них; раздается выстрел, и убитый наповал в нос между глаз громадный самец-тигр кубырем свалился с утеса. Двое остальных моментально, как стрела, бросаются с утеса в направлении к охотнику, который, однако ж, не потеряв присутствия духа, так сказать на лету, успевает сделать в одного из них пять выстрелов и в другого один. Получивший пять пуль тоже падает без признаков жизни, немного не добежав до стрелявшего охотника, раненый же одною пулею обращается в бегство и исчезает из вида. Счастливый, но слишком горячий и нетерпеливый охотник тотчас же принимается за жатву плодов своей удачи и отваги – принимается снимать шкуру с убитого первым выстрелом тигра и благополучно в продолжении около двух часов времени оканчивает свою работу, между делом однако ж часто посматривая и на другого лежащего невдалеке тигра. Никаких признаков жизни; громадная полосатая туша зверя лежит в самом неестественном для живого положении: головой вниз и задними раскинутыми ногами кверху, в гору, с отброшенным громадным хвостом. Между тем давно уже наступили сумерки, и полная луна уже высоко взошла над горизонтом и осветила тайгу своим неверным матовым светом. Охотник, не желая оставлять дорогую добычу в лесу на ночь, порешил, что и со второго тигра он успеет снять шкуру и к полночи может еще добраться до охотничьего шалаша-зимовья, где можно переночевать у костра, а назавтра отправиться на новые поиски за бежавшим третьим раненым тигром, путь которого он проследил теперь на значительное расстояние и определил по двойному обильному следу крови, что и этот третий товарищ двух убитых получил рану навылет и далеко не уйдет. И вот, с винчестером в руках наготове, он подходит на несколько шагов к трупу тигра и… Что за чудо – убитый пошевелился!.. Но, быть может, он ошибается: быть может, это обман зрения, игра воображения? Так или иначе, он прицелился в голову, грянул выстрел, и тигр воскрес… Как молния, в один прыжок, с страшным ревом бросается он на неосторожного смельчака, который однако же успел отскочить за ближайшее дерево… Декорации быстро переменились, теперь уже зверь яростно повел охоту на человека, охоту ужасную, беспощадную, с неизбежным трагическим финалом… Бешенство и ярость раненого зверя с одной стороны и чувство самосохранения человека ввиду неминуемой гибели с другой обнаруживают невероятную энергию и быстроту движений как со стороны нападающего, так равно и со стороны спасающегося от нападений… Три раза тигр бросается за охотником вокруг толстого ствола дерева и три раза последний успевает уклониться от этих нападений. Наконец, тигру удалось таки схватить охотника передними лапами… И вот лицом к лицу тигр на задних лапах, охотник стоя на ногах и схвативши зверя за горло – начинается последняя неравная борьба… Тигр схватил уже охотника зубами за голову сзади, но меховая шапка, а быть может и одна из пуль, удачно попавших в нижнюю челюсть, неизвестно что, но только кости черепа у охотника остались целы, зубы, прокусив шапку, скользнули по голове, пропоров только кожу до самой кости, в то самое время как охотник, продолжая держать зверя правою рукою за горло, левой выхватил нож и всадил его в тигра; последний отскочил, попятился назад и с глухим ворчанием сел, как кошка, в нескольких шагах от своей окровавленной жертвы. Охотник тоже тихо отступил назад и понемногу стал удаляться от зверя, пока наконец и совершенно скрылся с его глаз. Нападений и вторичных попыток к преследованию со стороны тигра больше не было, и что сталось с последним, пока неизвестно[1]
Удалившись кое-как на приличную дистанцию с места поединка, весь окровавленный, в изорванной в клочки одежде, без шапки, охотник перевязал кое-каким тряпьем с помощью ремешков и бечевок свою пораненную голову и сильно кровоточащую правую руку и правую же ногу пораненные частью когтями и частью зубами тигра. Мороз был жестокий, к тому же поднялся ветер и грозила разразиться пурга. И вот, истекая кровью и выбиваясь из последних сил, израненный охотник напрягает последние усилия, чтобы как-нибудь выбраться из снежных сугробов и дотащиться до шалаша. Действительно верно то, что в человеке желание жить сказывается особенно сильно именно в момент крайней опасности потерять это драгоценное благо. Наш охотник, страшно страдая от ран, почти замерзая от холода, ночью, в метель, все-таки выбрался из снежных сугробов тайги и дополз кое-как до шалаша, отстоящего от места катастрофы верстах в десяти, если не более. Но и здесь страдания несчастного еще не окончились. В холодном шалаше, только с грехом пополам укрывающем от снежных заносов, без пищи, у плохого, едва дымящего костра, он должен был один, без всякой помощи, провести еще двое суток, так как силы его уже окончательно оставили, а запас сухарей при жевании сказывался сильною болью в пораненной голове, да к тому же во время пути он сильно поморозил еще и правую пораненную ногу; идти же до дому оставалось еще добрых десять верст, а он не был в состоянии сделать и десяти шагов. Вероятно, он недолго бы просуществовал здесь, в таком отчаянном положении, и наверняка погиб бы от голода и холода. Но судьба, не допустившая нашего охотника до окончательной погибели в когтях тигра, должно быть, пощадила его и от голодной смерти. На третий день утром брат несчастного, отправляясь в тайгу по той же дороге, заглянул в знакомый им обоим шалаш, откуда уже и доставил пострадавшего в семейство домой.
О состоянии здоровья героя-охотника П. Худякова врач стрелкового батальона, стоявшего в Раздольном, посетивший раненого тотчас по доставлении его домой, сообщил нам следующее: на волосистой части головы имеются две раны. Одна в теменной области, идущая в поперечном направлении головы немного наискось справа налево и с переда кзади протяжением в полтора вершка и в глубину проникающая до кости. Другая в большой правой височной области в направлении сверху книзу и спереди назад, глубокая, с разорванной и вывороченной частью мышцы и проникающая до кости, повреждения костей черепа нет. На тыльной поверхности кисти правой руки сквозная зияющая и разорванная рана, проникающая всю толщину ладони и открывающаяся небольшим выходным отверстием у основания возвышения большого пальца. На тыле той же кисти руки имеются еще четыре поверхностные раны мягких частей, эти четыре раны неглубоки и проникают только толщину кожи и клетчатку. На правом предплечий с тыльной поверхности, приблизительно около его середины, имеются две раны, одна незначительная и другая глубокая, с развороченными краями и вырванною мышечною тканью, проникающая всю толщу предплечия до межкостной связки, повреждения костей верхней конечности нет.
