и лишь только успеваю выпрямиться, как глаза Уиллы распахиваются.
– Привет, – голос Уиллы мягкий и сонный.
– Привет, – шепчу я, и в моем голосе слышится улыбка.
– О боже. Извини. Он попросил, чтобы я легла с ним. Ему снова было плохо. Его рвало… сильно. – Она вертит головой, осматриваясь по сторонам. – Я не хотела засыпать в твоей постели.
Мне нравится, что ты в моей постели.
Эта фраза вертится у меня на языке, но я удерживаю ее и говорю вместо этого:
– Все в порядке. – Я протягиваю руку и провожу по шелковистым волосам Уиллы, мягко укладывая ее голову обратно на подушку. – Просто спи.
Все равно Люк в полной отключке лежит на ее руке.
– А ты где будешь спать? – сонно моргает она.
– В комнате Люка. – Мне следовало бы убрать руку, но я продолжаю гладить ее по волосам.
Ее ли я успокаиваю или себя? Я не уверен, что знаю ответ.
– Извини.
– Не стоит. Спасибо. Сегодня ты была даром свыше.
– Ты сильно преувеличиваешь, Итон, – бормочет она, утыкаясь лицом в подушку, тем самым прячась от комплимента.
Интересно, чувствует ли она мой запах?
Нежно собрав несколько ее прядей, я отвожу их ей за ухо и провожу пальцами по линии ее челюсти.
– Тебе нужно научиться принимать комплименты, Ред. Простая благодарность – все, что нужно.
– Хоро…
Я прижимаю большой палец к ее губам, очарованный тем, как они мягки и податливы, когда я к ним прикасаюсь.
– Ред. Просто прими мою благодарность. А теперь молчи и засыпай.
Она сжимает губы и уверенно кивает. От этого движения Люк вздрагивает, но не просыпается, а только переворачивается и утыкается ей в грудь, а его маленькая ладошка ложится на ее руку.
Я наблюдаю за тем, как Уилла смотрит на него, словно все еще пытаясь осознать, где она и что делает. И когда она поднимает на меня глаза, на ее милом личике вырисовывается нерешительность, и я могу лишь улыбнуться в ответ.
Уилла Грант слишком хорошо смотрится в моей постели.
* * *
– Кажется, я видела порно, которое так начиналось.
Я поднимаю голову от обивки заднего сиденья джипа Уиллы, которое чищу.
– Пардон? – Я выглядываю в открытую дверь и вижу ее, сидящую на верхней ступеньке моего крыльца в черных легинсах и такой же майке.
Она замечательно выглядит.
В этом доме нет ни единого места, где эта женщина выглядела бы как-то иначе.
Я вижу очертания пирсинга на ее сосках, но больше всего меня завораживает то, как ее бледная кожа контрастирует с темной тканью одежды. Ее огненные волосы кажутся еще ярче.
– Суровый механик с накачанными мышцами и девушка, у которой нет денег, чтобы ему заплатить. Этот сюжет стар как мир.
– Какая же хрень у тебя порой вырывается изо рта. – Я вытираю руки о кусок рваного полотенца. Он бледно-розовый. Как губы Уиллы.
– Это что на тебе, кепка козырьком назад? – Она показывает на меня пальцем, чуть хихикая. – Как ты резко сменил пластинку.
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты используешь юмор, для того чтобы скрыть, как тебе самой неловко?
– О да. Постоянно. – Она улыбается, а я удивленно качаю головой. – Моя мама – психотерапевт, помнишь?
– Я же тебе говорил, что ты здесь не обязана заниматься стиркой и уборкой.
Она вскидывает голову, и утреннее солнце сверкает на ее гладкой коже.
– Тебе когда-нибудь говорили, что ты ужасно щепетилен?
– Уилла. – Я скрещиваю руки на груди.
– Кейд, – передразнивает она мое движение руками. Вот только ее руки формируют подставку под ее полную грудь, и я теряю концентрацию. Хмурый вид исчезает с моего лица.
– Не буду же я просто сидеть и бить баклуши в доме, где лежит заблеванная одежда. Это попросту отвратительно.
– Ты помыла ванную.
– Там тоже была рвота.
– Полы?
Она гримасничает.
– И на полах.
– О господи. – Я хватаюсь за кепку, прижимая ее к затылку, а подняв глаза, примечаю, как Уилла смотрит на мои руки.
Какая-то часть меня прямо-таки кайфует от этого. Но есть и другая часть – взрослая и знающая, что нужно положить конец этому напряжению между нами, чем бы оно ни было.
Для начала неплохо было бы не притягивать Уиллу к себе, не впиваться в ее губы и не кончать в штаны после этого.
Также не стоит сажать ее на край моего джакузи и трахать взглядом, наслаждаясь тем, как она выглядит в купальнике, нарушающем все правила приличия.
– Да я совсем не против. Это, – она машет рукой, – неважно. Мне стало жаль Люка. И ты тяжело работаешь весь день. Мне не хотелось, чтобы ты пришел в облеванный дом.
– Ты не горничная, Уилла.
Ее губы подрагивают, а глаза сужаются. Я давно приметил этот взгляд. Такой взгляд у нее появляется прямо перед тем, как она скажет что-то неуместное.
– Ну, однажды на Хэллоуин я была развратной горничной.
Я хмуро смотрю на нее. Внутренне же я хмуро смотрю на самого себя, потому первыми моими мыслями были:
1. Сохранился ли у нее этот костюм?
2. Как мне выследить и убить каждого парня, который видел ее в нем?
Она издает смешок, а я ее игнорирую. Так будет лучше для нас обоих.
– Ты убрала весь мой дом, а свою машину так и оставила облеванной?
Ее голова неуверенно покачивается из стороны в сторону.
– Ну да. Показалось, что это проблема не сегодняшнего дня. Я собираюсь заняться этим всерьез. Это не особо важно, так что ты можешь остановить свой порноремейк в любой момент.
– Я почти закончил, Уилла. Это самое малое, что я могу для тебя сделать, – бурчу я, забираясь обратно в джип, лишь бы не смотреть на нее и не видеть движение ее губ, произносящих слово «порно».
– Кейд, заканчивай. Сейчас семь утра, а ты поздно вернулся домой. Во сколько ты встал? Разве тебе не нужно на работу?
– Я не сплю, Ред. И я взял выходной, чтобы позаботиться о вас, ребята.
Она не отвечает. Я слышу, как захлопывается входная дверь, и выдыхаю, радуясь, что она ушла. Я всецело погружаюсь в мытье сиденья с шампунем, глядя на то, как надуваются пузырьки и превращаются в белую пену.
Это приятное развлечение. Ручной труд обладает особым свойством успокаивать мой разум, облегчать мои заботы, удерживать меня на верном пути и концентрировать внимание на том, что действительно имеет значение.
Я уже успеваю погрузиться в размышления о важном, когда чувствую, как мягкая рука прижимается к моей спине.
Я крепко зажмуриваю глаза, потому что уже знаю, кого увижу, когда обернусь. И мне необходимо держать себя в руках.
Но повернувшись к Уилле, я чувствую, как
