ошарашенным, улыбающимся лицам я поняла, что увиденное и услышанное им определенно нравится.
Кто-то даже прихлопывал или протаптывал, не в силах устоять на месте. Кто-то шевелил губами, повторяя за мной строчки, пропетые во второй или третий раз.
Я с облегчением выдохнула, изящно перебрала пальцами по сенсорным струнам, закрыла глаза и решила напоследок исполнить свою любимую мелодию, вызвавшую у Дафны слезы.
“Давай друг друга украдём И никому о том не скажем И не обмолвимся тайком О самой грешной в мире краже Разбогател за ночь одну Не будем ведать мы в объятьях Что жизнь за дверью ждёт к утру Как неизбежное заклятье.”
Когда мелодия смолкла, я распахнула глаза и обвела взглядом зрителей своего первого в жизни настоящего, полноценного концерта.
Отложила манипулятор, поднялась и замерла, а затем медленно, с достоинством поклонилась.
Тихо. Только звук моего дыхания и гудение.
Внутри себя я ликовала. Хотелось закричать от радости, запрыгать, побежать и обнять Дафну, благодаря ее за болтливость, а потом и Лелуко Тада за то, что поверил в меня и настойчиво просил все же решиться на подобный отчаянный шаг.
Я сделала это. Я переборола страх сцены. Я смогла!
— Браво! - выкрикнул неожиданно кто-то.
И... зал взорвался криками и аплодисментами.
“Ты бы гордилась мной, бабуля Нана”, — подумала я с легкой грустью.
— Благодарю вас, Лайла. Это было чудесно. Вы сделали мне самый незабываемый подарок, —раздался растроганный голос капитана.
— Я старалась, — скромно потупилась я, пряча довольные глаза.
Потом еще раз окинула взглядом команду “Невуса” и их одухотворенные лица, убеждая себя, что происходящее — не сон и не фантазия, и незаметно щипая себя за бедро.
Поклонилась еще раз, забрала гитарный манипулятор с сиденья и снова зашла в тень, лишь там расплывшись в счастливой, немного пьяной улыбке, а затем задохнувшись в объятьях засыпающей меня восторгами Дафны.
И, конечно же, я уже не видела сразу несколько вещей, которые затем повлияют на всю чреду произошедших далее событий.
Того, как молодая верданка Гура Цун решительно схватит контейнер с вином и примет решение принять ухаживания Талиса де Сильвы.
Того, как капитан Эйор Альто брезгливо фыркнет и покачает головой, ставя на мне, как на объекте для своего мужского интереса, крест, но при этом злясь из-за этого и желая как-то отплатить мне за принесенное ему разочарование. Ведь до сегодняшней моей выходки он готов был смириться с тем, кто я есть по крови, но теперь увидел, что перед ним действительно сигойна, которых он всегда недолюбливал по личным причинам.
И, конечно же, я не могла увидеть того, как старший медик Шрей Лукис задумчиво провожает меня взглядом, рассмотрев перед самым окончанием этого выступления в моих глазах кое-что очень необычное, что уже наблюдал когда-то у некоторых разумных раньше. И эти разумные людьми, как вы наверняка догадались, точно не являлись.
Глава 13: Интерлюдия
Торгово-исследовательский транспортный фрегат “Невус-3034”
— Да, милый, сегодня буду ждать тебя у себя в каюте, — призывно произнесла Гура Цун, верданка по расе и младший механик фрегата “Невус”, а затем демонстративно расстегнула несколько сенсорных застёжек на своем кителе, демонстрируя соблазнительное декольте в кружеве белья.
— О да, ты невероятна, моя сладкая! — отозвалась проекция Талиса де Сильвы, землянина с планеты Фирос и агроинженера корабля, а по совместительству с недавнего времени любовника госпожи Цун. — Только учти, что возможно, внутрикорабельные гало-сеансы фиксируются где-нибудь в техническом центре, и твою красоту сейчас может увидеть кто-нибудь еще, кроме меня.
— Ой! — резко запахнула молодая женщина китель, смотря на собеседника, точнее, в глазок камеры настенной проекционной панели, со смесью стыда и испуга.
Это был первый полет Гуры за пределы Вердана, поэтому она просто не подумала о подобных тонкостях.
Землянин успокоил ее как мог, уверяя, что, даже если записи сохраняются где-то в облаке ИИ станции, шанс на их просмотр кем-то из бортовых безопасников крайне мал, а затем послал своей подруге воздушный поцелуй и отключился.
Сначала молодая верданка была уверена, что черноволосый красавчик с улыбкой, от которой госпожа Цун с первого дня службы на фрегате растекалась лужицей, спит со своей коллегой, сигойной Лайлой Бояновой, примкнувшей к команде корабля на станции “Экрана”.
Поэтому женщина и не рассматривала Талиса в качестве возможного “сердечного друга” на время экспедиции, хотя он с самого первого дня оказывал ей знаки внимания. Гура не планировала делить своего мужчину еще с какой-нибудь дамой, особенно из расы землян-ром, о которых она слышала много всяких страшилок, еще живя на родной планете. Госпожа Цун в эти рассказы никогда особо не верила, но чем мировое верданское древо не шутит.
Но потом, видя, как холодно и равнодушно смотрит на де Сильву и как вяло реагирует на его улыбки сама вышеупомянутая Лайла, что почти исключало наличие между напарниками по агроотсеку каких-либо внерабочих отношений, Гура все же передумала и позволила землянину себя соблазнить, нисколько не пожалев потом об этом решении.
Жгучий Талис оказался страстным любовником, пусть верданка и понимала, что их связь временна и в любой момент может закончиться ввиду довольно ветреной и непостоянной натуры ее постельного партнера. Но пока они оба еще не остыли друг к другу, так что можно немного расслабиться и подумать о более приятных вещах.
Их с Талисом де Сильвой роман начался как раз в вечер празднования дня рождения капитана “Невуса”, когда Лайла произвела фурор своим небольшим концертом, завоевав симпатии даже тех членов экипажа, которые до этого опасались сигойну или относились к ней с предубеждением.
Гура не доверяла слухам о некой неприятной и мистической истории, связывающей бортового медика по имени Энрика и госпожу Боянову, источником которых являлась еще одна новая служащая медблока, также родом с “Экраны”, как и не особо верила в то, что Лайла могла причинить кому-то вред, особенно из-за какого-то там мужчины.
Она же ледышка бесчувственная, а не живая женщина! Хотя, когда сигойна пела, то преображалась и наполнялась жизнью и эмоциями, что свидетельствовало о том, что женщина не такая холодная, равнодушная и закрытая, как хочет казаться.
Сплетни вскоре затихли сами собой, потому что большинство мужчин “Невуса” еще с посещения “Экраны” восхищались экзотичной и загадочной, но никак не реагирующей на их интерес госпожой Бояновой, тем самым разжигающей этот интерес еще сильнее. Особенно усердствовал брианец, капитан Эйор Альто, который, к слову, кажется, поумерил свой пыл после той вечеринки.
А немногочисленные женщины из команды,
