а «проблемы ислама» не было. Более того, мигрантов с исламскими корнями не объединяли в одну категорию. В немецком публичном дискурсе, в частности, речь могла идти о турках, курдах, боснийцах, ливанцах, палестинцах, чеченцах, но не о «мусульманах». С определенного момента, однако, все переменилось — и люди, которых разделяет друг с другом пропасть (как в плане этнических различий, так и с точки зрения социального статуса, конфессиональных особенностей, мировоззрения, культурных паттернов и т. д.), предстали в публичном воображении как члены одного сообщества — «мусульманской диаспоры». Известно даже, когда этот момент наступил: 11 сентября 2001 года или чуть позднее — после мадридских и лондонских терактов 2004 и 2005 годов соответственно. С тех пор мигранты-мусульмане ассоциируются с угрозой Европе — если не ее безопасности, то ее «идентичности». Стараниями организаций типа «Патриотические европейцы против исламизации Запада» (ПЕГИДА) данная ассоциация закрепляется, превращаясь в нечто само собой разумеющееся.

На мой взгляд, разбор идеологических конструкций, нагромождаемых вокруг «идентичности» (как немецкой, так и европейской), — одно из самых сильных мест в книге Аладдина Эль-Мафаалани. Ему удалось продемонстрировать несколько моментов, ускользающих от внимания в эмоционально перегретых дискуссиях вокруг мигрантов и их интеграции. Попробую эти моменты суммировать.

Культурный водораздел в современных обществах пролегает не между «местным населением» и «мусульманскими мигрантами», а между теми, кто разделяет ценности открытого общества, и теми, кто эти ценности не разделяет.

В сегодняшнем мире есть две формы неприятия открытости и разнообразия — национализм и религиозный фундаментализм. В странах условного Севера отторжение ценностей открытого общества манифестируется в качестве расизма и правового популизма, а в странах условного Юга — в качестве радикального исламизма.

Национал-популизм и радикальный исламизм, будучи на первый взгляд полными идеологическими антиподами, нуждаются друг в друге и друг друга подпитывают. Национал-популистам адепты исламизма нужны для того, чтобы поддерживать миф об «исламской угрозе», а исламисты используют нагнетаемые национал-популистами страхи для того, чтобы вбить клин между европейцами и мусульманскими мигрантами. Национал-популисты, твердящие об «исламской угрозе», с одной стороны, и исламисты, обвиняющие Запад в «исламофобии», с другой, преследуют одну и ту же цель: изолировать мигрантов-мусульман, заблокировать их интеграцию.

Стратегическое сотрудничество адептов правого популизма на Западе с религиозными фанатиками на Востоке заключается в подрыве доверия к идее открытого общества. Говоря словами самого Аладдина Эль-Мафаалани, «опасность не в том, что терроризм может разрушить открытое общество, а в том, что он способен склонить нас к отказу от самой идеи открытости».

* * *

На заднюю страницу обложки немецкого издания книги была вынесена цитата из одной из вышедших в журнальной периодике рецензий: «Должна быть в каждой домашней аптечке». Рецензент, очевидно, имел в виду способность этого текста лечить ксенофобию и предубеждения, с ней связанные. Не уверен, что книга Эль-Мафаалани будет лекарством в запущенных случаях. Но профилактическим средством, наверное, послужит.

Интеграция как ощущение: мигранты неевропейского происхождения в Европе[236]

Включение мигрантов в социальные институты той или иной страны представляет собой не только (объективный) процесс, но и (субъективные) представления людей о происходящем в обществе в связи с притоком нового населения. Кого — и руководствуясь какими критериями — можно считать интегрированным? Об интеграции во что идет речь (учитывая классовые, идеологические, региональные расколы в «принимающем сообществе»)? Какие именно агенты социального действия борются за монополию в определении содержания термина «интеграция» (равно как и понятий «национальная сплоченность», «социальная консолидация» и т. д.)? Подобные вопросы указывают на то, что «интеграция мигрантов» далеко не является неким фактом или состоянием, достичь которого возможно посредством определенных административных усилий («интеграционной политики»). Скорее это продукт социального конструирования, в котором участвует множество различных акторов с весьма различными установками и ресурсами.

Задача настоящей статьи заключается в анализе такого социального конструкта, как «интеграция мигрантов», с культурно-идентификационной точки зрения. В качестве объекта избраны мигранты неевропейского происхождения в странах Западной Европы.

«ИНТЕГРАЦИЯ» КАК ЭЛЕМЕНТ ВОСПРИЯТИЯ И САМОВОСПРИЯТИЯ

Существует устойчивое мнение, согласно которому живущие в Европе мигранты из неевропейских стран вырабатывают альтернативную культурную идентичность, плохо совместимую с идентичностью основного населения. Выдерживает ли это мнение эмпирическую проверку? Как выглядит ситуация с интегрированностью мигрантов из‐за пределов Европы на уровне их самоидентификации?

Начнем с Великобритании. Анализ британского случая облегчен тем, что в этой стране ведется этническая статистика — деление населения по этническим (отчасти — расовым) категориям. Кроме того, британская статистическая служба (Office for National Statistics) фиксирует религиозный состав населения. Благодаря этому обстоятельству социологам несложно прослеживать зависимости между теми или иными показателями общенациональных обследований[237] и этнической (а также религиозной) принадлежностью граждан.

В ходе общенациональных обследований задается вопрос о

1 ... 33 34 35 36 37 38 39 40 41 ... 54

На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Политика различий. Культурный плюрализм и идентичность - Владимир Сергеевич Малахов бесплатно.

Похожие на Политика различий. Культурный плюрализм и идентичность - Владимир Сергеевич Малахов книги

Движение Талибан: социально-религиозные аспекты деятельности сообщества - Горунович Михаил Владимирович - История
Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв. - Оуэн Чедвик - История / Религиоведение / Религия: христианство
В поисках своего лица - Джордж Найт - История / Прочая религиозная литература
Русские студенты в немецких университетах XVIII — первой половины XIX века - Андрей Андреев - История
Украинское движение в Австро-Венгрии в годы Первой мировой войны. Между Веной, Берлином и Киевом. 1914—1918 - Дмитрий Станиславович Парфирьев - История
Портреты первых французских коммунистов в России. Французские коммунистические группы РКП(б) и судьбы их участников - Ксения Андреевна Беспалова - Биографии и Мемуары / История
Воспитание дикости. Как животные создают свою культуру, растят потомство, учат и учатся - Карл Сафина - Зарубежная образовательная литература / Обществознание / Природа и животные
Культура как стратегический ресурс. Предпринимательство в культуре. Том 1 - Сборник статей - Культурология
История средних веков - Арон Яковлевич Гуревич - Детская образовательная литература / История
Либеральные реформы при нелиберальном режиме - Стивен Ф. Уильямс - История / Экономика

Оставить комментарий