не пропадут даром.
Я часто думал о том, какую интересную книгу можно было бы напечатать, если бы только описывать жизнь братьев Худяковых без всяких прикрас, так, как она есть… В. Арсеньев. 21/IV-1928 г. Г. Владивосток» (Яковлев С.И. Братья Худяковы. Дальневосточные рассказы. Хабаровск; Владивосток, 1928).
Известно, что Худяковы снабжали красных партизан продуктами, поддерживали Народно-революционную армию, внесли большой вклад в развитие советского народного хозяйства. Это в какой-то мере спасло их: в годы репрессий братьев не решились арестовать, а только выслали в Амурскую область. В настоящее время многие потомки Худяковых живут в Раздольном и Владивостоке.
Как железная дорога потеснила пароходы
В связи с активным заселением Южно-Уссурийского края и появлением новых населенных пунктов здесь были проложены почтовые тракты. Так, в издании «От Владивостока до Уральска. Путеводитель к путешествию Его императорского Высочества Государя Наследника Цесаревича» в 1891 году сообщалось: «Почтовая дорога от Владивостока до Раздольного проведена в 1881–1882 гг. военным инженерным ведомством, до того времени Владивосток был совсем отрезан от остальной части Южно-Уссурийского края по неимению удобных путей сообщения, и таковое производилось или вьючное, или пароходами через Амурский залив и вверх по р. Суйфун до Раздольного».
Как уже описано выше, через село Раздольное – до постройки железной дороги – следовали почта, грузы, пассажиры (причем как по реке, так и по тракту). Хотя такое активное транзитное движение через Раздольное предусматривало создание определенной сопутствующей инфраструктуры, долгое время в селении даже не было постоялого двора. Вот что об этом сообщала газета «Владивосток» в январе 1893 года: «Несмотря на то, что через лежащее по тракту с. Раздольное постоянно проходят обозы, – там до сих пор нет постоялого двора. Обозы останавливаются в грязных дворах манзовских фанз, а извозчики проводят ночи в дымных, донельзя грязных, фанзах. Спят они на канах (лежанках), где снизу ужасно печет, а сверху жутко от холода».
О других сложностях проезда по тракту Владивосток-Раздольное можно прочитать в конце книги, в приложении к тексту.
В 1880-х годах основную массу грузов составляло продовольствие и прочее снабжение, которое поставлялось в воинские части гарнизона Никольского и далее в край. Долгое время монополией на эти перевозки обладал купец М.К. Федоров, которому принадлежали пристань в Раздольном, склады-пакгаузы там же на берегу и пароход «Пионер».
О некоторых перипетиях грузоперевозок через Раздольное известно из документов Российского государственного архива Дальнего Востока. Один из них – прошение крестьян-перевозчиков на имя Приамурского генерал-губернатора А.Н. Корфа, датированное 26 апреля 1885 года, где изложены претензии к М.К. Федорову по поводу несвоевременных расчетов с ними. В прошении, подписанном доверенными от обществ крестьян сел Никольского и Красный Яр А. Ивашинниковым, Л. Кравцовым, И. Стеменковым и Я. Чумаковым, говорилось:
«Обязались мы и доверители наши при посредстве Владивостокского купца Федорова, в течение лета 1884 г. перевезти из Раздольного в Никольское казенного интендантского провианта 25 тысяч пудов по 20 коп. за пуд с тем, чтобы за утруску провианта в пути от Раздольного до Никольского, превышающую 1.5 фунта на 9-ти пудовый куль – отвечаем мы и доверители наши, и с тем, что в случае падежа скота и закрытия тракта возка прекращается и продолжается при открытии тракта. Уплату денег за доставку мы и доверители наши должны были получать по доставке каждых 5 тысяч пудов по предоставлении квитанции через семь дней от Смотрителя Никольского продовольственного магазина. Обязательство это 15 мая минувшего года было изложено на бумаге, которую доверенные наши рукоприкладствовали по неумению грамоте крестом и подписью интендантского вахтера Сахарова. Копию этой бумаги г. Федоров заверил и дал нам.
Много мы перевозили грузов в течение года и без всяких бумаг, посредников получали безобидный расчет. Так полагали и в этот раз, тем более, что надеялись на г. Федорова и верили, что он к обиде нашей ничего не сделает и что устроит все по бумагам с казною как следует по закону. Но вышло совсем напротив.
К нашему несчастью в Раздольном скоро появилась болезнь на рогатый скот и начальством был закрыт тракт для проезда на рогатом скоте с июня до октября. А у нас главную рабочую силу составляют быки. Несмотря на такое большое препятствие, мы и наши доверители усиленно работали на одних лошадях и вывезли в течение лета до половины сентября до 20 тысяч пудов…
Нагружались мы провиантом на телеги в Раздольном прямо от берега, на который кули с провиантом выбрасывались из корейских и манзовских шаланд буквально как из воды вынутые – мокрые, потому что в непалубных шаландах их окатывало морской волной в заливе. Об этом несколько раз крестьяне при нагрузке объявляли Раздольному старшине.
Федоров оставлял подмоченный провиант на берегу все лето из того расчета, что сложить мокрые кули в магазине – значило сгноить провиант – а на берегу он выветривался.
Принимали мы провиант весом от интендантского вахтера Сахарова по накладным смотрителя Раздольнинского магазина и сдавали весом же в Никольском под квитанции смотрителя здешнего магазина, который в каждой квитанции означал утруску и трату провианта в пути против накладных. При сдаче, мокрые кули от нас не принимали и заставляли сушить их, так что мы по недели теряли на это время и несли трату от подмочки и просушки.
Дорого стоила крестьянам такая сдача и усиленная доставка на лошадях, когда надеялись возить на быках, гораздо дороже тех денег, которые рядили, тем более, что сначала при переговорах с г. Федоровым полагали, что провиант будет как следует – не мокрый, что в нем задержки не будет, что крестьяне всегда получат провиант, когда бы не приехали в течение лета; но в действительности приходилось часто по долгу ожидать отпуска провианта, а часто и возвращаться в Никольское с пустыми телегами или же везти какой-нибудь посторонний груз, потому что провианта на небольшое количество подвод, как на 5-10 не отпускали, а требовали, чтобы собрать 20–40 подвод за один раз, а у крестьян рабочее время на пашнях не терпело ожидать такого сбора подвод…
Итак, частью по случаю закрытия тракта для проезда на быках и большей частью за задержкой и не отпуску провианта многим крестьянам, возвращавшимся с пустыми телегами, мы и доверители наши, не смогли вывезти в течение лета только около 5 тысяч пудов, но и этот остаток старались возить, несмотря на осеннюю распутицу, и вывезти. Все это следует из прилагаемых квитанций в сдаче провианта.
За первые 20 тысяч пудов мы получили деньги, но не прямо из казны, от смотрителя Никольского продовольственного магазина, как полагали сначала и как было
